– В Караганде. Его же пишут по ходу дела, так что там конца-края не видно. Чем эта дребедень кончится, через полгода узнаешь. Ну все? Или адреса тоже нужны?
– У тебя есть адреса?!
– Пиши давай! – прорычала Вика, быстро продиктовала два адреса и бросила трубку.
Варя поглядела на листок с торопливыми каракулями, обдумала, есть ли скрытый смысл в том, что Илья Пак живет на улице Лихоборские Бугры, и довольно убедительно сказала своему отражению:
– Такие дела по телефону не решаются! Что я спрошу: «Алло, кто ваш отец?» Завтра съезжу по адресам и поговорю лично! Прямо с утра поеду!
* * *
Варя перемыла посуду, начистила мойку и с удовлетворением оглядела сверкающую кухню. Потом перетащила на стол покупки и принялась прикладывать к джинсам бисер, жемчужинки, пайетки и стеклярус.
Сколько она себя помнила, в их доме в Кириллове всегда рукодельничали. На столике возле окна на маленьких козлах лежал набитый сеном валик, на нем – коклюшки с льняными нитками, пришпиленный булавками кусок папиросной бумаги с узором и паутина кружева. На диване стояло лукошко с вязаньем, из-под лапки швейной машинки стекала ткань, а комнату наполнял запах стружки: папа вырезал «для своих девок» деревянные пуговицы, бусины, заколки. И стоило Варе разложить гипюр, иголки, стеклярус, как душу наполнил покой. Она вновь сидела с мамой над рукоделием, отец вырезал браслет из ароматного кедра, а в печке весело трещали и березовые поленья.
Варя аккуратно, крошечными ножничками с острыми кончиками, вырезала из гипюра кружевные ромашки, колокольчики и незабудки, выложила пышным венком на джинсах, приколола булавками. Примерила – белоснежная цветочная гирлянда наискосок лежала на бедрах: справа почти касалась талии, слева опускалась на ногу. Варя вдела в иглу тонкую шелковую нить и принялась пришивать гипюровую основу стежками «вперед иголка». Старалась не протыкать джинсы насквозь, лишь подцепляла ниточку из основы, чтобы изнанка выглядела аккуратной. После поспешно выпитого чая настал черед вышивать первый цветок. Белые лепестки заполнялись голубыми и перламутровыми бусинками: гранеными, рублеными, удлиненными и коротенькими. Варя осторожно прокладывала стежки – натянешь нить чересчур туго, и вышивка будет морщить, выкладывала бисерные строчки под углом к стеклярусу, затягивала аккуратные узелки. Через пару часов под поясом джинсов расцвели два колокольчика. Дальше дело пошло быстрее: на светло-зеленый листок с капелькой росы ушел всего час. Варя вдохновенно закрепила узелок под желтой пайеткой, погладила сердцевинку веселой ромашки и принялась копаться в жемчуге – хотелось сделать лепесток молочно-перламутровым, с трогательными зубчиками на кончике… В этот момент в дверь дважды позвонили.
Варя удивленно подняла голову. Только сейчас она заметила: наступил вечер, квартира наполнилась тяжелыми багровыми лучами заходящего солнца.
Часы, встроенные в микроволновку, показывали четверть десятого.
Девушка встала со стула, с трудом размяла ногу – по ступне побежали колючие мурашки. Проковыляла в прихожую, осторожно заглянула в глазок.
Глава 13
Чего хотят мужчины?
За дверью стоял Николай с букетом цветов и cосредоточенно смотрел на Варю.
Девушка отпрянула, аккуратно, стараясь быть бесшумной, опустила крышечку глазка и тихонько отошла от двери.
Николай вновь нажал кнопку звонка, коротко, словно хотел сохранить визит в тайне.
Варя крадучись, не включая света, заскочила в ванную и затихла в надежде, что водитель поверит: дома никого нет.
Если бы Николай не держал прямо перед глазком громадный букет, украшенный лентами и разноцветной сеткой, Варе было бы ясно: водитель заехал по делу, привез с дачи вещи, послание от Маргариты Святославовны или вообще вернулся с Джульеттой – мало ли что с ней могло случиться? Но букет!.. Даже через мутное стеклышко девушка разглядела королевскую лилию, торчащую из пучка тяжелых пунцовых роз: Коля явно рассчитывал на «романтический ужин»…
– У-уй, этого мне только не хватало, – простонала Варя и решила таиться в темной ванной, пока водитель не уйдет.
Но в рюкзаке предательски запел мобильник, в вечерней тишине музыка гремела, как аварийная сигнализация.
Варя, мысленно бранясь, на цыпочках выскочила в прихожую, подхватила рюкзак, проскользнула в комнату и тихонько ответила:
– Слушаю.
– Варюша, это Николай, ты где?
– Я? – дрогнула Варя и, досадуя на неумение врать, ответила: – Дома, а что?
– А почему не открываешь? Я у твоих дверей… Можно сказать, у твоих ног!
– Да? Не слышала… – промямлила Варя и порозовела. – Я в ванной, тут вода шумит…
– Варечка, открой, пожалуйста, нужно срочно поговорить.
Девушка безнадежно вздохнула, на ходу глянула в зеркало – не сильно страшная? – и отперла дверь.
Водитель, намытый, благоухающий, со следами от расчески в мокрых волосах, радостно переступил порог квартиры.
Варя скользнула взглядом по белоснежным брюкам и ботинкам, по пакету с просвечивающей бутылкой шампанского и с фальшивым удивлением, словно совершенно не ожидала увидеть цветы, уставилась на букет.
– Привет… – грудным голосом сказал Николай и посмотрел на Варю таким томным взором, словно наконец-то состоялось долгожданное ночное свидание, о котором они договаривались.
Варя старательно изобразила полное неведение и фальшиво удивилась:
– Ты как здесь оказался, мимо проезжал?
Николай не ответил и протянул букет:
– Это тебе.
– Ой, что ты, зачем? Такие дорогие!
– Уж наверное, не дороже тех, которые тебе дарили поклонники? – ревниво сказал водитель.
– Коль, какие поклонники? О чем ты? – отмахнулась Варя.
– Как – какие? Ты ведь актриса, звезда… Вот так – взяла и вспыхнула в однообразной жизни простого водилы…
– Какие розы роскошные! – засуетилась Варя и метнулась в комнату. – Вазу принесу, надо быстрее в воду поставить, а то завянут.
Потом пролетела в ванную, долго сливала воду, кричала сквозь шум: «Лилии надо похолоднее!», лихорадочно обтирала дно вазы, затем опять убежала в комнату, поставила цветы на стол и наконец вышла в прихожую:
– Ну что ты как чужой? Проходи.
Николай снял лакированные ботинки и встал в белых носках по стойке «смирно».
– Куда проходить?
Варя с тревогой вспомнила про тахту в своей комнате, кровать в спальной Маргариты Святославовны – совершенно ни к чему усаживаться с Николаем на постель, еще не так поймет! – и махнула рукой:
– Пошли на кухню. Как вы доехали? Джулька не капризничала?
– Не, заснула сразу, так до Правды и не проснулась.
Николай прошагал на кухню, протянул Варе пакет и сказал, почему-то басом:
