— Чтобы не спорить, — принял решение командир, — можно попробовать. Славик, ты сядешь на корабль — не бойся, он выдержит, — и подожмешь ноги. А ты, Пигорь, накрой его пузырем. Не забудь о вентиляции.
— Знаю. — И Пигорь скрылся в тыкве. Та — раз, два, три — превратилась в серый диск, стоящий на ножках.
Славик сел на диск и поджал ноги. Питя с плеча переместился на его колени. Землянин услышал шелест и увидел, что спереди и сзади его закрывают прозрачные, словно из стекла или пластмассы, полушария. Диск чуть гудел. Края полушарий сошлись, и Славик чуть-чуть испугался. Но дышалось так легко, как и на воздухе, и видно тоже было все.
— Полный порядок! — сказал Питя. — Ну, скажи: кто молодец?
— Ты!
— Поместился! Поместился! — услышал Славик приглушенные крики.
Снова раздался шелест, полушария разъехались, все подбежали к Славику.
— Ну, как?
— Не боялся?
— Не трудно так сидеть?
— Полетишь с нами?
Славик вместо ответа повернулся к командиру.
— Старт назначаю на завтрашнее утро, чуть восход. Всем, — Грипа поднял глаза на Славика, и тому стало ясно, что он зачислен в команду, — всем приготовиться к походу! Летим всего на день…
— Есть! — сказал Славик по-военному и встал. Ему хотелось прыгать.
Он летит завтра на остров Пасхи! Сбылась мечта! Он увидит каменных идолов! Он летит на остров Пасхи! Ура-а-а!..
НА ОСТРОВ ПАСХИ
Домой Славик вернулся на крыльях, но бабушка крыльев не заметила. Впрочем, внук напустил на себя озабоченный вид. Это-то бабушка, как и надеялся Славик, углядела.
— Ты что это насупился?
— Завтра на рыбалку иду. Ребята пригласили, удочку дают. Встать надо пораньше. Ты меня разбудишь, или лучше будильник завести?
— Разбудить-то разбужу, да я ведь беспокоиться буду! Речка — она речка и есть.
— Я же на берегу буду!
— Ой! — простонала-вздохнула Полина Андреевна. — Сидел бы лучше дома. — И попыталась уговорить: — Я оладушек напеку. Или сходим с тобой куда-нибудь.
— Куда? — на всякий случай спросил Славик.
— На почту, письмо твое отнесем.
Внук несколько раз садился за письмо оставшимся в городе друзьям.
— Я его еще не кончил.
— А ты сядь сейчас и допиши. А завтра отнесем.
— Некогда мне. Я червей должен накопать.
— А то могли бы в лес пойти, грибов поискать… — без надежды уговорить продолжала бабушка. В лес, кстати говоря, она уже не ходила, но, чтобы уберечь внука от речки, готова была пойти хоть к черту на рога.
— Ба, а что такое Пасха? — Славик это слово слышал еще до того, как узнал о существовании острова Пасхи.
— Пасха? Это, внучек, когда Христос воскрес из мертвых. Праздник это.
— Ба, а ведь бога нет.
— Для кого нет, а для кого есть. И ты так о боге не говори.
— Ладно, не буду. Я пошел червей копать.
Славик решил еще раз сбегать к пришельцам. Те возились в корабле. Садим, дежуривший у входа, позвал командира.
— Грипа, все в порядке! — доложил Славик. — Я сказал бабушке, что иду на рыбалку. Мне что с собой взять?
— Еду, воду…
— И подушку, — добавил Пигорь, выглянув из люка.
— А подушку зачем? — не понял землянин.
— Когда взлетим, узнаешь. Ты про перегрузки слыхал? Знаешь, какая у нас скорость?
— Хорошо, возьму, — сказал Славик, думая, однако, о том, как выйти из дома «на рыбалку» с подушкой в руках.
— Кажется, всё… — Грипа, видимо, перебирал в уме, что может понадобиться землянину в путешествии. — Жаль, что мы должны вернуться в тот же день.
— Бабушка с ума сойдет, если я не вернусь…
До сна было еще далеко, Славик вышел на улицу. У калитки Евдокимовны на скамеечке сидели Нинка с Наташкой. Обычно, когда девчонки бывали вдвоем или втроем, он к ним не подходил. Вдвоем или втроем соседки становились опасны: независимы, насмешливы и к мальчишкам враждебны. И все-таки Славик решился на вопрос:
— Нин, а ты знаешь, что такое Пасха?
— Вспомнил! — все это слово, каждый звук были полны насмешки. — Пасха-то как раз перед Первомаем бывает. Бабушка знаешь какие куличи печет?
— Да я не про ту Пасху. Есть остров Пасхи. Далеко, далеко…
Девчонки переглянулись, что-то друг дружке прошептали и дружно прыснули.
