Лора вздохнула — и с облегчением, и с удовольствием, а на щеках у нее появился румянец. Шон не смог удержаться — наклонился и поцеловал ее, и пламя, которое он так старательно сдерживал, все-таки разгорелось.
— Шон… — прошептала она. Ее полные слез глаза сияли. — Ах, Шон, мне так тебя не хватало!
Шон обнял Лору и прижал к себе крепко-крепко, зарывшись лицом в шелковые пряди ее густых волос. Любовь так переполняла его, что едва позволяла дышать, и он молча держал ее в своих объятиях, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Он чувствовал, что она тоже к нему прижимается, ощущал рядом тепло, близость ее тела. На Лоре почти ничего не было — только раскрытый халат и шелковый пеньюар. Все это так легко снять… Но неужели прямо сейчас? Что она о нем подумает?
— Ты будешь любить меня, Шон? — едва слышно спросила Лора. Ему это показалось или она и вправду произнесла эти слова?
— Лора, ты нужна мне больше всего на свете! И не только ради постели, поверь мне. — За этим последовал поцелуй — требовательный и откровенный, он длился и длился, пока Лора не отстранилась. Шон неохотно оторвался от нее и стал легко касаться ее губ своими, словно упрашивая о продолжении.
— Но и ради этого тоже? — почти умоляюще спросила она.
— О Боже, да! — Шон распахнул ее халат и ощутил мягкую тяжесть ее груди. — Ты хочешь? — пробормотал он, уткнувшись губами в ее шею. — Скажи, что ты этого хочешь прямо сейчас.
— Нет, я думала, что мы подождем до темноты.
Эти сказанные полушепотом слова заставили его остановиться — он не понял, серьезно она говорит или нет.
— Дурачок. — Тихо засмеявшись, Лора дрожащей рукой коснулась его запонки. — Может быть, мне аннулировать разрешение? Я что, все должна делать сама? — Ее заалевшие от поцелуев губы приоткрылись, а ресницы опустились и снова взлетели вверх — это было явное приглашение к действию.
— Ты со мной заигрываешь? — произнес Шон. Его охватила боль сладостного предвкушения.
— Я тебя дразню, — шепотом ответила она.
Он подхватил ее на руки, осторожно уложил на кровать и накрыл ее губы своими. Лора издала нетерпеливый возглас, который словно бальзамом пролился на его сердце. Он нужен Лоре. Она хочет его.
Ее теплый, женственный аромат смешивался в его сознании с нежностью ее кожи, вздохами, сладостью ее губ, и Шон радостно отдавался во власть этого пьянящего наваждения. Он стал стягивать с нее и с себя одежду, чтобы их ничто не разделяло. Пылкие просьбы и обещания любви звучали в промежутках между обжигающими поцелуями, но за всеми страстными желаниями таился страх — как бы вместе с телом не обнажить и душу, оставив ее беззащитной перед возможным предательством. Но ведь они доверяют друг другу. «Доверие» — это слово эхом отдалось у него в голове. Он принимал Лорино доверие, а в своем ей отказывал. И Шон повторял снова и снова:
— Я люблю тебя, Лора. Люблю.
Ее груди, полные и упругие, словно отзывались на его горячие прикосновения, на его поцелуи. Тонкие руки Лоры с удивительной силой обнимали его, прижимали к себе, а нежное тело принимало его так, будто создано для этого, и он знал, что не ошибается. Лора предназначена ему с самого рождения. Она — единственная. Та любовь, которую он искал всю жизнь.
— Я люблю тебя, — резким шепотом повторил он, отчаянно стремясь поскорее завладеть ее телом и душой.
Шону очень хотелось, чтобы она лежала спокойно, но Лора отзывалась на каждое его движение, забирала и отдавала, повергая его в такую бездну наслаждения, что он издал громкий возглас. Охваченная дрожью, она сжимала его в своих объятиях, выгибаясь ему навстречу, пока он не оторвался от нее в судороге экстаза.
— Лора, — выдохнул он, уткнувшись в ее волосы. — Моя Лора. — Что бы ни случилось, он никогда не отпустит ее от себя. Они всегда будут вместе — он и она.
Лора расслабилась и вскоре заснула. Шон повернул голову и посмотрел на нее. Как бы ему хотелось проникнуть в ее мысли и узнать правду! Спящая Лора походила сейчас на ребенка — щеки разрумянились, руки сцеплены под подбородком. Разве он не говорил, что ее ложь не имеет никакого значения? Конечно, на самом деле это не так, но ведь он пообещал ей больше не упоминать об этом и собирается сдержать свое обещание. Словно в подтверждение этого Шон наклонился и бережно, чтобы не разбудить, поцеловал ее в губы. Его взгляд упал на изгиб ее талии и на заметную выпуклость живота. Скоро никакой талии у нее уже не будет, живот станет совсем круглым. Скоро он с ума сойдет от всех своих незаданных вопросов… Нет, нельзя нарушать гармонию, которая наконец установилась между ними. А что, если начать думать об этом ребенке как о своем? Шон осторожно положил руку ей на живот. Затем убрал руку и отстранился от Лоры. У него так и не возникло чувств, которые он надеялся испытать, — признания, доверия, абсолютного прощения. И сам факт отсутствия этих чувств взволновал его сильнее, чем причина, по которой он их не испытал.
Глава шестнадцатая
В гостиной элегантного дома Маклинденов их встретили хозяева.
Жена инспектора подтверждала теорию о притяжении контрастов: элегантная, высокая, стройная красавица Элен Маклинден являла собой полную противоположность своему мужу — невысокому и непоседливому крепышу. И тем не менее они казались идеальной парой. Лора позавидовала атмосфере взаимной любви, в которой они жили. Не было никаких прикосновений и пылких взглядов — только спокойная уверенность в своих чувствах.
После обмена приветствиями хозяйка взяла ее под руку и отвела в сторону, и разговор зашел о фотографиях, стоявших на каминной полке. Судя по всему, Маклиндены отличались плодовитостью, хотя никто из их потомства сегодня не появился. Лора удивилась: неужели они с Шоном — единственные гости? Похоже, так оно и было: после получаса вежливой беседы Маклинден повел их наверх, в столовую.
Ужин оказался великолепным — Лора уже не помнила, когда в последний раз ела такие вкусные вещи. Судя по объемистому брюшку хозяина дома, подобные пиршества здесь были вполне обычным явлением.
Миссис Маклинден предложила ей оставить мужчин и вернуться в гостиную. Как только они оказались одни, хозяйка вежливо объяснила, как пройти в туалет. Когда Лора вернулась и присела на обшитый парчой диван, Элен Маклинден тепло улыбнулась ей.
— Помню, когда я начинала раздаваться вширь, мне приходилось пользоваться чуть ли не всеми лондонскими заведениями.
Лора засмеялась, услышав столь смелое замечание. Женщины обычно не говорили вслух о своем интересном положении, даже когда рядом не было мужчин. Ей понравилась прямота миссис Маклинден.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
