Кто я такой? Что я здесь делаю? А главное, отчего не бегу со всех ног? Идиотские, бессмысленные вопросы проносились в моем мозгу, описывая круги, и в конце концов даже простейшие слова стали казаться незнакомыми. Я стоял и смотрел на лицо, которое внезапно сделалось совершенно чужим.
Наверное, я бы застыл там навеки, если бы Вине не вывел меня из транса.
— Очень красиво, — сказал он, — и очень мужественно. А теперь очухайся.
Его лицо появилось в зеркале рядом с моим, и до меня донесся шум окружающей действительности. Я вспомнил, где нахожусь, хотя и не понял слов Винса. Я быстро отвернулся от зеркала, взглянул на него и переспросил:
— Что-что?
Он ухмыльнулся.
— Ты смотришься в зеркало уже минут пять, — пояснил он.
— Э… я задумался, — слабо выговорил я.
Вине покачал головой и вдруг посерьезнел.
— Не засоряй себе мозги, юный Скайуокер, — посоветовал он и отошел.
Я встряхнулся и вновь притворился занятым работой. До полудня я отчужденно витал в клубах адреналина и все время чувствовал, как вот-вот разойдусь по швам.
Но я не развалился на куски и не самовозгорелся, а каким-то чудом выжил. Я прекрасно знаю, насколько хрупко человеческое тело, но Декстер, должно быть, создан из крайне прочного материала, поскольку он пережил кошмарное утро, не пал жертвой инфаркта и даже не выскочил в помрачении ума на улицу, выкрикивая признания и умоляя о милосердии. Несмотря на прилежный, упорный, профессиональный труд, эксперты так и не нашли ни единого признака моего пребывания тут накануне. Декстер выжил вопреки неравенству сил и вернулся в офис целым и невредимым, хотя и изрядно расстроенным.
Я с неподдельным облегчением плюхнулся на стул и некоторое время, сосредоточившись, пытался восстановить дыхание. Кажется, помогло. Я понимаю, это не делает чести моему рассудку, но даже при очевидных свидетельствах, гласящих о прямо противоположном, я чувствовал себя в безопасности, сидя за столом. Я закрыл глаза, пытаясь немного расслабиться и поразмыслить спокойно и рационально. Допустим, меня вынудили искать самого себя. Я чуть не попался, но все же вывернулся. Малоприятно оказалось возвращаться на сцену ночного кошмара в роли Дневного Декстера, но я пережил и это, и, похоже, никто не сумел провести параллель между мной и трупом на столе.
Я постепенно начал внушать себе, будто ситуация не так плоха, как кажется, и благодаря откровенно безмозглому упорству почти уверился. А потом совершил серьезную ошибку — сделал последний глубокий вдох, налепил на лицо ужасающе фальшивую улыбку и вновь принялся, как и положено, проверять входящие.
Тщательно созданное искусственное спокойствие улетучилось, точно никогда и не существовало, едва я увидел анонимное письмо с коротким заголовком: «Все ближе».
Я не знал, что это означает, но немедленно понял, кто автор и отправитель. Бесконечно перечитывая заголовок, я вновь ощутил приступ страшной паники — волна вздымалась выше и выше, и мне показалось, что сейчас я закричу.
Вздохнув, я постарался унять страх, но он положил меня на обе лопатки, и моя рука тряслась, когда я щелкнул мышкой, открывая письмо. Пока я его читал, в душе, все возрастая, звучало жуткое шипение. Безмятежность покинула мир.
Как и предыдущие, это письмо украшала надпись «Блог Тени».
Но на сей раз я обнаружил пугающую разницу. Тень от букв, которая раньше была бледно-красного цвета, разрослась до размеров огромной лужи, несомненно кровавой. Небольшая дорожка алых следов вела от «шапки» вниз, к короткому заголовку: «Все ближе». С тошнотворным ощущением ужаса, я посмотрел ниже и начал читать.
Я многое узнаю о себе — и еще больше о тебе. Например, я и не знал, как быстро ты бегаешь. Ведь ты удрал. То-то, ну и картинка была, когда ты несся в темноте, поджав хвост. Жаль, меня там не было с камерой.
Я узнал про тебя и много чего другого. Я наблюдал за тобой, даже когда ты об этом не подозревал, — например, когда ты шел с пакетами из магазина, или сидел в машине, или возился со своей дурацкой бутылкой на работе и делал вид, будто ты такой же, как все. неплохо притворяешься, уж я-то могу оценить. Я и сам притворялся всю жизнь. Когда я сказал, что многое узнаю о себе… угадай, что я теперь могу сделать?
Я знаю, ты читаешь мой блог. Нетрудно выяснить, кто заходит на мою страничку. Вынужден тебя огорчить, я неплохо разбираюсь в компьютерах. Ты это постепенно поймешь. Ты читаешь блог и знаешь, что я недавно развелся и мне это неприятно. Я воспитан в том духе, что развод — никудышный вариант, но моя жена так не думала… да она вообще не думала. Я пытался помириться, хотел доказать, что развод — это неправильно, но она становилась все стервознее, а главное, я начал понимать — дело не просто в стервозности и лени. Она безнравственна и зла ничуть не меньше какого-нибудь убийцы. И исправить ее нельзя, поскольку она — психопатка, которая высасывает жизнь из других людей и ничего не привносит в этот мир, кроме боли и страданий. Если она не может измениться, значит, нужно ее остановить.
