— Познавательно, необычайно интересно! Знаешь, очень здорово расширяет горизонты понимания. Такое впечатление, что до этого ты брел по миру в неких потемках, и вдруг все стало светло и понятно. Столько лет этим занимаемся и не удосужились себе на лбы подобные фонари ясности установить, — Машеров остановился на пересечении дорожек и с блаженным видом втянул воздух. — Свежескошенной травой пахнет! Эх, как я соскучился по родной белорусской деревне. Увидеть, как люди на полях трудятся, ощутить пульс самой жизни. Все-таки в Москве мы больше с бумажками работаем, потому и страны своей не знаем. И это очень плохо.
— Так скатайтесь после совещания в отпуск, — посмотрел на секретаря ЦК КПСС Инструктор. — Нет, я серьезно! Вам требуется перезагрузиться. Это попросту необходимо при вашей работе. Побудете в знакомой обстановке, потом сами мне спасибо скажете. Все за это время в памяти по полочкам и уляжется.
— Думаешь? — бывший глава Белоруссии покачал головой. — Посмотрим. Давай, обговорим план на завтра. С утра мои глушковцы выступают. Тоже, знаешь, парни ох какие непростые!
Глава 13. Ретроспектива. 2 июля 1975 года. Подмосковье. Дом Рыбака" управления делами ЦК КПСС
На веранде было свежо, вечер, наконец, принес долгожданную прохладу. Закончив послеобеденный отдых, участники самодеятельной беседы собрались здесь для более неформального общения. Они уже не прятались от всевидящего ока начальства, спиртное и закуски стояли открыто на сдвинутых вместе журнальных столиках. Каждому можно было выбрать что-то из представленного на сборной «поляне» по собственному вкусу. Это уже постарался Секретарь, опытный деятель в процессе доставания всего и вся. Он всего минут двадцать искал человека, который обладал возможностями и еще полчаса они ждали заказанное. Попаданцы в этом весьма заковыристом для эпохи семидесятых вопросе здорово отставали от людей текущего времени. Не привыкли они пока к иной системе распределения, хотя блат и знакомства многое значили и в будущем.
Кресла на дощатом полу были поставлены ближе друг к другу, пепельницы уже наполнились окурками, тон разговора стал явно выше и эмоциональней. Собеседники за эти дни уже немножко ознакомились друг с другом, стали заметно смелее в разговорах, ближе в интонациях. Так что дым на веранде стоял коромыслом, а дискурс находился в полном, как говорится, разгаре! Единственно чего не хватало — это четкого пригляда со стороны «руководящей линии». Как по простецки заявил Секретарь — «И хуй с ним!». Получив в ответ полнейший консенсус. И было отчего не напиться!
Вчера на площадке весь день обсуждали политический взгляд на материальный базис и каким Макаром въебенить в оного безусловно иную по духу идеологическую платформу. В итоге дискуссия здорово забуксовала. Требовались совершенно непривычные идеи и понятия, которых в этом мире пока и не существовало. К концу тяжелого и жаркого дня Референт в итоге устроил настоящую истерику, и его пришлось увезти в город. В четверг обещали прислать очередных подопытных «хомячков» из профильных институтов и одного известного в узких кругах диссиденствующего профессора. Обычно местечковые «оппозиционеры» на поверку оказывались порядочными бестолочами и вдобавок негодяями. Попаданцы такие «орешки» на раз щелкали, выводя на чистую воду. Но говорят, что именно этого стоило послушать.
— Думаете, что сможете выстроить структуру социума математическим методом?
— Почему бы и нет? — молодой очкарик, как нельзя подходящий под определительный образ «мозговитый ученый», ставивший в буржуазные нулевые обидным «ботаном», — затушил очередную сигарету. — Математика — царица наук, ей все под силу. Нужны лишь точные исходные данные.
— Вот с этим-то пока засада, — вмешался в разговор Рекон. От алкоголя он стал высказываться ярче и образней. — Здешняя социология ни черта неразвита, статистика также не выдерживает никакой критики. Твоя Синергетика, Снайпер, вообще, в зачаточном состоянии.
