В синих светящихся глазах мелькнул интерес и нечто, что я могла бы назвать узнаванием. Только вот я не была знакома с монстрами. Такую встречу не забудешь. Ком Хен осторожно поднялся и приготовился прыгнуть на создание сзади, но почему-то медлил. Да и тварь не спешила нападать, она медленно приближалась и разглядывала меня как занимательную игрушку.
– Лика, – с трудом произнес Ком Хен, придерживаясь за стену. Видимо, припечатало его сильно, – попробуйте осторожно протянуть ладонь.
Я изумленно посмотрела на преподавателя, который вдруг неожиданно решил меня угробить, помотала головой и для пущей верности спрятала руки за спину. Совершать необдуманные и явно бредовые поступки не хотелось. «Нет уж, если хочет сожрать, оказывать помощь в этом я не намерена! Пусть сама нападает и давится, а я с места не сдвинусь!»
– Лика, – Ком Хен говорил медленно и тихо, рассчитывая меня убедить. Даже тварь заслушалась, склонив голову набок, – кажется, я знаю, кто это. Если догадки верны, оно не причинит вам вреда…
– А если не верны? – сварливо заметила я и, зажмурившись, протянула дрожащую руку.
Острые зубы впились в запястье, и, кажется, я заорала, в ужасе распахнув глаза. Боль была адской! Зачем я послушалась Ком Хена? Все, я ему совсем не нравлюсь, и проблем от меня слишком много. Вот он и решил больше не мучиться и скормить меня тайниковому монстру.
Тварь присосалась к коже, словно пиявка, и жадно глотала кровь, а место укуса леденело. Ужасающий холод распространялся от ранки по руке выше к плечу. Я упала на колени с воплем боли, попыталась выдернуть руку, но заметила, что с каждым глотком тварь становится меньше и прозрачнее. Она словно истаивала.
Ком Хен подбежал ко мне и, несмотря на недовольное рычание монстра, обхватил за плечи, не давая упасть. Горячие руки немного согрели, но холод становился сильнее, зубы отбивали дробь, и к тому времени, когда тварь исчезла, я чувствовала себя так, будто побывала в морозильнике. Казалось, что на губах и ресницах иней, а ноги замерзли до такой степени, что я почти их не чувствовала.
– Все в порядке, Лика, – шептал мне на ухо Ком Хен, согревая дыханием. – Вы сделали это. Дух-хранитель признал вас. Все хорошо.
Я хотела шепнуть, что далеко не хорошо, но отключилась, обмякнув в теплых и таких желанных объятиях.
Холод был настолько сильным и пронизывающим, что даже выдернул меня из беспамятства. Пробуждение было не из приятных. Хотелось выть от боли в руках и ногах. Я даже не сразу сообразила, что это так тело реагирует на тепло, которое маленькими иголочками возвращает конечности к жизни. Я медленно открыла глаза и обнаружила, что лежу на кровати под ворохом одеял и явно не одна. Обжигающие руки бережно обнимали за плечи, а под ухом гулко бухало чье-то сердце. Ноздри щекотал знакомый, волнующий запах парфюма.
Я встрепенулась, дернулась и посмотрела вверх, прямо в чернильные глаза Ком Хена. Мужчина не выглядел виноватым или взволнованным. На четко очерченных губах обозначилась едва заметная улыбка, а на скулах залегли тени от ресниц. Он был близко, как никогда, и это заставляло забыть обо всем. Даже о неприятностях и ужасном, заморозившем меня монстре.
– Вам очень холодно, – спокойно пояснил Ком Хен, выпуская меня из уютного кольца рук. – Я просто грел…
– Понятно… Мне и сейчас очень холодно. Я бы сказала, чертовски холодно!
Зубы отбивали дробь, без объятий стало еще холоднее, поэтому я прижалась плотнее и обхватила руками Ком Хена, чувствуя рядом горячее и сильное поджарое тело. Жаль только, мужчина был в джинсах и свитере. Зато прижиматься можно безнаказанно. Когда еще представится подобный случай?
– Я тоже только греюсь. – Пояснение вышло почти правдивым, и Ком Хен снова послушно заключил меня в плен рук.
– Руки и ноги восстановили чувствительность? – поинтересовался он.
– Не совсем, – созналась я. – Колет как иголками.
Ком Хен немного сменил позу и отодвинулся, но лишь для того, чтобы взять мою руку. Он осторожно провел пальцами по запястью и начал медленно, круговыми движениями растирать кожу, возвращая ей чувствительность. Это было настолько волнующе и интимно, что я закусила губу. Рука отогревалась, мышцы расслаблялись, и начало клонить в сон. Когда ладонь стала розовой, мужчина перешел к другой руке. И снова – мягкое поглаживание, растирание, обжигающие пальцы и умиротворяющее тепло, которое накатывало волнами, заставляло расслабиться и забыть о плохом. Я даже не хотела интересоваться тем, что произошло внизу. Мне было все равно, нашли мы что-нибудь в тайнике или нет. И куда делся монстр после того, как отведал моей крови.
