Вторая по величине и силе бригадная группировка располагалась в районе городка Ивацевичи. Её задачей было эластичной обороной притормозить немцев, наступающих по дороге Береза-Ивацевичи-Барановичи. У посёлка Береза, на берегу речушки был оборудован опорный пункт. Там два дивизиона 724 артполка, (противотанковый, вооружённый польскими 37-мм пушками и зенитный, а так же рота 402 минно-сапёрного батальона), должны были вступить в первый бой с немцами. Тормознув гитлеровцев, они должны были отступить в сторону Ивановичей, к расположенным там остальным силам этой группировки. А именно, к дивизиону сорокапяток и 85-мм пушек. Дав бой на этих, более мощных укреплениях, группировка, опираясь на ещё два оборудованных заранее опорных пункта, должна была отступать к Барановичам. Уже там, соединившись с другими частями бригады, мы совместными усилиями смогли бы остановить немцев, или, по крайней мере, хорошо дать им по мозгам. А если удастся обеспечить воздушную поддержку, и с тыла нас будут подпирать гаубичные полки, то вполне реально было остановить танки Гудериана. Если мы это сделаем, то весь план "блицкрига" фашистские бонзы могут засунуть в свои вонючие задницы.
Остальные силы бригады располагались вдоль дороги Белосток — Волковыск — Слоним. Механизированная группа Сомова, правда без роты тяжёлых танков КВ, оборудовала несколько танковых засад по реке Нарев. В районе Михалово располагался дивизион 85-мм зенитных орудий, усиленный истребительно-противотанковой ротой из группы Сомова. И, наконец, в районе городка Зельва, на берегу одноимённой реки располагались укрепления штабной бригадной группы. В неё входили: противотанковый дивизион 724 артиллерийского полка (36 трофейных польских пушек и рота пехотной поддержки); разведывательно-диверсионная рота Курочкина; штабная батарея (четыре 76-мм пушки и четыре 37-мм зенитных орудия); а также управления и штабные подразделения 402 минно-сапёрного и 171 автотранспортного батальонов.
Оборона у этих бригадных групп планировалась тоже эластичной. В процессе боёв все они должны были отступить к городу Слоним, там соединится с подразделениями 681 артполка, потом взорвать все мосты через реку Щара и попытаться помешать подразделениям вермахта с ходу форсировать эту водную преграду. Нанеся максимальный урон немцам, бригада должна была отойти к Барановичам и там полностью воссоединиться для последнего, решающего боя.
Только я начал планировать наши действия под Барановичами, как наша эмка остановилась на привокзальной площади Волковыска. Посмотрев на часы, отметил, что от окружных складов мы добрались до станции за 11 минут. В светлое время суток весь этот путь занимал, обычно, минут семь. Шерхан, несмотря на всю свою браваду, явно осторожничал. Пробирался к станции аккуратно, центральными улицами, явно было — парень опасается возможной засады.
Дождавшись, пока Наиль вытолкнул из салона нашего пленника, я повернулся и направился в помещение вокзала. За мной, конвоируя диверсанта, двигался старший сержант Асаенов. В помещении зала ожидания было довольно много народу. Отпускники дожидались поезда Белосток-Москва. Не обращая внимания на изумлённые взоры людей, видевших, как Шерхан, вооружённый ППШ конвоирует оборванного, со следами побоев, пленника, я направился прямо к военному коменданту. Его на месте не оказалось, присутствовал только дежурный — младший лейтенант. Хорошо, что я был ему известен, как командир бригады РГК и не нужно было ничего доказывать и объяснять. У этого дежурного я выяснил, что и на станции железной дороге нет проводной связи. Бронепоезд производил очередной объезд участка железной дороги. Правда, дежурный немного меня обнадёжил. Оказывается, когда ещё связь работала, он разговаривал с капитаном Александровым, находящимся на бронепоезде, и тот обещал прибыть на станцию в районе двух часов ночи. Но если ожидать бронепоезд, то времени, чтобы связаться с намеченными штабами практически не оставалось. К тому же, "пятая колонна" оживилась и перешла к диверсионным действиям. Гарантий, что они не повредят железнодорожные пути или стрелки, не было никаких. Вполне вероятно, что бронепоезд окажется заблокированным на каком-нибудь перегоне, чтобы стать лёгкой добычей немецких бомбардировщиков. Дело, так сказать, начало пахнуть керосином. Я нервно посмотрел на часы, было 00–01 минута. Уже наступило воскресенье 22 июня…
Глава 13
Информация от дежурного, вдобавок к той, которая была получена в результате допроса диверсанта — придавила меня как пресс. Я целую минуту стоял в растерянности и полной прострации. Но всё-таки не зря я все последние два часа мысленно выстраивал порядок своих действий при самых неблагоприятных стечениях обстоятельств. Поэтому, очнувшись от шока, вызванного словами младшего лейтенанта об отсутствии бронепоезда, а значит и невозможности связаться по рации с нужными штабами, я начал действовать по запасному варианту.