У некоторых просто нет ощущения Добра и Зла. Они такими родились. Например, ты. И моя бывшая жена. Когда она заорала на меня, приказывая убираться и никогда больше не приходить, а проклятые чеки присылать по почте… я вышел и увидел во дворе тебя.
Знаешь, я тоже быстро бегаю. Ты видел только мою спину. Я вернулся в дом, посмотрел, как она разевает рот, и подумал о тебе, стоящем там, во дворе. Я знал: ты намерен вернуться и достать меня. Надо сказать, тут уж я сложил два и два и понял, кем теперь должен стать и что сделать. Прежний — я убежал бы со всех ног. Новый — я увидел, как это прекрасно, поскольку главное — принять ответственность, и внезапно я впервые понял, насколько далеко все зашло и как теперь быть, а именно… избавиться от нее и одновременно от тебя. Убрать двух Плохих Людей одним ударом. Теперь gee ясно. Вот кто я такой. Я послан сюда, чтобы расправиться с нарушителями правил, с теми, кто зашел слишком далеко инее силах вернуться. Ты. Моя бывшая. И бог весть кто еще. Их много. Я таких каждый день вижу.
Следовательно, в чем-то я похож на тебя, правда? Но разница есть: я это делаю, чтобы остановить таких, как ты. Во имя Добра. Спасибо, что позволил взять с тебя пример. Может быть, я даже скажу тебе спасибо за мою новую подружку, хотя сомневаюсь, что она у меня надолго.
Надеюсь, ты не считаешь себя в безопасности и не думаешь, будто все кончено. Я знаю, кто ты и где ты, а ты ничего обо мне не знаешь. И вот о чем подумай: я учусь у тебя. Учусь делать именно то, что делаешь ты, и собираюсь расправиться с тобой. Но ты не узнаешь когда и где.
Тебе лишь известно, что я где-то рядом и приближаюсь.
Ты не слышишь шум за спиной?
Это я.
Ближе, чем ты думаешь.
Не знаю, сколько времени я сидел без движения, ни о чем не думая и даже не дыша. Возможно, не так долго, как мне показалось, поскольку здание не рассыпалось в прах, а солнце не остыло и не свалилось с неба. Но все-таки прошла не одна минута, прежде чем в холодную пустоту моего черепа проникла одна-единственная болезненная мысль, и даже когда она наконец дошла до меня в полном объеме, я по-прежнему не мог сделать ничего, не считая глубокого резкого вдоха, от которого в голове зазвучало эхо.
Ближе?..
Я перечитал проклятое письмо, отчаянно пытаясь отыскать какую-нибудь маленькую подсказку, красноречивое словечко или фразу, возможно, пропущенную с первого раза, которая должна была подтвердить, что я чего-то не понял и это дурная шутка. Но сколько бы раз я ни перечитывал неуклюжее самовлюбленное послание, оно оставалось неизменным. Я не нашел ни скрытого смысла, ни надписи невидимыми чернилами, содержащей номер телефона и адрес странички на фейсбуке. Все те же напыщенные, раздражающие фразы, приводившие меня к смутному и зловещему выводу.
Он приближался и полагал, будто похож на меня, а я прекрасно понимал, что это значит и как он попытается действовать. Он описывал сужающиеся круги, точил клыки и сливался с окружающим пейзажем. В любую минуту — сейчас, завтра, через неделю — Свидетель мог напасть из ниоткуда, и у меня не было возможности противостоять ему. Я сражался с тенью в темной комнате. Но у тени имелись настоящие руки, а в них — реальное оружие. Он видел в темноте, а я нет, и он подкрадывался то ли спереди, то ли сзади, сверху или снизу. Я всего лишь знал: он хочет сделать то же, что и я, так же, как и я. Свидетель намеревался уничтожить меня — и подбирался все ближе…
Глава 17
— Она была разведена и жила одна. Ее звали Мелисса. Не, погоди, — сказал детектив Ларедо. Он открыл папку и провел толстым пальцем по бумаге. — Ага, вот. Элисса. На «Э». Элисса Элан. — Он нахмурился. — Странное имя.
То же самое мог бы сказать и я, поскольку выписал его в блокнот всего день назад, но теоретически мне не положено было ничего знать, пока он об этом не скажет, поэтому я придержал язык. В любом случае, судя по тому, что я успел понять, Ларедо не любил, когда его поправляли, особенно если комментарии исходили от яйцеголовых умников-экспертов. Он расследовал дело об изрубленной на куски женщине, найденной в маленьком убогом домике, и мы собрались вместе, чтобы работать не покладая рук — политика полицейского департамента требовала посвящать крупным делам двадцать четыре часа в сутки. Так, считаясь частью команды, я тоже оказался там.
