Остальное — завтра утром. Это мне? — он указал на сумку.
— Аванс, — сказал Посох, придвинув её ногой к столу. — Вторая часть завтра. Цены прежние?
— Для вас — да. Чаю? Или виски?
Боссы отказались.
— Что ж, — европеец снова улыбнулся. — Могу ещё чем-нибудь помочь?
— Нет, — качнул головой Ма. — Мы рассчитываем на вас, господин Ренуар. Не подведите.
— Я понимаю: вашему клану предстоит серьёзная война. Всё будет по высшему разряду. Я лично проверяю качество товара. Вы же знаете.
— Поэтому мы с вами и работаем, — сказал Ма.
На том разговор и окончился. Нас проводил к выходу человек в зелёном комбинезоне.
— Этот француз продаст и нам, и Нуну! — проговорил, поморщившись, Кианфан, когда мы сели в машину, и кортеж тронулся. — Не удивлюсь, если он зажал десяток гранатомётов для него. Чёртов двурушник!
— У него такой бизнес, — спокойно отозвался Ма. — Мы не можем ему указывать, с кем торговать. Он не поддерживает ни одну из сторон.
— А мог бы!
— За ним стоят поставщики из Европы, Африки и Америки, — нехотя проговорил Ма. — Если начнём диктовать свои условия, то придётся или платить больше, или покупать всё, что они привозят, или… В общем, нам это не потянуть.
— Да я знаю! — махнул рукой Посох. — Могут вообще перестать нам продавать. Это я так… И всё равно Ренуар циничная сволочь!
— В его деле иначе нельзя, — пожал плечами Ма. — Его оружия нам хватит, чтобы вооружить людей Ючана. Сейчас это главное. С их помощью раздавим Нуна и присоединим его территории.
— Он давно нарывался! — зло проговорил Кианфан. — Слишком много о себе возомнил. Решил, что раз рубит кучу бабок на наркоте, то ему всё позволено. Жирный ублюдок!
— Его бизнес тоже придётся взять, — мрачно вставил Ма после короткой паузы.
— Ты же не хотел! — с удивлением ответил Кианфан. — Всегда говорил, что наркота — позор для триады!
Щека у Ма нервно дёрнулась.
— Я не сказал «хочу»! Я сказал — «придётся». Иначе партнёры Нуна сожрут нас живьём! Они не позволят прикрыть налаженный бизнес. Чёртов Нун! С каким же удовольствием я пущу его в расход!
— Всё равно мне это не нравится, — мрачно отозвался Кианфан.
Дальше ехали молча. Боссы пялились в окна. Я же думал о том, что нужно как можно быстрее развязаться с этой шушарой, озабоченной только грызнёй и делёжкой территорий. Завтра ночью я встречусь с Вождём если, конечно, он не решил вообще не участвовать в отправлении корабля. Стоит ли открыть ему, кто я такой? Рано или поздно маску придётся снять, а допускать, будто Аничков не знает, как выглядит его враг из Охранки, глупо. Значит, потребуется убедительная легенда о том, как я оказался в изгнании и почему хочу переметнуться. И ещё не факт, что Вождь решит рискнуть. Как я уже упомянул, агентурные источники характеризовали его как параноика. Но в то же время он был склонен к авантюрам и не упускал возможностей. Значит, я должен стать для него такой возможностью, которую он не захочет упустить. И это должно перевесить патологическую осторожность красного лидера. Непростая задачка, но я успел заранее кое-что обдумать. Оставалось только отточить историю и убедительно её представить. Но гарантий нет никаких. Возможно, Аничков даже попытается меня убить. Хотя вряд ли: не захочет переходить дрогу триаде, лишив её мага. Да и не выйдет у него ничего. Вот только, если мне придётся защищаться, Вождь может пострадать, а то и погибнуть, что сейчас совсем не в моих интересах. В общем, ночка мне завтра предстояла преинтереснейшая и опасная. Облава, которой опасался Аничков, ничто по сравнению с гамбитом, который я готовился разыграть.
Глава 18
Вечером ко мне постучался Пенгфей. Выполняя обязанности посыльного, он практически всё время болтался в гостевом доме и взял на себя часть того, что делала Джу. Но, поскольку поручений у меня для него не было, они с камердинером большую часть играли в го. Насколько я мог судить, Матвей быстро освоил правила и стратегию, и проигрывал лишь один раз из трёх, что жутко злило Пенгфея. Интересно, что заставило их прерваться.
— Господин Бэй, вас зовёт почтенный Сяолун, — словно сам удивляясь тому, что говорил, сказал парень, заглянув в комнату.
