Я тут знаю одну… и дешёвую, – Егор отряхивал с одежды снег. Он неудачно приземлился в сугроб и весь извалялся.
Олег жалел, что здесь был только Блондинчик. Ведьмак соскучился по друзьям и с облегчением признался себе в этом.
Глава 3.
Утро начиналось тихо без ветра лёгким морозцем. Зарево было ярким, жёлтым. Двое друзей шли в тишине, только снег скрипел под ногами. Улица нехотя петляла между двух и трёхэтажных домиков на два – три подъезда и наконец свернулась клубком на краю оврага с мелкой речушкой. На другую сторону вёл пешеходный мостик. Там торчало сначала несколько пятиэтажек, а чуть подальше кучка свечек в девять и пятнадцать этажей. За оврагом рождался новый спальный район. Мостик выходил на дорогу, в прошлом бывшую объездную для города, а теперь готовую стать проспектом. Ещё много лет назад здесь построили придорожное кафе. Теперь заведение обросло небольшой территорией с шашлычной, парой беседок, само здание перестроили, расширили – бизнес очевидно приносил прибыль. Вывеска была лаконичной, угловатой, ярко-красной: «Дорога».
– Хм, – Олег указал рукой на кафе, – Нам сюда?
– Ага, – Егор загадочно ухмыльнулся.
Охотник сначала почуял, а потом увидел на крыше шевелящийся комок. Нити, покрытые белёсой слизью, спускались к двери, заползали в окна. Тварь слилась за долгие годы со зданием и стала почти незаметной на расстоянии.
– Что тут не так? – спросил Олег, борясь с желанием выпустить когти.
– Еда нормальная. Цены недорогие. Только клиенты тут патологические мрази. И говорят по фене. Это для тебя инвокация, прививка, – Егор подтолкнул друга ко входу. На миг в его глазах мелькнуло сомнение, но только на миг.
– Зачем мне эта прививка? – спросил Олег, но открыл дверь и вошёл.
Внутри было чисто. Пахло свежей выпечкой, специями. Простая деревянная мебель; и столы, и стулья словно сошли с картинок, белые скатерти, ровная плитка на полу. На входе лежал длинный ворсистый коврик для очистки обуви. За прилавком стоял молодой кавказец. Он бросил взгляд на новых посетителей, и задумчивая улыбка на его лице трансформировалась в ухмылку.
– Здравствуйте! – поприветствовал парень вошедших без акцента. Это было очень необычно. Искажение русского языка смуглыми и бледными выходцами из стран бывшего союза было их визитной карточкой, таким же неотъемлемым признаком как дед мороз на новогоднем утреннике.
– Доброго утра, – хором ответили ведьмаки и заняли столик у окна.
Парень в белом фартуке до пола тотчас принёс меню и корзинку с хлебом.
– Я буду вот это, это и это – показал пальцем Егор.
– Мне того же, пожалуйста, – сказал Олег, не заглядывая в брошюру с перечнем блюд.
Когда официант удалился, Олег тихо произнёс:
– Даже в микрозаймах не было так неуютно.
– К ростовщикам мы шли сражаться, а здесь собираемся поесть. В самом лучшем туалете ты не захочешь ни маминого супчика, ни вкусной пиццы, а срать там будет вполне комфортно.
– Тут всё пропитано скверной.
– Кроме еды. Её готовят две женщины. Они не понимают ни русского языка, ни фени, не интересуются ничем, кроме готовки и отправки заработанных денег детям.
– Здорово!.. Зачем мы здесь? – Олег изучал меню и слегка удивился низким ценам.
– Я же сказал…
– Что здесь сейчас произойдёт? – перебил охотник.
– Наблюдай и не вмешивайся. Я хотел, чтобы ты обратил своё внимание на людей, посмотрел на них, а не на Скверну… Ну словно ты тоже человек, – Егор хотел передать какой-то оттенок смысла и не мог. Из-за этого его лицо приняло выражение мученика с православной иконы.
– А нас не заденет? Тут всё пропитано… электричеством.
– Только не вмешивайся, – Егор просил, почти умолял, что было на него совсем не похоже, оттого казалось пугающим, – Тут будут разговаривать несколько человек о своих будущих делишках. Большего я сам не знаю пока.
Принесли еду. Пахло вкусно, но аппетит пропал бесследно, и Олег долго мешал ложкой горячий суп, прежде чем заставил себя начать есть. Он думал сейчас о своих ночных намерениях. Теперь всё казалось до того глупым, что было стыдно. Ещё охотник размышлял о внезапном появлении друга. «Словно рояль из кустов», – вертелось в голове.
– Вообще будущее всегда смазано и только отдельные картинки бывают яркими, – произнёс Егор не переставая жевать – ему нравилась еда, и он вкушал её с неподдельным удовольствием, – Вот я увидел тебя, будто ты через решётку схватил какого-то татуированного и душишь его. А потом видел, как ты разрываешь в клочья Скверну над тюрьмой, и зеки падают замертво. А потом ты так же падаешь без сил, и тебя тошнит от того, что сожрал больше черноты, чем мог.
– Чем кончилось? – поинтересовался Олег, дожёвывая последний кусочек печёного мяса.
– Сюром каким-то. Словно Чернота вокруг яркой точки кольцом сжимается.
– А потом? Сжалось?
– Мне дурно стало. Я не смог дальше смотреть.
Олег помолчал немного, изучая лицо друга. Он потеребил бумажную салфетку в руках, не решаясь спросить.
– Ты думаешь, что «потом» ты всех победил? – язвительно озвучил мысли друга Егор.
– А почему бы и нет…
– Вот ты видишь во сне очень чётко, что ты в салоне самолёта. Горят оба крыла, самолёт в штопор, все визжат, уши закладывает, фюзеляж разламывается и тебя с креслом выкидывает. Ты просыпаешься за миг до удара о воды Атлантики, оглядываешься по сторонам, а вокруг аэропорт, зал ожидания. Ты полетишь, если твои сны имеют обыкновение сбываться? Вдруг ты летать научишься из-за этой катастрофы?
– Я бы сорвал полёт. Чтобы другие не полетели и не погибли.
Егор смотрел с минуту молча, внимательно, немного наклонив голову, а потом тихо сказал:
– Седой бы сейчас порадовался. Ты становишься хорошим… – небольшая пауза, – А если бы ты точно знал, что научиться летать и вообще достичь великой силы и победить всю тьму сможешь только пожертвовав людьми?
– Я бы очень из-за этого себя ненавидел. Но мы ведь согласились отправиться в ад, если что. Помнишь? – Олег почувствовал себя очень уставшим и глубоко вздохнул.
– Тебе тоже кажется, что приключения закончились и теперь начнётся рутинная работа? – Егор в очередной раз задал вопрос, над которым уже какое-то время думал Олег.
– А ещё мне кажется, что я ребёнок, который глупый и ничего не понимает.
Тут Егор рассмеялся:
– Все такие. Глупые и ничего не понимают. А те, что потупее, делают вид, что взрослые и могут правильно на любой вопрос ответить, – Блондинчик при этих словах кивнул на телевизор, подвешенный к потолку, где с экрана красовался холёный чиновник из регионального правительства и в прямом эфире отвечал на звонки электората. Эта забава стала очень популярной в последние годы. Люди делали вид,
