Вдруг Илья посерьёзнел.
— Это, конечно, хорошо, но у резкого увеличения концентрации энергии могут быть серьёзные последствия. Ты не замечал за собой никаких странностей?
— О какого рода странностях идёт речь? — уточнил Игорь.
— Переизбыток стихии может вызывать некоторые отклонения, — принялся пояснять Мерцалов. — Обычно они проявляют себя в моменты психологической нестабильности. Например, молния порой делает своих обладателей немного… Дёрганными, — он задумался. — Да, пожалуй, дёрганные — самое подходящее слово. Появляется суетливость, резкие движения, паранойя. Вода, или, скажем, лёд, наоборот — замедляет и ослабляет реакции своих элементалей, делая их заторможенными и равнодушными. Ветер…
— Что делает огонь? — прервал рассуждения Мерцалова Игорь. Он уже догадывался об ответе, но ему было необходимо услышать это.
— Вспыльчивость. Приступы ярости, — принялся перечислять Илья. — Но в твоём случае может повезти: в конце концов, твоя стихия — смесь огня и каменной породы, то есть элемента земли. Он проявляет себя гораздо спокойнее. Человек просто становится чудовищно упрямым и ему жизненно необходимо доводить всё до конца, невзирая на любые внешние преграды. У тебя было что-то из этого?
Игорь вспомнил, как животная ярость переполнила его тело, когда Прометей заговорил о его матери. Вспомнил, как после этого ненависть требовала хоть какого-то выхода, и он принялся искать встречи с Карло, чтобы выйти на Скрипача. Как разозлился, узнав, что последний ушёл на дно, и как обрадовался, узнав о слежке.
С каким удовольствием избивал, а затем и убивал членов банды Карпа. А затем вспомнил, как этого оказалось недостаточно, и ему захотелось уничтожить ещё и базу преступников, которые, в общем-то, ничего ему не сделали и никакой опасности не представляли.
— Оба. Оба варианта, — вслух заключил Лазарев.
Илья задумчиво цокнул языком:
— В Домах и Семьях с детства готовят к этому. Учат контролировать себя. Тебе придётся разобраться с этим самому. Вероятно, могут помочь какие-нибудь медитации, глубокое дыхание… В общем, постарайся держать себя в руках.
— Не могу обещать, — хмыкнул Игорь. И тут же добавил, чтобы перевести разговор на менее неудобную тему: — А неплохо ты тут устроился!
Кабинет и в самом деле выглядел впечатляюще. Нет, предыдущее место работы Мерцалова тоже было вполне недурно, однако нынешний кабинет был выше всяких похвал. Если, конечно, его всё ещё можно было называть кабинетом.
Для того, чтобы Илье было удобнее работать, несколько стен были снесены, и комнаты объединились в одну. Размером она получилась с небольшую конюшню, с той лишь разницей, что ни в одной, даже в самой дорогой конюшне, никогда не будет такого современного ремонта. Ну и вместо лошадей здесь располагались различные аппараты, о назначении которых Игорь догадывался лишь смутно. А порой — не догадывался вовсе.
Например, чёрный шкаф, закрепленный в прямоугольной металлической стойке таким образом, что мог вращаться в любую сторону. Игорь не знал, зачем он нужен, но подсознательно был рад, что Мерцалов не запихнул его туда. С Ильи бы сталось.
— Да, — довольно хохотнул Мерцалов, обрадованный вопросом Игоря. — Так, конечно, нельзя говорить, но если бы я знал, какое рабочее место предоставит мне СЗГ, я бы сам сжёг свой старый кабинет!
Илья провёл по монитору ладонью с такой нежностью, будто это была его любимая девушка, а не кусок металла. Лазарев приподнял бровь. Заметив это, Мерцалов смущённо убрал руки за спину.
— Очень хорошая техника. Лучшая из существующих. Самые последние модели в мире. Такую практически невозможно приобрести самостоятельно. Причём не только из-за баснословной цены: частникам такую аппаратуру просто не продадут. Нужны очень серьёзные связи, и у СЗГ они есть.
Игорь хмыкнул, но комментировать это никак не стал. Очевидно, что возможности конторы практически безграничны. В конце концов, СЗГ была силой, с которой приходилось считаться даже Домам и Семьям.
— Посмотри сюда, — Илья подошёл к длинному столу, заставленному сложной системой из многочисленных трубок, реторт и двух центрифуг, кабеми подключённых к небольшому встроенному компьютеру. — Знаешь, что это?
— Понятия не имею, — честно ответил Лазарев.
— У меня тоже не было ни малейшего представления об этом устройстве, пока мне его не установили мне в кабинет. Если говорить простым языком, это химический анализатор стихии. Очень полезная вещь, но область применения у неё крайне узкая. Подходит только для элементалей с ядовитыми стихиями, а таких, как ты понимаешь, не слишком много, и они не слишком-то стремятся афишировать свои силы. Мне, по крайней мере, такие не встречались, — грустно сообщил Мерцалов.
— А если бы у тебя был… Материал для анализа? Что тогда?
Илья встрепенулся:
— У тебя кто-то есть на примете? Ну, во-первых, я смог бы подробно изучить состав применяемого яда. Во-вторых, с высокой долей вероятности подобрал бы подходящий антидот. Ядовитые элементали смертельно опасны, и подобные исследования были бы крайне полезны для той же СЗГ. Враг, от которого ты защищён, уже не так страшен.
Лазарев задумался. В словах Мерцалова определённо был смысл: такой прибор вполне позволил бы обычным солдатам обезопасить себя от той же ядовитой эссенции, нагоняющей ужас даже на элементалей. Однако из знакомых Игоря только Катя и Юля обладали ядовитыми стихиями. Катя, возможно, согласится — ей и самой хотелось бы подробнее изучить свои силы. А вот Юля…
— Я подумаю, что можно сделать, — пообещал Игорь. — Слушай, хотел у тебя спросить: ты ничего не слышал о такой вещи, как фальсиформика?
— Фальси… Что? Это на латинском? — нахмурился Мерцалов. — А что это? Ты подхватил какую-то болезнь, о которой я не знаю.
— Нет, просто… А, забудь, — Игорь махнул рукой. — Ничего особенного.
Илья пожал плечами. Даже если ему было интересно, вредной привычки лезть в чужие дела он не имел.
— Ладно, спасибо тебе, — Игорь взялся за ручку двери. — Ещё увидимся.
— Бывай, — кивнул Мерцалов, усаживаясь за свой компьютер. Этот фанатик своего дела не привык терять ни минуты.
На улице стояла жаркая погода, свойственная последним дням августа. Еле ощутимый ветерок чуть заметно шевелил листья на высаженных вдоль дороги деревьев и приятно обдувал лицо. Игорь улыбнулся. В последние месяцы спокойные прогулки выпадали ему крайне редко.
И сегодняшний день не стал исключением.
Лазарев неторопливо шёл по улице мимо десятков припаркованных у бордюра машин, когда дверь одной
