– Да, угадали, – отвечал Лобков. – Был на юге. Отдохнул не плохо. Почему вы меня называете земляк? Вы обещали рассказать.
– Верно, охотно расскажу, – начал Людерсдорф, бросив свое грузное тело в кресло так, что жалобно запищали пружины. – Дело в том, что вы, насколько мне известно, из Саратовской области, а мой покойный батюшка имел до революции в Саратовской губернии родовое имение. Так что мы с вами, получается, земляки, хотя я там никогда не был.
Постепенно разговор перешел к серьезным темам. Лобков подробно доложил о своих встречах с Быковым и Сидоренко, о юбилее у Марии Ивановны, подарках нужным людям, о перспективах дальнейшей работы после возвращения из-за рубежа. Людерсдорф внимательно слушал, изредка задавал уточняющие вопросы. Его особенно интересовала возможность устройства Лобкова после возвращения в Союз на Старой площади. Затем разговор зашел и о Спарелли. Роман сообщил Людерсдорфу, что возникли некоторые сомнения в достоверности переданной им информации и требовалась конкретизация отдельных моментов. Кирилл обещал уладить эти вопросы и сделать так, чтобы на следующей встрече Спарелли передал бы дополнительную уточняющую информацию.
В конце встречи Лобков поставил перед Людерсдорфом свои условия дальнейшего сотрудничества. В качестве основного фигурировало требование единовременно выплатить сто пятьдесят тысяч «зеленых». Опытный цэрэушник, по всей видимости, не ожидал такой прыти. Он долго задумчиво молчал, потом сказал, что ему нужно время на принятие такого серьезного решения.
Договорились встретиться через неделю. Людерсдорф предложил в качестве компенсации за испрашиваемую сумму подготовить ответы на несколько вопросов по резидентурам КГБ и ГРУ в Испании.
На следующей встрече Кирилл передал Роману под расписку сто пятьдесят тысяч американских долларов и получил от него информацию по резидентурам.
В дальнейшем Людерсдорф встречался с агентом регулярно один раз в два-три месяца, ставил ему конкретные задачи, получал информацию, обучал тайнописи и шифрпереписке, отрабатывал условия конспиративной связи.
Людерсдорф был доволен агентом, перед которым открывались широкие перспективы.
Глава 5
КОНТРРАЗВЕДКА ИДЕТ ПО СЛЕДУ
Майор Дроздов Сергей Николаевич, заместитель резидента КГБ по безопасности, никак не мог отделаться от вчерашнего разговора с Андреевым, шофером торгпредства. Он постоянно в своих мыслях возвращался к этому разговору, пытаясь его осмыслить и проанализировать.
Вчера, в субботу, в клубе посольства, как обычно, демонстрировался кинофильм. Показывали новую картину «Белый снег России». Клуб два раза в неделю, по вторникам и субботам, собирал всю советскую колонию. Люди приезжали посмотреть фильм, послушать выступление заезжих артистов, ученых или политиков, просто пообщаться друг с другом. Здесь можно было поиграть в шахматы, шашки, в настольный теннис, в бильярд, просто поболтать с коллегами, знакомыми и друзьями. Сергей Николаевич уже три года работал в Испании и хорошо знал людей советской колонии не только по долгу службы, но и в силу своего общительного характера. Ни одно мероприятие в колонии не проходило без его участия. Он был прекрасный спортсмен, хорошо играл в волейбол, чему не в малой степени позволял его высокий рост и худощавая фигура, участвовал в соревнованиях в настольный и большой теннис.
В праздники Дроздов выступал в самодеятельности и не плохо пел под аккордеон. Люди тянулись к нему и искали с ним общения. Он не похож был на неразговорчивых молчаливых контрразведчиков.
В субботу после фильма Дроздов и Андреев, как они часто делали, сыграли несколько партий в шашки. Оба были заядлыми шашистами и играли примерно одинаково. Поэтому их партии превращались часто в бескомпромиссные интересные сражения и собирали много зрителей. После шашек приятели сыграли партию в бильярд. Во время игры всегда можно было поговорить, узнать друг от друга какую-нибудь свежую новость. Валентин Петрович Андреев был опытный шофер, до загранкомандировки работал на рейсовом автобусе в Москве, у него был зоркий глаз и острый язык. Дроздову было интересно послушать иногда его оригинальные суждения. И на этот раз не обошлось без наблюдений и острот водителя.
– Знаете, Сергей Николаевич, тут я на днях забавную сцену наблюдал в супермаркете, – начал Андреев.
– Какую сцену? – поинтересовался Дроздов, натирая мелом кий перед ударом.