— Придется создавать новую социологическую науку, оперирующую понятиями математического анализа, — спокойным тоном выразил идею второй «глушковец», молодой мужчина с атлетической фигурой, больше смахивающий на молотобойца из кузницы, чем на старшего научного сотрудника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Масштабы понимаете? Сможете охватить подобный массив данных с помощью компьютеров нынешнего времени?
— Вполне, — Спортсмен, именно такой позывной получил от попаданцев этот парень, добавил — Вы, ребята, забываете, что мы уже работаем с довольно мощной техникой.
— Откуда?
— Когда Виктора Михайловича турнули с ОГАС, его пригласили к себе военные. Там мы продолжили разрабатывать и внедрять автоматизированные системы управления. Так что разных идей уже наработано великое множество. Не хватало сотрудников и ресурсов для их более тщательной проработки. Да и машинное время денег стоит.
— Но это же все в сфере экономики?
Реконструктор устроился удобно в кресле с бокалом красного вина. Секретарь же консервативно предпочитал «беленькую» и сейчас предельно внимательно слушал беседу молодежи. Для него практически все, что они говорили, было абсолютно внове, как будто вместо форточки разом распахнулись огромные окна. Опытный партийный и хозяйственный работник, нынче член грозного Комитета Партийного Контроля, протеже Соломенцева, он за эти дни получил столько неожиданной информации, сколько за двадцать лет своей карьеры не видел, и зачастую ощущал себя говном давно вымершего мамонта.
Но больше всего его радовали эти странные ребята из будущего, за их крайне циничным взглядом на жизнь скрывалась искренняя тревога за общую с ним Родину. Ради такого им можно было многое простить. Пусть это звучит излишне пафосно, но для советских людей из семидесятых слово "Патриотизм" еще не было до конца затерто. Секретаря же сюда отправили из-за его редчайшего нюха на все полезное и практичное. Вот и сейчас он шестым чувством или как любил сам говаривать «жопой» ощущал невиданные доселе выгоды от, казалось бы, излишне «Заумных» разговоров.
Хотя ведь и будущие отцы Ядрен-батона в свое время также были «Далеки от народа»? Что не помешало им сделать огромный технологический рывок вперед. Вот и сейчас правящим кругам СССР был остро необходим тот универсальный рычаг, с помощью которого можно сдвинуть с места заржавевшую махину государства. Предложений-то много, но от большинства несет маниловщиной. Секретарь как никто понимал, что указами и решениями Пленума или Совета Министров история не движется. Нужна Его Величество Система, против которой не попрешь.
— Используя математические алгоритмы, можно будет наши методы пустить в ход для конкретной работы с людьми и обществом.
— Офигеть! — Геолог не мог стоять на месте, заходив взад-вперёд по веранде. В его граненом стакане заколыхалась янтарная жидкость. — Это как в фантастическом фильме! Получается, что все-таки нами будут управлять роботы?
— Зачем? — искренне удивился Студент. Несмотря на такое прозвище, за его плечами уже была пара написанных научных диссертаций. — Это всего лишь инструмент! Как может молоток управлять вашей головой?
— Но…
— Искусственный разум? Я вас умоляю, это бред товарищей фантастов, мало чего соображающих в кибернетике. Искусственный мозг вторичен, пусть и невероятно быстр. Ну, — Студент откинулся в кресле и потянулся за сигаретой, — представим одну из сцен ваших фантастических фильмов. Злобный робот решил взять управление космическим кораблем в свои руки, над экипажем нависла угроза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— «Чужие»? Там андроид реализовывал вшитое в него приоритетное задание от компании и перестал выполнять указания команды корабля.
— Здесь несколько иной случай. Чистое человеческое вмешательство в программу. Мне же пересказали концепцию разных фильмов. Но итог один — люди будто бы бессильны против восставшего искусственного разума. Машина получает самостоятельность в вопросах бытия и действует сообразно своим представлениям. Проблема только в одном — у машины нет и не может быть собственных представлений.
