в народе.
— Вот именно. Подожди тут, не мешай. Я разберусь с ним, и потом придумаем, как тебя отсюда вытащить.
Авила отвернулась от нее, и прищурившись смотрела теперь на Андроника. Ее мышцы напряглись, вены на висках вздулись. Она всегда выглядела так, перед тем, как перенестись.
— Стой, подожди! — в отчаянии Селена ухватила ее за руку. — Не надо его убивать. Он хороший и так же страдает от гнета Капуцеров, как и мы.
— Что ты такое говоришь? — Авила вновь повернулась к ней. В ее темных глазах мелькнуло непонимание быстро сменившееся жалостью. — Бедняжка, сколько же времени ты провела здесь, запертая в подземелье вместе с чудовищем, без единой надежды на то, чтобы спастись. Как ты только выжила? Неудивительно, что разум покинул тебя. Все, отпусти меня, если не хочешь, чтобы тебе оторвало руку, когда я перенесусь.
Селена замерла, не зная, что ей делать. Ей хватило одного удара сердца, чтобы оглядеть Авилу. Белых в волос в темной копне стало еще больше, тонкие пряди прилипли к взмокшим от пота вискам. Грудь под грубой мужской туникой тяжело вздымались, а пальцы мелко тряслись.
Наверняка, Авила затратила немало сил, чтобы перенестись так глубоко под землю. Затем она еще пыталась атаковать Андроника. Скорее всего она выдохлась и сил у нее осталось не так много.
Когда Селена поступила в Сопротивление, ее вместе с другими девушками учили искусству рукопашного боя и боя на мечах. Особых успехов она не показывала, и, когда в единственный раз ей довелось выйти на ученический бой с Авилой Хайро, то она ей с треском проиграла, но тогда она стеснялась того, что все глазеют на нее, и что на нее смотрит Кас. Все собравшиеся вокруг поддерживали тогда Авилу, бывшую местной знаменитостью и любимицей, а не ее. К тому же, тогда у Селены не было такого стимула, как сейчас.
Она могла надеяться лишь на преимущество, которое давала неожиданность. Выпустив руку Авилы, она накинулась на нее, завалив ее на пол. Они покатились по земле, и каждая отчаянно пыталась одержать верх. Авила не сразу поняла, что происходит, но быстро опомнилась. Она и правда устала и ее удары были слабыми и неточными, к тому же, по-видимому, она все же сдерживала себя, чтобы не ранить Селену.
Селена же всеми силами стремилась выбить у нее кинжал. Наконец, ей это удалось. Клинок отлетел в сторону и свалился в одну из круглых дыр, которыми была изрыта вся пещера.
— Что ты наделала, сумасшедшая! — взвыла Авила, хватаясь за голову.
Селене было уже не до нее.
Ступая тихо, как песчаный лев на охоте, к ним подкрался Андроник. Он нависал над ними, занеся вверх правую лапу.
Глава 15. Сопротивление и Культ великих драконов
— Что вы задумали? — спросила Селена.
— Отойди-ка в сторонку, — попросил ее Ник. — Мы ее лапкой жмякнем.
— Что?!
— Мы говорим — раздавим ее лапонькой, — повторил Ник и в подтверждение своих слов сжал и разжал короткие толстые пальцы с острыми когтями, отдаленно, напоминавшие, что-то среднее между кошачьей лапой и детской ладошкой.
— Вы, что хотите ее убить?
— Поняла наконец-то. Мы уж думали, головушкой ударилась.
— Но нельзя же убивать людей!
— Почему нельзя-то? Нам все можно! — отрезал Ник.
— Мы дракон, потому нам все дозволено! — вставил Ан.
— Никому не дозволено всего, ни вам ни любому другому созданию.
— А ей, что ли дозволено нас убивать? — тихо проговорил Дро. — Она пронесла сюда кинжал из темной кости… из кости нашего прародителя и хотела убить нас им. Думаешь, мы не слышали ваш разговор?
Селена обмерла, не зная, что сказать. Она общалась все время с Андроником на змеином языке, но даже не думала о том, что он может понимать и простую человеческую речь.
С другой стороны, когда они выбирали ему имя, он прекрасно различал предложенные варианты.
Прежде, чем Селена нашла, что ответить, Авила схватила ее за плечи, и все тело пронзила разрывающая на куски боль. Ей казалось, что ее кости плавятся, кровь кипит, а все нутро скручивает, как мокрое белье, которое отжимает прачка.
Селена зажмурилась. Спустя мгновение боль отступила, и распахнув глаза, она оказалась посреди темных, бушующих вод. В небе ярко горела луна, сияли звезды, споря с огнями города вдалеке.
В панике она задергала руками и ногами, пытаясь не пойти ко дну.
— Тише, ты ведь умеешь плавать?
Возле нее оказалась Авила. Она уверенно держалась на воде. Порывшись под туникой, княжна достала огненный камень, затем подняла его над головой, и один конец загорелся ярким пламенем.
Послышались удары весла о поверхность воды. К ним подплывала лодка. Вскоре Селену уже затаскивали на борт двое крепких мужчин.
Селена не знала куда они плывут. Ее заперли в трюме, связав и надев для надежности на голову мешок. Издалека до нее доносился шорох волн и приглушенные голоса. Авила громко с кем-то спорила, но разобрать о чем у Селены не вышло.
Спустя какое-то время судно пришвартовалось, мягко стукнувшись кормой о пристань. За Селеной пришли. Ничего не объяснив, кто-то взвалил ее себе на плечи. По-видимому ее нес крепкий мужчина.
Вскоре ее босые ноги обдало прохладным ветром. Они куда-то шли, и, кажется, поднимались наверх по крутой горной тропе. Селена слышала тихие шаги и далекий шелест волн.
В какое-то мгновение рядом послышался голос Авилы:
— Все хорошо, мы идем в убежище, — прошептала она так, чтобы Селена ее услышала.
— Не разговаривай с ней! Ей не следует знать, куда мы идем, — тут же одернул ее грубый мужской голос.
— Ой, а если у бедняжки от страха разорвется сердце и мы доставим Совету лишь хладный труп — будет хорошо? — отозвалась Авила. — Кто-то же должен ее успокоить.
— Тише, — голос раздался совсем рядом. Говорил мужчина, несущий Селену на плече. — Не надо болтать. Вдруг, кто услышит.
Все снова смолкли и слышны были лишь звуки шагов, шелест листвы, все удаляющийся гул волн и крики ночных птиц, пролетавших над ними.
Вскоре они добрались до места. Скрипели двери, под ногами была уже не земля, а гладкий камень.
Селену куда-то внесли и усадили на пол. С ее головы сдернули мешок, и от неожиданности она чихнула, а затем чуть не ослепла от света свечей, бивших в глаза. Она привыкла к полумраку пещер и розовому сиянию вещательных кристаллов. После она совсем немного пробыла в темноте под светом луны и звезд. Теперь же, оказавшись на ярком свету, ее глаза мучительно слезились.
Несмотря на боль и резь в глазах, она завертела головой, осматривая место,
