громко и вразнобой. Агрессии в воздухе столько, что он звенит. От мысли, что это происходит из-за меня, кровь в венах стынет. Нужно что-то сделать! Объяснять долго, встать между ними страшно. Я не придумываю ничего лучше, чем закричать:
— Ненавижу!
У этого емкого слова нет адресата, это мое отношение к ситуации.
Макс принимает на свой счет и переводит взгляд на меня. Костя вздыхает и мотает головой. На лестнице появляется сонная Маша с наивным вопросом: «А что здесь происходит?». Градус общего напряжения снижается, но я натянута до предела и больше ни секунды не хочу оставаться в этой компании и этом чертовом доме. Перепрыгнув через спинку, подворачиваю больную ногу и несусь к входной двери, забив на боль.
Макс догоняет меня на пороге. Почувствовав его пальцы на локте, я вздрагиваю, как от удара током.
— Постой, пожалуйста! Я не обижу, — обещает в спину.
Развернувшись, стискиваю зубы и сжимаю кулаки. Вот бы я могла вмазать ему, как он Костику. Как у мужиков все просто решается: двинул раз и все этим сказал.
— Чего тебе? — в глаза смотрю, хоть это и непросто.
— Как это понимать? Ты говоришь, что хочешь подышать воздухом и бежишь с другим зажиматься, на том же диване.
Его глаза холодные, как лед, лицо и шея перенапряжены. Он в гневе, но я его не боюсь.
— Дурак, — качаю головой.
Разворачиваюсь и дальше иду, к калитке. Куда я босиком — сама не знаю. И нога ноет. Я ее берегу, лишний раз не опираюсь в танце, а тут прыгнула, не подумав, и вот результат.
— Может и дурак. Ты объясни!
Следом идет, индюк упертый. Знаю, что не отстанет. Торможу посередине двора и кратко пересказываю, как дело было. Умещаю все в три предложения, там и рассказывать нечего.
Выслушав, Доронин кивает. Не усмехается, не фыркает, вопросов каверзных не задает. Смотрит на меня с тоской.
— Что-то еще? — сглатываю нервно.
— Куда ты идешь?
— Куда глаза глядят, лишь бы подальше.
— От меня?
— В первую очередь.
— Не веришь? — вздыхает. Я уверенно мотаю головой. — Могу доказать. У нас контракт подписан, там все четко. Идем в дом, дам почитать.
Я подвисаю. Это неожиданно, что Макс так борется за меня. Лучшего друга ударил из ревности, а я знаю, как он дорожит этой дружбой. Теперь вот предлагает посмотреть документы. Зачем он это делает? Вроде как получил, что хотел.
— Мне неинтересно, — привираю, конечно же. — Оставаться в этом доме я не собираюсь, встречаться с тобой тоже. Я не буду спать с женатым, не на помойке себя нашла! — вздергиваю подбородок.
— Вот ты и ответила на свой вопрос, почему я тебе не сказал.
— Прям нужно было меня трахнуть, да?
— Да, и не только трахнуть. Мне больше нужно, Лиза. Ты нужна…
Голос у Макса проседает. Он подается вперед, тянется рукой, но дотронуться не решается. Чертит взглядом короткие линии на моем лице и дышит рывками, а я совсем не дышу. Это был запрещенный прием.
Глава 28
— Отлично, Вета! Просто супер!
Я заканчиваю танцевать под два привычных хлопка бывшего тренера и расплываюсь в улыбке. Она не строгая, но ее комментарии редко бывают настолько восторженными.
— Работать есть над чем, — на всякий случай осаживаю свою гордыню.
— У совершенства нет предела, — соглашается, — Но танцевала ты хорошо. Четко в такт, чисто. Гнулась изумительно, эмоции давала! Я тебе верила, от начала и до конца. Вторую половину снимала. Посмотри, — протягивает телефон.
Досмотрев минутный ролик, хмурю брови. Низкое качество телефонной съемки портит все впечатление. Мне нужны профессиональные студийные видео, такие — не годятся.
— Хочу попросить Влада поснимать меня. С софитами, экраном и на профкамеру, как он для сайта делает. Сколько это будет стоить?
— Для тебя — нисколько, — улыбается. — Ты же наша девочка.
Сложив телефон в сумку, Ника достает ключи от машины.
— Но любая работа должна быть оплачена. Это для блога.
— Станешь знаменитой — сводишь нас с Владленом в ресторан. Хороший и дорогой, желательно парижский или миланский, — смеется, направляясь к выходу.
Я остаюсь стоять посреди зала:
— А если не стану?
Ника оборачивается:
— Станешь, даже не сомневайся! Ты не против, если я отправлю это видео одному знакомому? Он работает в Москве в продюсерском центре, спрашивал интересную девочку для клипа какого-то рэппера.
— Отправь, конечно. Если что, я и в массовке готова потанцевать.
— Не нужно размениваться, красота моя. Массовка — не для тебя. Ты не просто хорошо танцуешь, ты в танце искришь! Что-то магическое в тебе раскрылось, очень мне нравится.
— Спасибо, — смущаюсь.
— Откуда ты движения берешь? Ты же бальница, столько лет в паре и в рамках правил, и вдруг такая свобода. Подсматриваешь у кого-то?
— Нет, они приходят, как видение, или во сне, — смущаюсь еще больше.
— Интересно! Расскажешь потом, я уже опаздываю, у меня встреча с родителями юниоров. Будешь уходить — не забудь поставить на охрану. Код помнишь?
— Обязательно! — обещаю ей в спину.
Оставшись в одиночестве, поглаживаю плечи. Моя магия — это боль, которую я пробую вылечить. Танец, который Ника так высоко оценила, родился в том чертовом доме, в той самой комнате. Я все-таки осталась на ночь, потому что автобусы уже не ходили, а ночное такси с южного берега в августе стоит, как половина почки.
Макс ночевал в другой комнате. Не знаю, спал он или нет — я глаз не сомкнула. Лежала в простынях, хранящих запах нашей близости, смотрела в потолок. Низ живота тянуло, нога ныла, сердце на части рвалось. Всей этой боли назло я поднялась с кровати и начала танцевать — так, как чувствую…
Отдохнув, по новой включаю песню. Она не подходит по смыслу и это раздражает. Вечером буду искать другую, пока танцую под эту. Мне нельзя терять время. С понедельника начнутся занятия в универе, тренироваться ежедневно не получится, а у меня грандиозные планы — на блог и на жизнь.
С финальным аккордом оседаю на пол. Устала. За окном еще день, но солнце уже низко, еще лето, но осень уже близко.
— Круто танцуешь! Не знал, что ты так умеешь.
По спине прокатывается дрожь. Я не ожидала услышать этот голос и не могу сказать, что рада его слышать.
— Что ты здесь делаешь?
Красовский стоит в дверях, подпирает плечом косяк. Руки в карманах белоснежных брюк. Он весь в белом, а я вся в черном, под цвет настроения.
— Заглянул попрощаться. Вечером в Москву улетаю, — говорит с улыбкой.
Вот странный, мы вообще-то расстались.
— Ну, прощай! Удачи в
