могли увидеть монстром. Ведьмак знал, как люди относятся к чудовищам. Пара – тройка свидетельств о жутком звере, и начнётся охота, станут тщательнее собирать следы, разбирать все подробности в показаниях очевидцев, появятся усиленные патрули на улицах. Это всё очень усложнит жизнь Олегу.
Впереди мелькнула круглосуточная закусочная. В большие окна на улицу вытекал приглушённый, но хорошо выделяющий детали свет. Олег заглянул внутрь. За столиком у окна сидели три девушки. Больше посетителей не было. У стойки дремала официантка. Бедная девчушка держалась тонкими пальцами за столешницу так крепко, что побелели костяшки. Ей снились усталость и тревога, они проступали на лице – тонкий носик чуть сморщился, а вокруг глаз с пушистыми искусственными ресницами и на лбу сгрудились морщинки.
Девушки за столиком заметили Олега и фыркнув демонстративно отвернулись, продолжая тыкать палочками в роллы. Олег ухмыльнулся и прошёл внутрь. По пути он считал зазнавшихся особ и приготовился к выступлению. Его пробирала ярость от их презрения, а в тёмном мире Скверны они выглядели до смешного жутко. Паразиты крепко обвивали их бёдра и проникали в промежность. Скверна заполняла женское естество, извращая саму суть. Они не хотели становиться жёнами или матерями, своё тело считали призом в придуманной ими же игре придуманных «идеальных» мужчин.
– Доброй ночи! – Олег улыбнулся девкам, расстегнул куртку, демонстрируя брендовую рубашку, стоимостью в среднюю зарплату, и прошёл мимо к выбранному столику. В действительности одежда на нём была самой обычной, но капелька силы и затуманенные мозги рисовали очень правдоподобные картины сами себе.
– Доброй, – самая наглая откинулась на стуле и оценивающе смотрела на вошедшего. Она улыбалась надменно, словно спрашивала: «А что ты готов отдать ради меня?».
Девушка за стойкой проснулась и, сдерживая зевоту, часто моргала.
– Доброй ночи! Вам меню подавать? – у неё был красивый голос и несмотря на дрёму ясные карие глаза.
– Да, конечно! Я хочу кофе и чего-нибудь сладкого, шоколадного. Может быть посоветуете? Что любите сами? – Олег понизил голос до баритона с лёгкой хрипотцой – эдакий брутальный полуночник.
– Я больше какао люблю с творожниками, – девушка ответила честно и улыбнулась, – Только у нас творожников не подают.
– Жаль, – Олег чуть склонил голову, – А какао? По мне оно тоже вкуснее кофе.
Девушки за столиком напряглись. Их вечер не удался – никто не стал их спонсировать, и затраты на макияж, ногти и причёски пропадали. Их лица сначала вытянулись в удивлении, а потом сморщились, снова вернувшись к маскам презрения. Личные паразиты образовали общий узел и вытянулись в бок петелькой. Ведьмак стал замечать, что если носители объединялись в группы по низменным интересам, то и их «питомцы» стремились слиться в нечто большее и мерзкое.
– Какао есть, есть шоколадные пирожные и тортики… – девушка окончательно пришла в себя и принесла меню к столику.
– Какао сразу два больших можно подавать, – Олег улыбался, немного жмурясь от удовольствия видеть перед собой красивое лицо и чуять за спиной стремительно растущий комок аппетитной скверны. Он заглянул в список десертов и, выбрав средний по размеру тортик, подошёл к стойке сам, чтобы посмотреть, как официантка-кассир-бариста готовит напиток. Ведьмак осмотрелся: кафе было новым. Такие часто открывались в не крупных городах и за год-полтора успевали пройти путь от чопорного заведения до банкрота. У людей не было денег, чтобы поддерживать работу подобных предприятий. Олег их называл витринами – за большими окнами за столиками сидели накрашенные «цыпочки» и ждали обеспеченных мальчиков. А мальчики предпочитали заказывать доставку угощений для девочек себе на дом – так выходило дешевле и снижало вероятность, что птички упорхнут, не рассчитавшись.
От этих мыслей ведьмак тяжело вздохнул. Официантка оглянулась и очень по-домашнему улыбнулась.
– Готовы заказать?
– Да. У меня вопрос есть… – Олег секунду помолчал, снова, как в тот раз в автобусе с полненькой женщиной, проигрывая миллиарды вариантов будущего, – Вам нельзя садиться за столики, я знаю, но вы же можете принять в дар половину моего тортика и одно какао?.. Ну и чаевые, конечно.
Девушка свела бровки, нахмурилась. Домашняя улыбка начала растворяться в усталой, дежурной маске для посетителей.
– Вы меня не так поняли, – проговорил извиняющимся тоном Олег, – Я не спрошу у вас ни номера телефона, ни даже имени. Вы просто выглядите как хороший человек, который выполняет свою работу. Замечу очень трудно не спать по ночам и улыбаться незнакомцам. Это просто благодарность вам. Ничего более.
– Спасибо, – девушка зарумянилась, а её глаза едва заметно увлажнились.
– Спасибо вам! – ведьмак выделил каждое слово и поклонился, – Если вдруг захотите обменяться парой слов, то меня зовут Олег.
Девушка открыла было рот, чтобы назвать своё имя, но ведьмак перебил:
– Тшшш! Не так сразу. Подумайте, а нужно ли вам представляться.
– У меня на бейджике написано, – девушка разлила какао по кружкам, извлекла торт из холодильника-витрины и расставила всё на поднос.
– Это совсем не то, – Олег рукой показал на угощение, – От сладкого откажетесь?
– Да, а какао, пожалуй, приму, – одна кружка перенеслась на стойку, а Наталья (судя по крупному значку на блузке) даже отпила глоток, зажмурившись и глубоко вдыхая аромат.
– Вы очень красиво это делаете, – Олег ещё раз поклонился, приложил карту к платёжному терминалу и повернулся идти к своему столику.
Сейчас он не мог с полной уверенностью сказать, что Наташа станет счастливой, но паразит с её головы, извивавшийся теперь в его руке, явно мешал девушке. Её родители с детства не баловали, растили обычную домохозяйку, несмотря на её способности к искусству – она потрясающе рисовала акварелью. В её картинах легко можно было заблудиться среди множества образов и смыслов, будь то типичный пейзаж или портрет. Даже её паразит не был полностью чёрный, и на его отростках переливались нежные цвета. Ведьмак обернулся, сделав лишь пару шагов, и произнёс, вновь выделяя слова:
– Вы должно быть потрясающе рисуете. А если нет, то обязательно попробуйте. Я бы хотел попасть на вашу выставку лет через десять.
Наташа выглядела ошарашенной. Она никому кроме матери не показывала своих работ, и взрослая, тёртая жизнью женщина не умела разглядеть степени красоты и таланта. Для очень большого количества людей нет никакой разницы между хорошей добротной работой ремесленника и выдающимся произведением гения. Не воспитанный и не тренированный вкус очень ограничен.
Олег это знал, как никто другой, потому что сам был таким долгое время, пока не заставил себя смотреть, слушать, читать, пока не научился чувствовать и понимать.
Ведьмак с удовольствием съел кусочек сладкого и выпил какао. Внутри потеплело и захотелось подремать. Он откинулся на стуле и прикрыл глаза. По-настоящему засыпать не стоило, потому
