...Очнулся он от безжалостных звонких пощечин.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Белый снег ирисов
Возвратившись, Гортензия утаила от домочадцев, отчего так задержалась в дороге, провожая подруг. Пусть ей опять пришлось столкнуться с некромантом — но нельзя же из-за этого снова срываться с места, покидать только ставший привычным дом. Нельзя же каждый раз убегать! Возможно, эта встреча была случайностью, возможно некромант не выследил ее новое жилье, а просто пересеклись дороги... Возможно. Скорей всего. Поэтому лучше остаться и жить, как будто ничего не случилось. Нужно стереть из памяти и пронзительный взгляд того демона...
Жизнь потекла своим чередом.
Сад совсем опустел и наводил голыми ветками уныние. Окна всё реже распахивались, впуская свежий ветер, всё чаще из труб тянулся смолистый дымок.
Затянувшаяся осень сменялась зимой, ливни перемежались снегопадами. Но стоило проглянуть солнцу — и зима опять отступала, уступая место осенним невеселым краскам, а и порой даже почти летнему теплу.
Но в доме у ведьмы хандрить было некогда. Мериан только слышал указания: дров наруби, поленья наколи, воды наноси, за драконом проследи...
Гортензии без дела сидеть тоже не доводилось. Кроме обычных хлопот по хозяйству — деревенским бабам мужей от пьянства отлучала, детям хвори лечила, девкам отворотное, парням приворотное, а мужикам — просто зелье варила. И за драконом присматривала!
На творожке и сметанке дракончик рос не по дням, а по часам. Кушал с аппетитом, в три рта — поэтому неудивительно, что, вылупившись размером с двухмесячного котенка, уже через две недели стал весить побольше иной деревенской собаки.
Кстати, по округе быстро разнесся слух о диковинной зверушке. Поглядеть на питомца ведьмы приходили семьями, как на праздник. В погожие деньки Гортензия выносила маленького Фредерика на двор, постелив в саду на широкую скамью половичек, чтобы не простыл. Дракончик с удовольствием грелся на осеннем солнышке, растопырив крылышки, жмуря по очереди три пары глазенок. В ярких лучах чешуйки загорались разноцветными огнями, переливались, радуя взор собравшихся соседей.
— Как пылает, будто яхонты! — с восхищением перешептывались бабы.
— Как сапфиры! — вторили мужики.
— Да что тут! У самого короля, поди, в казне таких драгоценностей не сыскать! — важно воздевали вверх пальцы старики.
— Так горит! А не жжется?
И драконёнок блаженно жмурился, охотно разрешая себя гладить по головкам и спинке. Ласкаться он любил, пожалуй, даже больше, чем сладости.
— Вот вырастет — коров драть станет.
— Лишь бы не людей.
— А вы пальцы-то в рот не суйте, кабы не распробовал!
— Так это ж девочка, а не мальчик! — разгадали приметливые старушки. — Как теперь звать-то будешь, матушка ведьма?
— Был Фредериком — станет Фредерикой, — пожала плечами Гортензия.
Окрепнув в лапках, драконочка не оставила воспитателям времени даже на сон. То Гортензия, то Мериан снимали ее с крыши дома, вытаскивали из колодца, разыскивали по саду и лесу. Похоже, в три головы любопытства помещалось в три раза больше, чем в обычных детях...
Да и спать уложить драконочку было совсем не просто! Рики успевала выспаться, пока Эд уговаривали лечь на подушку, а тем временем Фред эту подушку уже могла изжевать...
— Мериан, запри их в чулане! — распоряжалась ведьма, когда принимала посетителей. Иначе меленькая драконесса забиралась на ручки к клиенткам, играла бусами, обмусоливала концы платков, не нарочно обрывала рукава или орошала подолы. Обжигала внезапным чиханием в ухо, играючи кусала за пальцы. Однажды крошка впилась острыми зубками в приглянувшийся кошель, вышитый гарусом — видно, показался родным. Отодрать не сумели вплоть до обеда, пока не проголодалась.
— Мериан, ты уже больше часа ее кормишь. Хватит ужинать — ей давно пора ложиться спать! — сказала Гортензия, которая уже успела убрать со стола и перемыть за Мериана всю посуду.
— А что я могу сделать, если она не хочет есть кашу!
— Конечно, я знаю, она хочет только варенье и сласти, — проворчала ведьма.
Заслышав эти слова, Фредерика закивала всеми головами, радостно разинув рты — и незамедлительно получила в каждый по ложке каши. Обижено насупилась, с отвращением прожевала и проглотила.
— Она хоть и не человеческое дитя, но сомневаюсь, чтобы и драконам было бы полезно есть столько сладкого. А уж зубов у нее гораздо больше! Представь только, если вдруг заболят?
Мериан поморщился — он-то прекрасно знал, сколько зубков у их воспитанницы.
Меж тем Фредерика приветствовала подошедшую ведьму хлопаньем крылышек, заерзала на стульчике.
— Тётя Тень! Няка — бяка! — сообщила Рики мнение о каше.
— Дорогая, я же тебе не какое-то привидение, чтобы меня "тенью" величать, — возразила ведьма. — Ну-ка скажи — Гор-тен-зи-я?
Драконочка старательно выпучила глаза, разинула пасти, высунув язычки:
— Ррр... тень-ззз!.. — и снова получила по ложке.
— Вам еще хорошо, — вздохнул Мериан, собирая размазанную по тарелке кашу. — А меня-то как зовет...
— Мямя! — охотно сообщила, проглотив, драконесска.
— Вот-вот, — вздохнул Мериан. И протянул Фредерике полную ложку. Та рты закрыла, зубы сжала, сморщилась и отвернула головы в разные стороны, насколько далеко позволяли длинные шеи.
— Деточки, если будете привередничать, — строго сказала ведьма, — Мериан не расскажет вам сказку на ночь.
Драконочка головами поникла, оглянулась, одним глазком покосилась на тарелку — там оставалось ложки три-четыре. Прикинув в уме, что это уже не страшно, со смиренным видом раскрыла рты.
— Опять сказку? — взмолился Мериан. — Я вам не менестрель, чтобы каждый вечер новые истории придумывать!
— Возьми какую-нибудь поэму в библиотеке, — пожала плечами Гортензия. — Слава Небесам, умеешь читать, хоть этому учить тебя не пришлось.
Внимательно слушавшая взрослых Фредерика радостно запрыгала на стуле в предвкушении. Но вдруг, икнув, замерла, надув щеки и задумчиво сведя глаза к широким переносицам.
— Сейчас срыгнет, — поняла ведьма и поспешила за полотенцем.
— А которая из трех? — жалобно вопросил Мериан, вжав голову в плечи. — Поди угадай...
Драконесса икнула — и изо рта Эд вырвалось пламя. Мериан вовремя прикрылся тарелкой — длинная струйка огня достигла донца, и от жара тарелка лопнула на острые осколки прямо в руках.
Фредерике произошедшее пришлось по душе, она заколотила лапами, повизгивая от радости, и принялась специально икать, пытаясь повторить фокус еще разок. Однако, как ни старалась, больше не смогла выдавить из себя ни искринки...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});