двух девочек, которых я видела тогда в зале, была его сестрой. Именно она позвала Ри на помощь, после того как Вик расквасил мне нос.
В течение месяца, пока Вик и Ри отсутствовали, я продолжала упорно тренироваться. Отсутствие таких «великих» учителей, коими являлись Вик и Ри, пошло мне на пользу, так получилось скорректировать свой собственный стиль в борьбе и во владении оружием. В первый раз я поняла, что мои навыки заметно улучшились, когда смогла уложить Марка на лопатки.
Однажды днем мы с Марком и Катой сидели на улице, уплетая свой дневной паек. Было довольно холодно, поэтому я поджала ноги под себя, а Ката закуталась в теплый свитер.
— Хоть бы уже первый снег выпал, — обреченно вздохнула Ката. В последние дни она была сама не своя от волнения. Вестей о возвращении Вика и Теи так и не поступало.
— Еще слишком рано для этого, — Марк повертел в руках вилку.
— Ребят, а вы точно о снеге говорите?
— А о чем же еще?
— Да так, мне просто показалось, — тихо сказала я.
— Эл, как продвигаются твои тренировки? — обратился ко мне Марк.
— Вроде неплохо. Я значительно продвинулась с тех пор, как впервые попала сюда.
— Да, люди тут меняются. Еще немного, и ты уже не сможешь вспомнить себя прежнюю.
Я хотела было спросить у него, что это значит, но в тот момент на поляну со столами выбежал какой-то парень и закричал во весь голос: «Вернулся!».
Что было дальше, я помню очень смутно. Народ повыскакивал из палаток и столов, поднялся гул голосов. Все как один ломанулись большим потоком к главным воротам лагеря. Ката вскочила раньше всех, она даже не стала ждать нас с Марком, просто побежала ко входу.
— Что происходит? — я пыталась перекричать шум толпы. — Вик и Тея вернулись?
— Не знаю, — Марк схватил меня за локоть и потащил за собой. — Держись ближе ко мне, а то затопчут.
Люди стекались в нашу процессию с разных концов лагеря, и, когда мы с Марком подошли к выходу, то ничего не смогли увидеть, столько было голов впереди нас. Марк поднялся на цыпочки, пытаясь растолкать народ, но результат остался прежним. Вдруг по правую руку я заметила Кату, она шла в обратную сторону от толпы. Ее лицо уже не выражало былого восторга.
— Ката! Что там? — крикнул Марк.
Но девушка лишь слабо улыбнулась и пошла обратно, по направлению к своей комнате.
Вскоре толпа немного расступилась, и я увидела Ри, который по очереди говорил то с одним, то с другим солдатом. Люди его поздравляли, хлопали по плечу, а он улыбался в ответ на приветствия.
— Эй, Ри!
Он услышал меня и махнул рукой. Только после этого толпа немного расступилась, давая мне возможность пройти вперед.
— Малышка Эл, — воскликнул Ри, взъерша мне волосы. — Как ты поживала все это время? Вы с Виком еще друг друга не покалечили?
— Но Вик ушел вскоре после тебя. Разве ты не слышал?
— Нет, я совсем ничего об этом не знаю.
— Он взял с собой Тею и отправился на миссию, но так и не вернулся.
— Это странно, — он потер свой подбородок.
— Значит, сегодня снова празднуем твое триумфальное возвращение? — к нам, наконец, подошел Марк.
— А то, как же! Ставлю на десять бутылок.
— Десять? А ты не староват ли для этого?
— Смеешь сомневаться в моих способностях?
— Минуточку, — в какой-то момент я потеряла нить беседы. — О чем вы? Отпразднуем что?
— Ах, это… я и забыл, что ты с нами не так давно, — Марк едва заметно улыбнулся. — Каждый раз, когда кто-то возвращается со сложного и долгого задания, мы отмечаем это событие всем лагерем.
— Марк все не оставляет надежды меня перепить, — усмехнулся Ри. — Вот каждый раз и предлагает устроить соревнование.
— И как вы ещё не спились то? — фыркнула я.
— Просто люди не так часто возвращаются обратно.
***
Вечером в столовой, так мы называли полутемное одноэтажное здание, длинные дубовые столы выстроили в один ряд, чтобы подготовить помещение к празднику. Думаю, их бы даже накрыли скатертями, будь они у нас в наличии. Помимо этого, единственной вещью, которая отделяла обычный ужин от праздника, являлось море алкоголя. Правда алкоголь был самый посредственный — простое дешевое пиво, которое можно было легко достать в то время.
Началось все вполне себе прилично: Ри делился своими впечатлениями от приключения, а ребята слушали его, разинув рты. Но потом все пошло наперекосяк. Когда Ри начал рассказывать о том, как случайно наткнулся на вражеский отряд, Марк вдруг вскочил со скамейки и начал кричать во все горло.
— Ри, ты обещал мне соревнование! Десять бутылок — я готов.
— Эй, спокойнее, дай хоть ему договорить, — я попыталась было усмирить запал Марка.
Мне пришлось схватить друга за рукав, чтобы посадить обратно, но тут он пошатнулся и стал крениться в сторону, словно тонущий корабль. Тогда до меня дошло, что Марк был уже в стельку пьян. Когда он успел надраться не понял никто из присутствующих.
— Ты же уже на ногах не стоишь, — рассмеялся Ри. — Как ты собираешься со мной соревноваться?
— Я еще очень даже ничего, — Марк попытался облокотиться на меня плечом, но промахнулся и снова зашатался.
— Он плохо переносит алкоголь, — шепнула мне Ката.
— Ты шутишь?! Зачем тогда он спорил с Ри на десять бутылок?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Он каждый раз затевает этот спор и каждый раз проигрывает.
— Чего ради?
К этому времени все присутствующие переключились с рассказа Ри на пьяного Марка. Они кричали и подзадоривали его. Я точно видела, как два парня обменивались деньгами. Не надо иметь много мозгов, чтобы понять, что они делали ставки. Всеобщее оживление только усилилось, когда Ри поднялся из-за стола, будто давая понять, что он принимает вызов.
— Ну что, посоревнуемся? — спросил он с улыбкой на лице.
Марк попытался сделать шаг к противнику, выпячивая грудь вперед. И все бы ничего, если бы этот эффект не был разрушен тем, что параллельно он со всей силы икнул.
— Ой, да хватит уже. Мы же не в детском саду, — сказала я, вставая между парнями. — Марк уже не в состоянии пить.
— Мужчина сказал — мужчина сделал, — парировал мне на это сам Марк.
— Лучше вы бы что-нибудь полезное сделали, два идиота!
В этот момент Марк схватил со стола ближайшую кружку с пивом и с призывом посмотрел на Ри.
— Это первая! — посчитал он кружку. — С меня еще девять.
Затем Марк залпом выпил все содержимое и какое-то время просто стоял, чуть пошатываясь,