— Такого острова не может быть. Что это тебе, кулич, что ли?
И девчонки снова с удовольствием прыснули. Сравнение острова с пасхальным куличом показалось им ужасно смешным.
— Как это не может быть! — рассердился Славик. — Я тебе на карте его покажу. Он за Южной Америкой находится. Принадлежит Чили. Называется Пуп Земли. Там на берегу каменные головы стоят величиной с твой дом…
Девчонки схватились за животики. Они, конечно, видели в своей жизни фантазеров, но таких выдумщиков, как этот горожанин, на свете больше нет. Пуп Земли. Ха-ха-ха!
Славик повернулся и пошел домой. Нашел, кому рассказывать про остров Пасхи! Да он и слова больше не скажет Нинке. Вот уж где дурак так дурак!..
Дома он сразу же лег, легла и бабушка. Лишь она заснула, Славик взял подушку и на цыпочках направился к двери, думая только о том, что ответить, если бабушка проснется и спросит, куда он идет с подушкой. Ответа он так и не придумал.
Договорились, что о своем появлении Славик предупредит свистом. В ответ на свой сигнал он услышал тонюсенький свистик.
— Ребята, — тихонько позвал землянин, — это я. Как дела?
— Все в порядке, — ответил ему негромкий голос командира.
— Вы что делаете?
— Поем. Мы чуть загрустили и решили спеть песню. Мы часто пели ее дома.
— Вы пойте, а я посижу. — Славик пощупал под собой землю, она была теплая. Он откинул сухой ком земли и сел. Подушку положил на крышу корабля.
— Только ведь мы на своем языке будем петь, — предупредил Вьюра.
— Ничего. Я по транзистору на ста языках песни слушаю.
С минуту было тихо, потом Питя, самый голосистый, начал, а другие подхватили:
Мотли ё кратиш синоким яснам,
— Если ты летишь к далеким звездам, — перевел Молек.
Нок барудь убидье, ка жавло,
— Не забудь про снолуч и еду…
Склону, парку…
— Воду, воздух…
Песня переводилась так. Космонавт должен запастись не только всем необходимым, но и взять с собой мудрость своей планеты, которая говорит: «Везде действуй с миром, и тебе ответят так же». А еще космонавты должны взять с собой песню. Споешь ее — и почувствуешь свой дом рядом, споешь ее чужеземцу — и тот поймет, что пришельцы такие же, как он, люди…
Маленькие пришельцы пели, а Славик смотрел на звезды и думал: где же там, в далекой далечине, дом его друзей?
Над ними суматошно пролетела летучая мышь. Донесся сверху гул — это высоко в темном небе летел самолет. Славик, приглядевшись, нашел плывущий среди звезд его огонек…
Песня кончилась, а кукурузины, на которых сидели человечки с планеты Коламба, все еще покачивались.
— Ребята, — прервал тишину землянин, — а ваши родители за вами не прилетят? — Он и сам не знал, почему вспомнил вдруг о родителях своих друзей.
И опять всех опередил Питя:
— Прилетят, еще как прилетят! Разве куда от них спрячешься? Я каждый день себе говорю: только бы не сегодня, только бы не сегодня! Сейчас смотрю на метеорит и думаю: вот, входят, наверно, уже в атмосферу… Глянь, Вьюра, это не они? — В небе вспыхнул и погас фосфорический след метеорита.
— Нет, — ответил вместо Вьюры Молек, — наши войдут в атмосферу незаметно.
— В том-то и беда, что незаметно, — вздохнул Питя. — Честное слово, будь я командиром, сию минуту отправился бы на остров Пасхи. Так и жду каждую секунду голоса своего папы из темноты: «Ага, вот они где!»
Звезды стали ярче, подул ветерок, и кукуруза зашелестела. Славик поежился.
— Вы больше петь не будете? — спросил он.
— Нет, — ответил Грипа, — мы ляжем спать. Щипан уже, кажется, спит.
— Вьюра тоже, — сказал Пигорь.
Славику уходить не хотелось, но он поднялся.
— До завтра, ребята.
— До старта, — ответили ему.
— Ты по дороге домой, — сказал Питя, — повторяй: «Только чтоб не прилетели! Только чтоб не прилетели! Пусть они не прилетят, пусть немного подождут!» Я тоже это буду говорить.
СТАРТ
Уснуть без подушки Славик долго не мог, а заснув, увидел себя летящим над лугом, над речкой. Вначале он чувствовал себя в воздухе, как тогда, когда впервые сумел удержаться на воде. Он колотил ногами и руками по воде, но уже не тонул, не захлебывался — словно в нем появилась какая-то новая, не очень еще понятная, почти волшебная сила… И чем выше он теперь взлетал, тем было ему легче, свободнее — и той волшебной силы в нем прибавлялось, и он уже знал, что с этой минуты умеет летать…