– Сижу в машине на парковке у супермаркета, – продолжал Валентин, – ожидаю жену. И вдруг вижу, наш холостяк Лобков из военного атташата…
Андреев на несколько секунд умолк, прицеливаясь, и, заказав туза два борта дуплетом к себе в среднюю, пробил. Шар, мягко ударившись о бархатный борт, отскочил и покатился медленно в противоположную лузу, на мгновение застыл у края, как бы раздумывая, падать или нет, качнулся и скатился в сетчатый мешок.
– Так вот, вижу, Лобков помогает англичанке грузить ее пакеты в свою машину. Ну, думаю, силен наш военный, настоящий кавалер. Погрузил покупки, заодно прихватил с собой англичанку и укатил. Я потом сообразил, что у мадам, по всей видимости, не завелась ее машина или еще что. Короче, так поступают настоящие джентльмены. Собирался ему сказать, выразить свое восхищение, но никак его не увижу. Обязательно скажу при встрече.
– Обожди, обожди, – запротестовал энергично Дроздов. – Какой Лобков холостяк, что ты мелешь, какая англичанка, ты что-то путаешь.
– Ничего я не путаю, отвечал водитель. – Ведь у него жена в Союзе, значит, он холостяк. Можно у него спросить…
– А откуда ты взял, что он подвозил англичанку? – допытывался Сергей Николаевич, притворившись, что не знал, что жена Лобкова в Москве.
– Как откуда, она же по пятницам всегда бывает в супермаркете, где и наши все отовариваются, я ее там много раз видел, – продолжал Андреев. – Слышал, она говорила по-английски, да и машина у нее с английским дипномером.
– Послушай, Валентин, – насторожился Дроздов, – ты обо всем этом кому-нибудь говорил?
– Нет, никому, даже жене не сказал, – ответил Андреев.
– Знаешь, не надо на эту тему ни с кем разговаривать. Слухи, сплетни в колонии распространяются с космической скоростью. Можно только навредить, люди из мухи сделают слона, а у Лобкова жена, может быть, ревнивая, – попросил Сергей Николаевич Валентина.
– Ну что вы, могила, никому не говорил и не скажу, – с готовностью согласился Валентин.
Он знал, что Дроздов товарищ серьезный и слов на ветер не бросает.
Рассказ Андреева не только толкал Сергея Николаевича к серьезным размышлениям, но и подвигал к конкретным действиям. Прежде всего ему захотелось выяснить, что за иностранка, с которой помват вступал в контакт. Одна из его забот-обязанностей была оградить советских людей от подходов иностранных спецслужб, которые активно работали в стране, пытаясь склонить к сотрудничеству. О Лобковых у него была противоречивая информация, которая в основном базировалась на сплетнях и домыслах. Как-то ему пришлось быть свидетелем разговора библиотекарши посольства с одной женщиной. Речь шла о Валентине Мироновой. Женщина не видела Сергея Николаевича, который стоял между стеллажами и выбирал книги. Они вовсю перемывали косточки шустрой Валентины, обвиняя ее в том, что она, стараясь как можно больше заработать, бралась за любую грязную работу, убирала на виллах сотрудников военного атташата. Трудно было сказать, что больше было в этих словах – искреннего осуждения или зависти. Особенно Дроздова тогда насторожила брошенная библиотекаршей фраза: «Знаю я, она не только там на вилле Лобковых полы трет, но и еще кое-что…»
Тогда Сергей Николаевич не обратил на эти слова внимания, посчитав их за бабьи сплетни и зависть, хотя у него была кое-какая негативная информация на жену шифровальщика Миронова. Дроздов решил посоветоваться с резидентом, его особенно беспокоил вопрос о Валентине, так как муж был офицером резидентуры КГБ. Сергей и резидент долго обсуждали этот деликатный вопрос и в конце концов решили пока не вмешиваться, боясь навредить. Миронов был отличным офицером и к нему никаких претензий не было. Мужа не стали ставить в известность, но ситуацию решили держать под контролем. В Центр также ничего не сообщили, учитывая, что срок командировки Мироновых подходил к концу. Дружба Валентины с разбитной Светланой Бойко наводила Дроздова на определенные мысли.
В конце концов после глубоких размышлений и сомнений контрразведчик решил еще раз переговорить с Андреевым: незнакомая иностранка не давала ему покоя.
Они снова встретились в клубе за партией в шашки. Улучшив момент, Сергей Николаевич спросил:
– Валентин, не поможешь мне взглянуть на эту англичанку, о которой ты рассказывал прошлый раз и которую неоднократно встречал в супермаркете?
– Почему бы нет, – ответил Андреев, – с удовольствием. Я ее хорошо знаю в лицо, броская симпатичная блондинка. Она по пятницам всегда там.