Похоже, Ма удалось убедить старика поучить меня управлению Ци. Едва ли он раскроет все секреты, конечно. Впрочем, кто знает?
Я отправился к дому наставника. Сяолун сидел на террасе в кресле-качалке, вытянув ноги и попивая чаёк. Справа лежала кошка черепаховой расцветки и лениво щурилась на меня, пока я не подошёл. Тогда она встала, потянулась и направилась ко мне, но затем вдруг остановилась, ощерилась и, зашипев, юркнула в приоткрытую дверь.
Я сел напротив Сяолуна и кивнул.
— Моё почтение. Мне передали, что вы хотели меня видеть.
— Не хотел, — ответил старик, поставив чашку на круглый бамбуковый столик. — Выпьете?
— Охотно.
— Так наливайте, не стесняйтесь. Это свежий чай, крепкий. Весьма тонизирует.
Сяолун наблюдал за тем, как я наполнил пустую чашку.
— Господин Ма очень просил, чтобы я показал вам, как пользоваться энергией Ци, — проговорил старик, когда я сделал первый глоток. — Зачем вам это? И почему вы не обратились прямо ко мне?
— А вы согласились бы?
— Вряд ли. Что ж, с этим ясно. Остался первый вопрос.
Я отпил ещё немного чаю и поставил его на столик рядом с чашкой старика.
— У нас в России есть пословица, господин Сяолун. Век живи — век учись. Было бы глупо не воспользоваться возможностью освоить что-то новое. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Разумеется. Что ж тут не понять? Люди запада любят заниматься накопительством, будь то материальные блага или знания. Но для того чтобы пользоваться Ци, необходимы долгие и частые практики. Насколько мне известно, русские редко обладают терпением.
— О, мне этого не занимать, — улыбнулся я.
— Вы так уверены? — прищурился Сяолун.
— Главное не затягивайте. Я понимаю, что вам не хочется со мной возиться. И открывать секреты.
— Секреты… — повторил Сяолун. — Невелика тайна. Думаете, я стану водить вас за нос?
— Допускаю такую возможность.
Сяолун покачал головой.
— Признаться, у меня была такая мысль. Но означало бы обмануть и вас, и господина Ма. А ложь противоречит моей философии. Так что не беспокойтесь. Сколько вы планируете провести времени в Китае?
— Пока не знаю. Возможно, пару месяцев.
Всё будет зависеть от того, как долго здесь будет оставаться Вождь.
— Это очень мало, чтобы достойно освоить духовные практики.
— Я быстро учусь.
Мой собеседник покачал седой головой.
— Иногда усердие — ничто. Впрочем, я сделаю, что смогу. Когда хотите начать?
— Да хоть сейчас. У меня полно свободного времени.
— К сожалению, у меня тоже, — помолчав, ответил старик. — Что ж, идёмте, господин Бэй. Не станем откладывать в долгий ящик.
Поднявшись, он двинулся в сторону сливовых деревьев, которых было много в саду. Я последовал за ним, и вскоре мы добрались до беседки, где я сидел не так давно, глядя на горизонт.
— Иногда я прихожу сюда, — сказал старик, опускаясь прямо на деревянный настил. Он устроился, подвернув ноги и положив руки на колени. — Не самое хорошее место для духовных практик, но лучшее из тех, что здесь есть. Присаживайтесь, господин Бэй.
Я сел рядом с ним, приняв ту же позу.
— Энергия Ци не является чем-то, доступным лишь жителям Азии, — через пару минут тишины проговорил Сяолун. — Это то же самое, чем пользуются все чародеи. В том числе, и вы, господин Бэй. Но пользоваться одним и тем же можно по-разному. Люди запада направляют Ци только на разрушение или защиту. Для них это оружие — не более того. Мы же, жители востока, понимаем, что Ци — куда больше, чем просто боевые техники. Она течёт в нас и во всём мире. Достигнув гармонии со вселенной, можно стать гораздо сильнее, даже не имея большого запаса энергии. Этому мы и учимся всю жизнь.
— Как вы стали магом? — спросил я, воспользовавшись паузой.
— Это неважно, — помолчав, ответил Сяолун. — Вы чужак, господин Бэй, а я не болтлив.
— Я видел, что бойцы триады учатся управлять Ци. Но они ведь не являются чародеями.
— Всё верно. Однако энергия жизни течёт в каждом существе. Маги лишь многократно усиливают её благодаря Родникам. По сути, каждый человек способен стать чародеем. Но аристократы тщательно охраняют свои кристаллы, не допуская к ним простолюдинов.
— Так вы аристократ?
— Нет. Я монах.
— Не всегда люди пользуются Родниками. В Пустоши есть чёрные колдуны, которые
