- Не бойтесь, - сказал он. - Они вряд ли тронут вас. Я каждое утро без малейших опасений посылаю к ним моего работника.
Мы с восхищением взглянули на Знаменитого писателя. Нам стало ясно, что, подобно другим писателям, актерам и даже мыслителям нашего времени, этот человек прекраснодушен и правдив, как сама природа.
Но все же мы покачали головой.
- Быки, - пояснили мы Великому писателю, - это не та область, исследованием которой мы намерены заняться. Нам желательно узнать кое-что о методах вашей работы.
- О методах моей работы? - переспросил он, отходя вместе с нами от загона. - Да, по правде сказать, я и сам не знаю, есть ли у меня какие-нибудь методы.
- Какой план или метод применяете вы, - повторили мы, вынимая блокноты и карандаши, - когда начинаете новый роман?
- Как правило, - сказал Писатель, - я прихожу сюда и сижу в хлеву до тех пор, пока не нахожу нужных мне героев.
- И долго вы здесь сидите? - спросили мы.
- Не особенно. Как правило, спокойно посидев полчасика среди свиней, я нащупываю хотя бы одного своего героя - главного.
- А что вы делаете потом?
- Ну, а потом я обычно закуриваю трубку и отправляюсь на пчельник за сюжетом.
- И вы находите его?
- Неизменно. Потом, сделав кое-какие заметки, я беру своих лаек и отправляюсь с ними на прогулку, миль этак за десять, после чего спешу домой, чтобы успеть обойти все стойла и повозиться с бычками.
Мы вздохнули. Увы! Писание романов представлялось нам теперь еще более недосягаемой мечтой, чем когда бы то ни было прежде.
- Должно быть, в вашем хозяйстве есть и козел? - спросили мы.
- Ну, еще бы! Превосходный экземпляр. Не хотите ли взглянуть?
Мы покачали головой. Очевидно, разочарование отразилось на наших лицах. Вечная история. Мы чувствовали, что метод, с помощью которого писались знаменитые современные романы - при участии козлов, собак, свиней и молодых быков, - был вполне правилен и даже полезен для здоровья их авторов. Но мы чувствовали также, что он, этот метод, не для нас.
Мы позволили себе задать еще один вопрос.
- В котором часу вы встаете? - спросили мы.
- Между четырьмя и пятью, - ответил Писатель.
- И, конечно, сразу идете купаться - и летом и зимой?
- Конечно.
- И, должно быть, - сказали мы с плохо скрываемой горечью, - вы предпочитаете, чтобы слой льда был как можно толще?
- О, разумеется.
Мы умолкли. Мы давно уже уяснили себе причину наших жизненных неудач, но было больно лишний раз убедиться в собственной неполноценности. Этот "ледяной" вопрос стоял на нашем пути уже сорок семь лет.
Как видно, Великий писатель заметил наше удрученное состояние.
- Пойдемте в дом, - сказал он. - Жена угостит вас чашкой чая.
Через несколько минут мы забыли обо всех наших горестях, оказавшись в обществе одной из самых очаровательных chatelaines,* каких нам когда-либо посылала судьба.
______________
* Владелиц замка (франц.).
Мы уселись на низкие табуреты рядом с Этелиндой Афтерсот, которая со свойственным ей изяществом царила за чайным столом.
- Итак, вы хотите познакомиться с методами моей работы? - спросила она, ошпаривая нам ноги горячим чаем.
- Да, - ответили мы, вынимая блокноты и обретая некоторую долю прежнего энтузиазма.
Пусть люди обливают нас горячим чаем, лишь бы они по-человечески обращались с нами.
- Не можете ли вы сказать, - начали мы, - какого метода вы придерживаетесь, начиная роман?
- Я всегда начинаю с изучения, - ответила Этелинда Афтерсот.
- С изучения? - переспросили мы.
- Да. Я имею в виду - с изучения подлинных фактов. Возьмите, например, мои "Страницы из жизни прачки". Еще по чашечке чая?
- Нет, нет, - сказали мы.
- Так вот, чтобы написать эту книгу, я два года проработала в паровой прачечной.
- Два года! - воскликнули мы. - Но зачем же?
- Чтобы почувствовать атмосферу.
- Пара? - спросили мы.
- О нет, - ответила миссис Афтерсот. - Паром я занималась отдельно. Я прошла курс в технической школе.
- Возможно ли? - удивились мы, снова упав духом. - Разве все это было необходимо?
- Не знаю, как можно было бы писать иначе! Вы, конечно, помните, что в моем романе действие начинается в котельной? Чаю?
- Да, - сказали мы, поспешно убирая ноги. - Нет, нет, большое спасибо.
- Итак, вы сами видите, что в качестве единственно возможной point d'appui* необходимо было с самого начала дать описание внутренней части котла.
______________
* Точки опоры (франц.).
