Москве! Что там, кстати?
— Свадьба какого-то олигарха, будем пьяных гостей ча-ча-ча развлекать.
— Если за это платят, почему нет? — пожимаю плечом.
Илья кивает, соглашается. Мы с ним часто танцевали на частных мероприятиях за деньги, это нормально.
— Может кофе выпьем?
Оттолкнувшись, он направляется ко мне. Все так же улыбается, выглядит хорошо. Не могу понять: стрижка новая, что ли?
— На самолет не опоздаешь?
— Успею. Идем?
Красовский протягивает руку. Я машинально вкладываю в его ладонь свою и поднимаюсь. Держать его за руку в нашей родной студии так же естественно, как щуриться на солнце. Это на уровне рефлекса.
— Не уверена, что хочу кофе.
— Можем выпить чай или сок, — он не настаивает, именно предлагает. — Отметим твое возвращение в студию.
— Ладно, — соглашаюсь. Повод действительно есть.
— Хорошо у тебя получается в этом стиле. Неожиданно.
Красовский не жадный не комплименты. И сам похвалу любит, тот еще нарцисс.
— Спасибо. Ника показала мне ваш выход в Штутгарте. Ты отработал безупречно, — спешу сделать ответный реверанс. — Ульяна переигрывала, на мой взгляд.
— Есть такое, — вздыхает.
Со мной он уже стал бы Чемпионом Европы, мы оба это знаем, но реальность такова, что вместе танцевать мы больше не будем.
Я ухожу в раздевалку, Илья выключает стереосистему и гасит в зале свет. У меня чувство, похожее на дежавю, но это не оно. Мы сотни раз вот так уходили после тренировки вместе.
— В дом уже переехали?
— Мама со Славой — да, я пока в городе живу.
— Одна?! — удивляется.
— Мне не страшно, вокруг люди, — отшучиваюсь, нервно хохотнув.
Волнуюсь отчего-то. Руки дрожат, пока вещи в рюкзак складываю. Это не из-за Ильи, что-то другое.
Студия находится на втором этаже. Пока Красовский включает сигнализацию, я медленно спускаюсь. С каждым шагом вниз уровень моего волнения ползет вверх. Илья догоняет, галантно открывает передо мной дверь.
— Куда пойдем? — подставляет локоть, и я беру его под руку
— Мне все равно.
Мы синхронно преодолеваем спуск с порога в пять ступенек. Двигаться в паре с Ильей мне по-прежнему комфортно, но что-то не так — предчувствие не отпускает.
Сначала я ощущаю легкое покалывание между лопаток, а потом слышу:
— Лиза, можно тебя на минутку?
Сердце подпрыгивает. Этот низкий голос тоже звучит неожиданно, но ему я рада до резко вспотевших ладошек.
— Кто это? — спрашивает Илья, не шевеля губами.
А я в замешательстве, что ответить.
Максим Доронин стоит рядом с красной бариновской «Хондой» и выглядит, как чертов мачо. Высокий, широкий и брутальный настолько, что колени мои слабеют.
Глаз от него отвести не могу. Мы не виделись после той поездки и не разговаривали. Я заблокировала его номер, но не мысли о нем.
Боже мой, как сильно я соскучилась!
— Это…Это… — заикаюсь шепотом, — …брат мой двоюродный, по линии отца. Подожди, я быстро.
Намеренно не отпускаю Красовского. Его присутствие — хоть какая-то гарантия моей адекватности. Очень слабая гарантия, надо признать.
— Ты нас не познакомишь? — удивляется Илья.
Зря я ляпнула про брата.
Мы подходим вместе, сердце срывается в галоп.
— Привет. Что-то случилось? — очень стараюсь вести себя непринужденно.
— Добрый день! Или уже вечер? — весело здоровается Илья.
Макс молчит. Смотрит только на меня, да так, что волоски приподнимаются.