Хотелось просто лежать и дремать, слушая рядом размеренное мужское дыхание. А еще можно немного помечтать и представить, будто все это не случайность, а обычный романтический вечер. Ком Хен, видимо, подумал, что я задремала, и обнял меня снова, согревая своим телом. Но скоро тепла стало мало, мечты улетучились, и я почувствовала, что снова мерзну под ватными одеялами и в уютном кольце горячих рук. Холод уже не сводил с ума, не обжигал и не сковывал дыхание, он просто был в каждой клеточке тела и не позволял уснуть. Я вертелась, пытаясь устроиться поудобнее. Одолели неуместные сомнения. Ком Хен, находящийся так близко, смущал, и, как я ни пыталась избавиться от мысли, что оказалась в одной кровати с преподавателем, ничего не получалось. Было мучительно сложно тянуться к его теплу, к сильному телу, с замиранием дыхания слушать размеренное биение сердца и в то же время пытаться сохранять дистанцию. Я не представляла, как сохранить дистанцию, если лежишь в обнимку в одной кровати. Разве можно по-прежнему относиться к нему как к Ли-сонсенниму?
– Лика, что произошло? Вы же вроде бы уснули? – шепнул Ком Хен мне в волосы и заставил замереть. По затылку пробежало приятное тепло, даже волосы зашевелились.
– Нет, – недовольно буркнула я, пытаясь скрыть смущение. – Все еще холодно и не спится.
Чтобы отвлечься от разных волнующих мыслей и неотступающего холода, я решила попытать Ком Хена и узнать о том, что же произошло внизу, когда мы попытались открыть тайник.
– Кто это был в гостиной, в тайнике? И почему исчез? Я думала, призрачная тварь нас сожрет.
– Это дух-хранитель, – пояснил Ли-сонсенним. – Не силен в классификации, но рискну предположить, что сонджу. Его еще называют хранителем потолочной балки.
– Типа домового? – уточнила я и повернулась, стараясь сильнее прижаться спиной к груди мужчины. Ком Хен дернулся, но бежать было некуда. У него получилось только немного отодвинуться от меня. В спину сразу же стало дуть, и по плечам под свитером побежали мурашки. Вот жалко ему, что ли?
– Отдаленное сходство есть. – Ком Хен продолжил: – Ну, с поправкой на реалии и менталитет. Сонджу вполне мог стать хранителем тайника. И он способен отличить своих от чужих.
– То есть он попробовал мою кровь, признал меня хозяйкой дома и поэтому исчез?
Это казалось невероятным. Впрочем, вспомнив вонгви и самого сонджу, похожего на труп не первой свежести, я поняла, что способна поверить во что угодно, и поинтересовалась:
– Посчитал, что тайник не нуждается в защите. Так?
– Да. Но сонджу не совсем исчез. Скорее, растворился здесь, в доме. Он слишком долго пробыл в заточении, сейчас вернулся в свои владения и будет поддерживать дом и дальше. Если вы станете относиться к нему с должным почтением.
– Но откуда здесь очередной корейский дух? – возмутилась я, проигнорировав ремарку про почтение. Уточню потом. Сейчас меня больше волновало то, что за окном пасутся вонгви и где-то в доме обитает сонджу. – А как же наши родные лешие и кикиморы с домовыми?
– Есть два варианта…
Я почувствовала, как дрогнули мышцы, когда Ком Хен пожал плечами.
– Либо сонджу сумел призвать ваш прадед, несмотря на то, что находился далеко от родины. Либо более вероятный – привез из Кореи с собой. Возможно, ответ скрыт в тайнике, а может быть, мы так его никогда и не узнаем.
– Возможно, – согласилась я и поежилась, озвучив терзающую меня мысль: – Почему же так холодно?
Вопрос был риторическим. Я не ждала, что Ком Хен на него ответит, но он тихо заговорил:
– Сонджу забрал часть вашей энергии. Считайте это платой за годы заточения в тайнике. Поэтому вам плохо и вы мерзнете, но скоро все придет в норму. Жаль, что у нас нет возможности хорошо поесть, – это один из лучших способов восполнить потери жизненной энергии.
Рука Ком Хена в это время медленно и, вероятнее всего, автоматически поглаживала мое плечо, а я боялась вдохнуть и спугнуть нечаянную нежность. Понимала, как только мужчина осознает, что делает, тут же прекратит и снова отдалится. Я этого не хотела и тяжело переживала неловкие моменты между нами. Проще сделать вид, будто ничего не замечаю. А это нелегко. Слишком волнительно осознавать, что он совсем рядом, под одним одеялом.
