– Да я за Опель этих козлов три часа водить буду!
Осмотрев машину, Сытин улыбнулся простодушию похитителей. Этот Егор, конечно, не глуп, но дурак. Не обыскал тачку, не забрал деньги, ключи, документы. Опель так и простоял почти сутки с открытой дверью.
Обмен оформили за десять минут и сразу поехали. Впереди гордо плыла красная иномарка, а в ста метрах серой мышкой плелась девятка.
Пыльная проселочная дорога не могла длиться вечно. Но там, где начинался асфальт, притаилась в кустах осторожная Хонда. Она сидела в засаде, поджидая свою жертву.
На холме Сытин притормозил. Там впереди начиналась погоня… Лёха, очевидно, сразу заметил «козлов» и рванул Опель во весь опор. Хонда догоняла, но не очень. Они улетели налево, в сторону Москвы. И тогда рычащая девятка съехала с пригорка. Вперед и направо, туда, где Коломна, где домик у Оки.
Суетливая Наталья, дети, подарки, радостный смех – все это они ожидали. Но не думали, что после утери «Вальтера» Петя Колпаков по кличке Малыш вернется и будет вести себя как ни в чем не бывало. Сытин три раза назвал свою фамилию, сообщил, что у него была жена Ольга. Была и пропала… Малыш реагировал, но нормально. Без испуга, без дрожи в руках, без чертиков в глазах.
Или он артист гениальный, или ничего об убийстве Ольги не знает… Но Сытин решил устроить прямой допрос. И с пристрастием.
Наталья первым делом затопила баню и предложила мыться парами, по семейному признаку. Сытин почти согласился – парами, но по половому признаку. Мужики первые…
Мокрый и чистый Алексей выскочил в каком-то халате и придавил банную дверь бревном.
В срубе было лишь одно окошко величиной с обувную коробку. Через минуту задергалась дверь, и вскоре в оконце появилась голова Малыша. Не вся, но глаза, нос, губы.
Голова резонно спросила:
– В чем дело?
– Вы задержаны, гражданин Колпаков. Не дергаться и четко отвечать на вопросы.
– Ты что, Алексей, сдурел?
– Не грубить следствию! Где вы получили «Вальтер»?
– На своей бывшей фирме, у Чуркина.
– Из этого пистолета, Колпаков, убита моя жена. Вы знали об этом?
– Во, блин!
– Это не ответ.
– Понятно, что не знал. И алиби у меня железное. В тот вечер я и Аркадий сидели в ресторане. Третьим был следователь, который ведет дело по этому убийству. Вот такая загогулина… Открывай дверь, Леша. Вместе будем разбираться. Мне легче узнать, кто мог из этого «Вальтера» стрелять.
Осень была удивительно теплой. Казалось, что холода никогда не начнутся, и листья будут зеленеть на деревьях до Нового года.
Обедать решили не в избе, и не под навесом в саду, а на берегу Оки. На радость детям решили объединить тридцать три удовольствия: костер, рыбалку, шашлыки и запуск воздушного змея.
До реки было менее километра, но вещей приготовили столько, что Сытин решил отвезти всех на чихающей девятке…
Деловых разговоров не вели до самого вечера. И какие здесь дела? Все дела в Москве… Так думали все, кроме Сытина. Он решил, что и Европа может пригодиться:
– Ребята, а мы с Верочкой послезавтра летим в Париж.
Новость была убойная, но никто не попадал на землю. Все и так лежали на одеялах вокруг костра, умиротворенные тихим закатом, обильным шашлыком и тремя бутылками «Мерло» молдавского разлива.
Кроме того, за последние недели все так привыкли к неожиданностям, что фраза Алексея не вызвала удивления. В Париж, так в Париж.
Только сама Вера попыталась что-то выяснить:
– Какой Париж? Ты забыл, Сытин, что у меня нет загранпаспорта?
– А обычный у тебя есть? Ты уже две недели живешь под псевдонимом Ольга Сытина. И по её документам. А на неё загранпаспорт есть. С открытой Шенгенской визой.
– А билеты?
– У меня, Верочка, зам очень исполнительный. Я его о билетах три дня назад попросил.
Неутомимые дети бегали, пытаясь запустить змея. Они совсем не выглядели сиротами, но все, глядя на них, думали именно об этом. И Верочка тоже об этом думала. Она чувствовала необычайную ответственность за них. Как за своих детей… Раз она живет по документам Ольги, значит и дети её. Пусть формально, пусть временно, но её…
Иногда Верочка представляла, что всё может закончится. Сытин найдет убийцу, отомстит, поблагодарит её и распрощается. А она получит свой паспорт, вернет комнатку на Арбате, получит главную роль в спектакле… Ох, как она этого не хотела!
Еще засветло загасили костер, собрали вещи, но капризная девятка не хотела заводиться. Рычала, чихала и глохла.
Верочка ждала, что Сытин начнет ругаться нехорошими словами. Но Алексей вышел из машины, наклонился над капотом, погладил его, прошептал что-то ласковое и вернулся на место.