— Знакомься, Илья, — говорю чужим высоким голосом. — Это Максим, он недавно приехал, а вообще живет… далеко.
Тупейшее представление.
У Доронина едва заметно дергается уголок губ, он еще раз называет свое имя и протягивает руку Красовскому. Тот пожимает ее и говорит дежурное «приятно познакомиться». У меня перед глазами мушки и во рту напрочь пересохло. Как люди вывозят подобные ситуации без инфаркта?
— Извини, Илья, но нам с Лизой нужно поговорить. Наедине. Минут пять-семь, — произносит Макс, глядя почему-то на меня.
Очень похожую фразу он сказал Маше в горах, а потом целовал меня так, что земля из-под ног уплывала. Ох, как он целовал. Память — та еще предательница, картинки подбрасывает невовремя.
— Окей, без проблем, — отзывается Красовский. — Я тогда в нашем кафе подожду, — это уже мне говорит.
Я киваю, как болванчик, и радуюсь, что ложь осталась незамеченной, но тут Илья все портит:
— Не знал, что у Веты есть взрослый брат, но рад нашему знакомству.
Парни обмениваются рукопожатиями, я покрываюсь нервной испариной. Вот это залет!
— Брат, значит. Интересно, — хмыкает Макс, когда мы остаемся вдвоем. — Ты снова с ним? Помирились?
Он понял, кто такой Илья. Видел наши выступления, сопоставил факты.
— Что? Нет! Я… Мы не ссорились, — путаюсь в показаниях, переминаясь с ноги на ногу.
Хочу сказать, что мы расстались по-хорошему и общаемся, как друзья, но получается иначе.
— Даже так, — снова хмыкает Макс. — Все интереснее и интереснее.
У него какие-то претензии ко мне? Я ему ничего не должна! Вздернув подбородок, сощуриваю глаза и перехожу в наступление:
— Ты как здесь оказался? В смысле, как нашел меня?
— А ты от меня пряталась?
Его очередной хмык уже бесит.
— Что нужно?
— Прокатимся?
Вот как! Разговаривать вопросами будем, значит. Ладно.
— Зачем?
— Если скажу, что соскучился — согласишься?
В этом вопросе есть и ответ. Услышав его, мое влюбленное сердце радостно подпрыгивает. Я сцепляю зубы, силясь не улыбнуться. Ни за что не скажу ему, что тоже скучала.
— Ты предлагаешь просто покататься? С какой целью?
Макс вздыхает. Достает шлем и протягивает мне:
— Садись — и узнаешь.
Его голос смягчается, на губах появляется улыбка. А глаза… Я не могу в них не смотреть, утопаю в их синеве. Приворожил он меня, что ли?
— Я не люблю сюрпризы, — предупреждаю, но шлем зачем-то беру.
— Все любят сюрпризы, если они приятные.
— С чего ты взял, что мне понравится? — хмыкаю в его же манере.
— Просто знаю. Уверен.
Какое вопиющее у него самомнение, и как же сложно мне ему противостоять.
— У меня есть планы на вечер, — делаю последнюю попытку.
Сегодня я врунишка в превосходной степени. Нет у меня никаких планов, кроме как страдать по нему, рассматривая фото в телефоне. И я хочу сесть на этот красный мотоцикл и уехать с ним.
— Еще не вечер, мы успеем. Отвезу тебя, куда скажешь и как только захочешь. Соглашайся, Элли, ну же!
Макс уже сидит на «Хонде» и смотрит игриво, уверенный, что поддамся на уговоры. А что я? Я плавлюсь под его взглядом, как сыр в микроволновке.
— Только до вечера, — ставлю бестолковое условие. Вечер — растяжимое понятие, если проводишь его с парнем, в которого влюблена.
Надев шлем, перебрасываю ногу и берусь за пассажирские поручни. Хорошо, что я сегодня в брюках. Плохо, что пытаюсь вспомнить, какое на мне белье.
— Лучше