Мы кивнули в знак согласия.
- Мастерское произведение! - сказали мы.
- Моя жена, - вмешался Великий писатель, который в это время чинил набор искусственной насадки для ловли форелей, ухитряясь при этом жевать бутерброд и кормить им огромного датского дога, голова которого лежала у него на коленях, - моя жена необычайно трудолюбива.
- И вы всегда работаете таким методом? - спросили мы.
- Всегда, - ответила она. - Чтобы написать "Вязальщицу Фредерику", я полгода провела на вязальной фабрике. Перед тем как написать "Маргариту из глинобитного домика", я посвятила много месяцев специальному исследованию.
- Исследованию чего? - спросили мы.
- Исследованию глины. Я училась формовке. Видите ли, для того чтобы написать такого рода книгу, необходимо прежде всего основательно изучить глину - всевозможные сорта глины.
- А над чем вы собираетесь работать в ближайшем будущем? - спросили мы.
- Следующая моя книга, - сказала Писательница, - будет посвящена исследованию... чаю?.. исследованию производства маринадов. Это совершенно новая тема.
- Какая увлекательная сфера деятельности! - прошептали мы.
- И, главное, совершенно новая. Некоторые из наших писателей отобразили бойню, а в Англии многие отобразили джем. Но пока еще никто не отобразил маринад. Я была бы очень рада, если бы мне удалось, - добавила Этелинда Афтерсот со свойственной ей очаровательной скромностью, - сделать этот роман первым в серии маринадных романов и, быть может, описывая район маринадной промышленности, проследить судьбу целой рабочей семьи, занимающейся производством маринадов на протяжении четырех или пяти поколений.
- Четырех или пяти! - с восторгом вскричали мы. - Возьмите лучше десять! А есть ли у вас какие-нибудь дальнейшие планы?
- О да, - с улыбкой ответила Писательница. - Я всегда составляю планы на много лет вперед. После этой книги я хочу заняться изучением каторжной тюрьмы - разумеется, изнутри.
- Изнутри? - с содроганием воскликнули мы.
- Да. Для этого мне, конечно, придется на два или на три года попасть в тюрьму.
- Но как же вы попадете туда? - спросили мы, с ужасом наблюдая спокойную решимость этой хрупкой женщины.
- Я буду требовать этого по праву, - ответила она спокойно. - Я приду к лицам, облеченным властью, во главе целого отряда пылающих энтузиазмом женщин и потребую, чтобы меня посадили за решетку. Надеюсь, после того, что уже сделано мною, я могу рассчитывать на это.
- Разумеется, - горячо поддержали мы ее.
И поднялись, собираясь уходить.
Чета писателей дружески пожала нам руки. Мистер Афтерсот проводил нас до парадной двери и показал кратчайший путь, который шел мимо пчелиных ульев и должен был вывести нас через выгон, где паслись быки, прямо на шоссе.
Мы уходили в сгущавшейся темноте вечера с чувством удивительного спокойствия. Решение наше было окончательным и непреложным. Нет, писание романов - не наш удел. Мы должны добиваться каторжной тюрьмы каким-нибудь другим способом.
Но нам показалось, что, пожалуй, будет небесполезно опубликовать наше интервью в качестве руководства для других.
ОШИБКИ САНТА-КЛАУСА*
______________
* Санта-Клаус - дед-мороз, рождественский дед.
Был сочельник.
Семейство Браунов только что отобедало у своих ближайших соседей Джонсов.
Браун и Джонс сидели за столом, где еще стояли бутылка вина и вазочка с грецкими орехами. Все остальные ушли наверх.
- Что вы решили подарить сыну на рождество? - спросил Браун.
- Поезд, - ответил Джонс. - Последняя новинка. Заводной.
- Давайте посмотрим, что это за штука, - предложил Браун.
Джонс вынул из буфета объемистый сверток и принялся разворачивать его.
- Ловко придумано! - сказал он. - А вот и рельсы. Просто удивительно, до чего мальчишки любят играть в поезд.
- Любят, - согласился Браун. - А скажите, как укрепить рельсы?
- Сейчас покажу, - сказал Джонс. - Только помогите мне освободить стол от всей этой посуды и стащить скатерть. Ну вот. Смотрите. Рельсы вы кладете таким вот образом, а потом закрепляете их по краям... вот так.
- Понимаю, понимаю. А здесь он берет подъем? Да, это именно то, что нравится ребенку. А я купил Уилли игрушечный самолет.
- Знаю. Великолепная штука! Самолет я подарил Эдвину ко дню рождения. А вот сейчас решил купить ему поезд. Сказал мальчишке, что на этот раз Санта-Клаус собирается принести ему такую штучку, какой у него еще никогда не было. Ведь Эдвин верит в Санта-Клауса самым серьезным образом. Взгляните-ка на паровоз. В нем есть пружина. Она спрятана в топке.
