Элли опустила взгляд и, увидев, что он делает, вспыхнула. Грудь налилась, соски увеличились и затвердели, кончики дерзко выпирали вперед, словно маленькие пики.
— Как ты прекрасна! — низким голосом пробормотал он, осторожно сдвигая сорочку. Затем наклонился и втянул в рот твердый бутончик.
Она вцепилась пальцами в его волосы, ощущая, как все тело наполняется жаром. Каждое движение его влажного языка отдавалось в ней сладкой мукой, горячо пульсируя в венах. Она любит этого мужчину, нуждается в нем… господи Боже, как она нуждается в…
Элли хрипло застонала, запрокинула голову и выгнула шею. Джастин мгновенно ответил на ее потребность, его пальцы безошибочно нашли источник жара и стали ласкать в том же ритме, что двигался язык на груди, подталкивая ее все выше и выше, сводя с ума от желания.
— Расстегни мне панталоны! — Он нежно прикусил ее сосок, жарко дыша на припухшую, ноющую грудь. — Дай ощутить твое прикосновение.
Чувствуя, как пылают щеки, она откинулась назад и стала торопливо расстегивать ему панталоны. Ей не терпелось увидеть и ощутить его возбуждение. Элли едва дышала от волнения, Джастин с полузакрытыми глазами прислонился к спинке сиденья. Наконец большое пульсирующее древко вырвалось на свободу. Элли как завороженная уставилась на капельку жидкости, которая показалась на головке, затем медленно с нее скатилась. Элли неуверенно посмотрела на Джастина.
— Я могу?..
— Прошу тебя, — хрипло выдавил он.
Она быстро стянула перчатки и осторожно обхватила рукой его мужественность, до того широкую, что пальцы с трудом сходились на ней. Медленно провела по всей длине, изумляясь ее шелковистости. Коснулась самого кончика подушечкой большого пальца и увидела, что на пальце осталась капелька. Элли быстро взглянула на Джастина, он издал хриплый стон.
— Я делаю больно?
Он коротко усмехнулся:
— Только своей милостью!
Элли с облегчением улыбнулась и, высунув кончик языка, стала сосредоточенно расстегивать его жилет. Подняла рубашку, обнажая грудь, затем снова перевела взгляд на твердое шелковистое древко. Подчиняясь инстинкту, продолжала ласкать толстый ствол и сильнее стиснула пальцы. Джастин застонал от удовольствия. Элли легонько провела рукой вниз, потом вверх. И еще раз. И еще. Бедра Джастина приподнялись ей навстречу, она сжала пальцы и услышала громкий стон. Его лицо мучительно исказилось, будто от боли, несмотря на все его уверения.
Элли застыла.
— Я все-таки делаю больно.
— Нет! — Он накрыл своей рукой ее руку, заставляя продолжать ритмичные движения вверх-вниз. — Не останавливайся! Прошу, не останавливайся!
Он уронил голову на мягкую спинку, закрыв глаза. Длинные ресницы отбрасывали тени на резко очерченные скулы.
Элли никогда не видела столь прекрасного зрелища — исступленное наслаждение. Знать, что доставляешь такое удовольствие мужчине, которого любишь, — да, в этом было что-то очень вдохновляюще-первобытное.
— Сильнее, — мучительно выдавил он. — О боже, быстрее!
Элли послушно сжала пальцы, ее глаза изумленно расширились, когда она увидела, что ствол от каждого ее движения становится все длиннее и толще, а головка раздулась и поблескивает от влаги.
Джастин издал хриплый стон удовольствия, сильного и всепоглощающего, подался вперед, вжимая древко в ее соединенные пальцы. Он чувствовал, что кульминация угрожает поглотить его, лишить самообладания.
Ему стоило огромных усилий не излиться ей в руки. Он быстро открыл глаза, схватил ее за запястье и заставил прекратить ласки.
— На этот раз вместе. Теперь вместе.
Элеонора озадаченно заморгала, ее глаза тоже потемнели от возбуждения и поблескивали, как темные изумруды.
— Вот так, — настойчиво произнес Джастин. Обнял ее обеими руками за талию и прижал к себе нижней частью тела. Болезненно выдохнул, ощутив ее сжигающий жар, и почувствовал, что отвердел еще сильнее.
— Джастин!
— Не бойся. — Он осторожно провел пальцами по раскрасневшейся щечке Элли. — Я обещаю, что не заберу твою невинность. И не сделаю больно. Я только хочу доставить тебе удовольствие. Нам обоим. Ты мне доверишься?
Доверяет ли она Джастину доставить ей удовольствие? О да, ей уже известно, что он может поднять ее на высоты страсти. Но доверит ли она ему свое сердце? Она боялась, что подобный вопрос слишком запоздал. Какое еще может быть объяснение, кроме любви, отчего она так страстно и распутно отзывается на его ласки!
— Элеонора, прошу тебя, — взмолился Джастин в ответ на ее молчание. Этот гордый и сильный мужчина не должен умолять! Никого не должен!
А она не собирается попусту тратить время на собственные эмоции.
— Да. Я доверяю тебе, Джастин. — Она сжала его широкие плечи. Он подался вперед и, не сводя глаз с ее лица, начал двигаться. Твердое как камень древко терлось о припухший бугорок между ее влажных бедер, он входил между набухших складочек, как меч в ножны.
Элли застонала от невероятного удовольствия. С каждым толчком пульсация между бедер усиливалась, щеки пылали от страсти, дыхание участилось. Она ощутила, как внутри словно разворачивается какая-то сила, вознося ее все выше и выше. Груди покалывало до боли, горячее удовольствие стало, почти непереносимым.
— Сейчас! — выдавил сквозь зубы Джастин. — Сейчас я… иди ко мне, Элеонора!
Она едва сознавала его слова, но почувствовала, как его руки крепче обхватывают ее за талию. Пульсирующее древко терлось об нее все сильнее и сильнее, пока не довело до экстаза. И в тот же миг Элли сорвалась в водоворот невыносимо приятных эротических ощущений. Ее накрывали, одна за другой, волны потрясающего наслаждения, древко Джастина все продолжало двигаться в том же ритме, пока он сам не потерял самообладания. Она ощутила, как внутри ее толчками заливает горячая влага, и испытала новую кульминацию, сильнее предыдущей. Джастина сотрясало от наисильнейшей за всю его жизнь разрядки. Извержение было мощным и яростным, таким долгим, удивительно, как его не разорвало на мелкие кусочки. Но сейчас тишину нарушало только частое прерывистое дыхание их обоих. Ослабевшая Элеонора привалилась к нему, положив голову ему на плечо. Ее тело до сих пор дрожало от двойной кульминации.
Невероятно! Невозможно поверить, что Джастин отреагировал с такой страстью на одно лишь прикосновение ее рук и жар между бедрами. Как и все мужчины, он любил секс, за последние десять лет женщин в его постели перебывало более чем достаточно. Но он не мог припомнить, чтобы хоть раз испытывал столь глубокое удовлетворение и яростное извержение. Казалось, оно никогда не кончится и заполнит его от макушки до ног.