Но прежде всего, объяснил дежурному создавшуюся ситуацию и приказал объявить тревогу:
— Слушай, младшой, ты, давай, готовь две дрезины. На одной твои ребята повезут пленного в Белосток, а на второй отправь людей к бронепоезду. Я сейчас напишу записку Александрову, её нужно обязательно вручить вашему командиру полка. А на словах пускай передадут — из Генштаба Красной армии получена шифрограмма, что немцы нападут на СССР в районе четырёх часов утра. Пускай немедленно связываются со штабами 10-й армии, 9-й сад, 6-го мехкорпуса и дальше по списку, и передают эту информацию. Источником, если будут вопросы, можно называть меня. Кроме этого, пускай передадут вашему капитану, что захвачен немецкий диверсант, который в ходе жёсткого допроса сообщил, что вторжение начнётся в 3-30 утра по приказу "Дортмунд", переданному на 170 радиоволне. И ещё, товарищ младший лейтенант, вам вменяется в обязанность по всем зенитным подразделениям, расположенным на станциях, которые охраняет ваш полк, объявить тревогу. Предупредите делегатов связи, которые будут доставлять это сообщение, что начальник Генштаба генерал армии Жуков приказал вести огонь по нарушителям воздушных границ СССР на уничтожение. Распоряжение вам понятно?
— Так точно, товарищ подполковник! Но у нас здесь только один БА-20 жд! Как же я на нём выполню все приказания?
— Что ты из себя "целку" строишь, лейтенант? Не понятно, что ли, в какое положение мы можем попасть? Генштаб ни хрена не может довести свои распоряжения до штабов соединений, расположенных недалеко от границы. Проводная связь нарушена, радиоэфир засорён немцами. Каким- то чудом Москве удалось связаться с моей бригадой, я как намыленный кидаюсь к вашему бронепоезду, чтобы через его мощную рацию связаться со штабом 10 армии, а у дежурного по станции и по полку НКВД нет свободных дрезин. Ты, что? Немедленно конфискуй имеющиеся на станции паровозы, ручные дрезины и рассылай гонцов по всей железнодорожной линии. Понятно?
— Так точно, товарищ комбриг! Разрешите выполнять!
— Валяй, младший лейтенант! Кстати, не забудь всех отпускников отправить в свои части. Для этого забирай любой автотранспорт, который сможешь найти вблизи станции. Пусть они там тоже поднимают тревогу. И своих делегатов связи предупреди, чтобы они это делали на всех станциях, куда успеют добраться. Старшему наряда, который будет конвоировать диверсанта, поручи, когда он доберётся до Белостока, явиться вместе с пленным в первую очередь в штаб 10 армии. Там он передаст дежурному мою записку, а устно пускай доложит, что 7-й ПТАБР получил шифровку из Генштаба о том, что Германия начнёт боевые действия против СССР в 3-30 двадцать второго июня.
Пока дежурный поднимал тревогу и раздавал распоряжения, я писал записки. Одну — в штаб 10 армии, вторую — командиру 58-го ЖДП капитану Александрову. Заняло это у меня минут пятнадцать. За это время младший лейтенант развил бурную деятельность: сформировал наряд для конвоирования пленного, отправил на двух ручных и одной мотодрезине связных. Старшему на БА-20жд (бронеавтомобиль, приспособленный для движения по рельсам) было поручено — добраться до бронепоезда, не останавливаясь на встречающихся станциях. Предупреждать охрану станций должны были связные на ручной дрезине. Пленного дежурный собирался доставить в Белосток на маневровом паровозе, ему даже не нужно было разводить пары. Паровоз как раз в это время работал на запасных путях станции.
Вручив записки младшему лейтенанту, я попрощался с ним за руку и направился к эмке. Пленного Шерхан передал бойцам из железнодорожного полка НКВД ещё минут двадцать назад. После этого я поручил ему найти железные листы, чтобы сделать хоть какую-нибудь защиту от пуль мотора и салона нашей эмки. Прямого боестолкновения я не боялся, мы не салаги, и вполне могли быстро справиться с тремя-четырьмя диверсантами. Гранаты и автоматы у нас имелись, и подготовлены мы были, дай Бог каждому. Но вот просто трусливый обстрел нашей машины из засады мог привести к печальным последствиям. Чтобы как-то застраховаться от этого, я и поручил Наилю найти железные листы и закрепить их по бокам двигателя, а так же два листа положить в салон. Когда тронемся, мы их уже внутри прислоним к дверям.
