Шон проехал мимо дома, где снимал квартиру Камп, и приказал кучеру отвезти его в клуб «Вход и выход». Ему не хотелось сейчас разговаривать со знакомыми. Камп наверняка будет задавать множество вопросов о Лоре, а Шон не знал, что ему ответить. А ведь еще сегодня ему казалось, что все прекрасно. Тайна анонимок была разгадана, Лоре понравились Маклиндены, да и она их просто очаровала. А по дороге домой он успел соблазнить ее перспективой прекрасной ночи. Можно ли быть таким безмозглым? Стоило ей упомянуть о будущем ребенке, как он весь похолодел. Вот болван!
Шон велел кучеру остановиться, заплатил и дальше пошел пешком, чтобы хоть немного развеяться ночной прогулкой.
Несколькими часами позже он, уже полузамерзший, возвращался домой и чуть не сшиб с ног какую-то женщину — она внезапно вывернулась из переулка. Издав удивленный возглас, она покрепче прижала к себе сверток.
— Прошу прощения, — сказал Шон и протянул женщине руку, но она со стоном отшатнулась и испуганно крикнула:
— Не трогайте меня!
Шон произнес как можно мягче:
— Мадам, я и не собирался вас трогать. Но почему вы на улице в такой поздний час? К тому же сейчас холодно.
Тут послышался слабый плач грудного ребенка. Шон не стал больше задавать вопросов — взяв женщину под руку, он повел ее на небольшой постоялый двор, мимо которого только что проходил, и усадил за столик. В зале почти никого не было, всего несколько человек пили пиво. Заведение казалось вполне благопристойным.
Шон снова посмотрел на женщину.
— По-моему, вы очень устали. Что вы делаете на улице, с ребенком? Почему вы не дома?
Она шмыгнула носом и, смахнув с лица прядь рыжих волос, вяло ответила:
— У меня нет дома.
Потом она взглянула на него большими голубыми глазами, покрасневшими от слез, и Шон вспомнил глаза Лоры: отчаяние всегда побеждалось в них силой духа.
— Наверх я с вами не пойду, — заявила женщина.
— А я вас и не просил этого делать, — ответил Шон. — Послушайте, я случайно толкнул вас, когда вы вылетели из переулка, и теперь просто пытаюсь как-то загладить свою вину. Выпейте чего-нибудь горячего, а потом я найму для вас кеб, и вы поедете, куда посчитаете нужным. Договорились?
Она кивнула, осторожно погладив ребенка, который уже перестал плакать. Сжав потрескавшиеся губы, она снова шмыгнула носом и подняла взгляд на Шона.
— Можно… можно мне выпить теплого молока?
— Конечно, — сказал Шон, махнув рукой трактирщику. — Теплого молока для дамы, а мне — бренди.
— Мой муж погиб, — вдруг произнесла женщина. — А денег у меня нет. И заплатить за молоко мне нечем.
— И родных у вас нет? — мягко спросил он.
— Нет. Фредерик был солдатом и погиб в прошлом году, но я никому об этом не рассказала. Зарабатывала шитьем, и все уходило на оплату жилья, но потом я потеряла работу, и вчера меня выгнали на улицу.
Шон знал, куда попадет эта женщина, если он не вмешается, — в работный дом, в бордель или в очередной переулок, где так легко умереть от холода.
— Меня зовут Шон Уайлдер. Вы позволите вам помочь?
Она засмеялась, но ее смех больше походил на сдавленный кашель.
— Я готова принять помощь хоть от самого дьявола, лишь бы Фредди не голодал.
— Вы говорите как вполне образованная женщина.
— Мой отец был священником, он кое-чему меня научил.
Принесли напитки. Шон положил на стол несколько монет и пододвинул к женщине стакан с молоком.
— Как вас зовут?
— Сильвия Морсфилд. — Она окунула палец в молоко и поднесла его к губам младенца, которого едва можно было разглядеть в толстом одеяле. Но руки у нее дрожали так сильно, что ничего не выходило.
— Разрешите мне, — сказал Шон. Опустившись на колени рядом с ней, он достал из кармана платок и смочил его уголок в молоке. Осторожно раздвинув губы ребенка, он поднес к ним кончик платка. Младенец едва слышно захныкал, но тут же зачмокал. Шон аккуратно проделал все снова, не обращая внимания на заинтересованные взгляды трактирщика и посетителей.
— Мамаше тоже дайте, — посоветовал кто-то. — Она вот-вот в обморок упадет.
— Мне нужна комната, — сказал Шон трактирщику. — И что-нибудь поесть. Эй! — Он подозвал к себе одного из посетителей и дал ему золотую монету. — Сходи за доктором Кампионом — он живет в доме сто двенадцать на улице Эдкинс. Это всего в нескольких кварталах отсюда. Скажи, что он срочно нужен Шону Уайлдеру.
— Так вы, значит, Дикарь? — Парень широко раскрыл глаза, но Шон раздраженно вздохнул, и тот кинулся исполнять поручение.
Он уже успел устроить женщину наверху и уложить ее в постель, когда пришел Камп.
— Тут возникли кое-какие трудности, — сказал Шон, сразу переходя к делу.
— Тут женщина! — ехидно заметил Камп.
— Избавь меня от своего остроумия. Она нездорова, и ребенок тоже. Посмотри, в чем там дело.
Сначала Камп распеленал младенца, что-то бормоча себе под нос. Шон стоял рядом, не в силах оторвать взгляд от маленького тельца.
— Ему примерно полгода. Небольшая температура, общая слабость, кожа сухая, мышцы вялые. Обезвоживание, недоедание. И, судя по всему, он привык к опию.
— В таком возрасте! — воскликнул Шон. — А она?
Тут Камп всучил ему ребенка, и Шон подался назад.
— И что мне с ним делать?
— Покорми его. — Камп указал на поднос с нетронутым ужином. — Разотри горошек в пюре и попробуй дать ему с ложки. Чередуй с молоком. Осторожно, он будет срыгивать. — После этого Камп повернулся к женщине, оставив ребенка на попечение Шона.
Пока Камп осматривал Сильвию Морсфилд, она лежала в забытьи. Когда он закончил, Шон уже покормил ребенка.
— А у этого чертенка есть зубы, — сообщил он Кампу. — Они позвякивали об ложку.
Камп засмеялся.
— Он много съел?
— А много — это сколько? — спросил Шон. — Несколько ложек. Но молока он выпил примерно полчашки.
— Отлично.
— А как его мать?
— Общее истощение, небольшой грипп. По-моему, наркотиков она не принимала. Детям принято давать опий, чтобы они не плакали, хотя это для них губительно. Оба постоянно недоедают.
— Какой ужас! — сказал Шон, прижав к себе маленького Фредди. Раньше он не особенно любил маленьких детей, но этот младенец начал казаться ему не таким, как другие.
— Ну, что ты будешь с ними делать? — спросил Кампион, укладывая в саквояж стетоскоп.
Шон подумал.
— Она говорит, что умеет шить. Я попрошу Мэнди Пиплз — пусть наймет ее для шитья. Тогда Фредди сможет не разлучаться с матерью — похоже, раньше ей приходилось с кем-то его оставлять, чтобы ходить на работу. К тому же Мэнди может дать ей комнату.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