Благодарная девятка пробурчала что-то и завелась…
Уже у дома Сытин отвел Колпакова подальше от машины и прошептал:
– Стара она. Хочет, но не может. Менять её надо.
– А ты чего секретничаешь?
– Боюсь, услышит и обидится. А нам завтра на ней в Москву ехать… Ты, Петя, помочь мне можешь? Я тебе деньги оставлю, и, пока мы будем в Париже, купи на мое имя хорошую тачку. Можно Опель, но только не красного цвета…
* * *
Арсений предчувствовал возможные неприятности. Пока все шло по плану, и никаких реальных угроз не было, но не может же ему везти столько раз подряд. По теории вероятности его ждал провал, пусть маленькая, но неудача.
И она случилась в самом неожиданном месте…
Арсений регулярно навещал Ромашкина, приносил подарочки, болтал со своим рабом о разных разностях.
За три дня изобретатель расставил все свои приборы, соединил кучу проводов и дважды запускал агрегат – на выходе было нечто, похожее на уголь-антрацит. Неважно что, но не алмазы!
Но ювелир Арсений Хреков ничего этого не знал. У него был запас камушков и он над ними работал. В мансарде дома в Красково он оборудовал мастерскую и сам проводил огранку, сам рисовал эскизы и создавал элитные изделия: колье, серьги, броши. Только через неделю Ромашкин раскололся:
– Послушайте, Арсений, без той синей тетради я как слепой. Понимаю, что это можно сделать, можно получать алмазы почти бесплатно. Направление знаю, а дорогу утерял.
– А другие ученые не могут сделать то же самое?
– Нет, Арсений! Кому придет в голову искать иголку в копне сена. А я точно знаю, что в этом стоге она есть. И найти её можно! Но не сразу. Повезет – за месяц справлюсь.
– А если не повезет?
– Тогда больше. Три месяца, пять, десять. Или год, а то и два.
– Ускорить можно?
– Можно, Арсений! Надо найти Ольгу и забрать у неё тетрадь. И поскорее, пока кто-нибудь из физиков не разобрался в моих каракулях.
Арсений поверил Ромашкину. Весь эпизод с Ольгой очень похож на её манеру. Хитрая, коварная и беспринципная. Мало кто из женщин решился бы вот так выключить свет и лечь в койку с первым встречным. Даже из-за тетрадки с секретом алмазного производства.
Конечно, для Арсения это был удар судьбы, но совсем не катастрофа. Просто возникла еще одна задача, которую следует срочно решать… Он знал то, что не знал и не должен знать убогий Ромашкин. Ольгу бесполезно искать среди живых. А вот синюю тетрадь…
Судя по всему, Ольга случайно узнала об этих записях. Она из любопытства зашла в подвал, а отлученный от женского общества изобретатель разомлел и расхвастался.
Если так, то за три дня, которые прошли от кражи тетрадки до лавочки на Сивцевом Вражке, Ольга ничего не успела бы сделать. Ей предстояло найти надежного физика в этой сфере, соблазнить его, завербовать и лишь после этого передать ему копию синей тетради… Нет, она не успела бы это сделать. И, значит, спрятала это сокровище в каком-нибудь тайничке. Дома, на даче или еще где-то. Вот там-то и надо искать. Всё перерыть, но найти записки беспечного Ромашкина.
Мужу Ольга не доверяла решительно. Просто не любила его. Так что этот Леша Сытин ничего не может знать о синей тетради. Но почему она не сказала об этом ему, Арсению? Он старался не задавать себе этот коварный вопрос. Любой ответ только разозлил бы его.
Самое неприятное, если она хотела все ему рассказать, но не успела. Значит, он поторопился – глупо и непростительно!
А если Ольга не доверяла ему, то это страшно обидно. Арсений поверил, что она им покорена. Он надеялся, что от его обаяния, остроумия и других чисто мужских чар ни одна баба не устоит. А эта устояла и провела как лоха. Решила, вероятно, не класть все яйца в одну корзину. Камушки отдала, но лишь для дела. Кто бы еще сделал ей стразы из горного хрусталя, в которых даже великий Ван Гольд не сразу разобрался… Камушки отдала, а вот сто тысяч баксов, привезенных из Амстердама он взял сам. Сразу после выстрела.
* * *
Пройдя контроль в аэропорту Орли, Верочка чувствовала себя как после удачной премьеры. Она впервые пересекла границу нелегально. Правда, до этого она вообще границ не пересекала, не считая поездок на Украину.
Сытин немножко помогал ей войти в роль. И в Шереметьево, и здесь в парижском Орли он проходил пограничный контроль первым, а потом громко окликал её: «Я подожду тебя, милая». В его голосе было столько нежности, что контролерши в погонах теряли над собой контроль и не обращали внимания на легкое несоответствие фото в паспорте с чертами лица «милой», стоящей перед ними.
