«Нас не должно ничего сближать».
Как же?!
Всё в этой комнате говорит о ней, о нашей близости. Все последние наброски — это Луиза. Где-то слишком эмоциональная, улыбчивая, хмурая. Где-то страстная, горячая, с закатанными от кайфа глазами, со стонами, с выражением боли на лице, с криками.
С её эмоциями я всегда хорошо работаю… И, я бы сказал, не только на холсте…
Если бы кто-нибудь знал, какое я получаю наслаждение от своего творения. С каким интересом, с каким желанием я прорисовываю каждую деталь её тела.
Сейчас я рисую очертания её изящной упругой груди, сосков под полупрозрачной рубашкой. Моей рубашкой. Мне так хочется думать. Она сидит на моем столе с раздвинутыми ножками и соблазняет полуобнаженным видом. Ротик приоткрыт, словно просит облизнуть палец, или кое-что другое.
Черт!
Интересно, что она делает сейчас? О чем думает? Что бы сказала об этом?
Я сейчас о холсте. Вероятно, она охнет, как только увидит, и снова зальётся краской.
Хотя, если задуматься, Луиза раскрывается и становится все чувственней. Я раскрепощаю её, и не могу это отрицать.
Завтра, когда она вернётся, я обязательно покажу ей свою работу. Докажу, что о «не должно ничего сближать» не может быть и речи.
Я хочу её! А то, что хочу, я всегда получаю.
Остаётся лишь дождаться утра.
В восемь двадцать утра я стою в центре кухни, с досадой пялясь на холодную плиту. Мое разочарование усиливается ещё сильнее, когда я, оправдав её отсутствие небольшим опозданием из-за часа пика в метро, не дожидаюсь её и ещё через двадцать минут. Теперь я начинаю суетиться в поисках телефона, злостно чертыхаясь каждые десять секунд.
Она должна быть здесь! Должна!
Я нахожу мобильный в гардеробной, судорожно ищу её номер в контактах и нажимаю на звонок. В сотовом раздаются гудки: второй, третий… седьмой, но трубку она брать не спешит. Внутри меня всё закипает от волнения и негодования, а в голове лишь одно — лишь бы она не уволилась! А вдруг в её милую головку пришла идея лучше той, что она мне вчера высказала? Вдруг она решила отправить заявление об увольнение по факсу, чтобы избежать встречи со мной.
— Алло… — неожиданно раздаётся в трубке тихий голос, который мигом приводит меня в чувства.
— Какого черта ты до сих пор не на работе?! — налетаю я на неё, не обращая внимания на свой срывающийся голос.
Мои планы рушатся в бездну! Они разваливаются, так и не осуществившись.
— Мистер Бейтман? — начинает она шуршать, как я предполагаю, в постели.
Интересно, она голая сейчас? Постель, наверно, такая тёплая, заполненная её запахом. Сейчас бы я нырнул в неё прямо в объятия к Луизе.
— Да, я… Ты что, ещё дома? Почему твоя очаровательная задница находится там, когда…
— …ничего не понимаю…
— …Что же ты не понимаешь? То, что проспала? Или же то, что нашла способ увильнуть от меня?
— Адам… — резко бросает она сонным голосом, и я замолкаю. Всего лишь имя, черт возьми, но я завожусь как маленький мальчик! — У меня выходной.
Какого?!
— Выходной? — вот же черт!
— Да. Я не говорила? Наверное, забыла, но я думала, ты знаешь.
— Э-э… должен был, черт, забыл, — хватит чертыхаться, Бейтман! — Ясно… тогда до завтра, мисс Хьюз.
— До завтра, мистер Бейтман, — произносит уверенно она, и отключается.
Я кладу телефон на кухонный стол и облегченно закрываю глаза.
Она не уволилась. Ей в голову не приходила эта идея. Нет, возможно, приходила и приходит сейчас после того, как поговорила со мной. Возможно, она часто думает об этом. Это ведь очевидно. Потому как сама сдерживает себя, не даёт натворить что-то неправильное, запретное. А ведь безумно этого хочет.
Но она не собиралась увольняться. Это сама по себе отличная новость.
Конечно, я ожидал увидеть её сегодня здесь, готовящую мне завтрак на кухне. Ожидал услышать «Доброе утро, мистер Бейтман», которое она говорит мне каждый раз, независимо от того, в каком настроении.
Я планировал зайти на кухню, оглядеть её очередное милое платье, которые, как мне показалось, она шьёт сама. Конечно, она сама их шьёт! Это очевидно! Один фасон и длина, но разные цвета и ткани. Возможно, это её решение в пользу моих слов про «траурный дресс-код», которого она старалась придерживаться, когда устроилась у меня работать. Мне нравится, как она смотрится в них.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот и сегодня я планировал зайти на кухню, услышать, как она здоровается, молча подойти, опуститься на колени, задрать платье и, снова попробовать её на вкус. Почувствовать её запах, завораживающий мою голову. Хотел, чтобы забыла все на свете и только стонала, зарывшись руками в моих волосах. Обожаю, когда она так делает…
А вместо этого она лежит сейчас в своей постели, даже не догадываясь, что упускает.
Я снова чертыхаюсь, хватаю телефон и выхожу из квартиры. Завтракать нет желания. Возможно, из-за этой искусительницы, я не буду отрицать. Работа должна меня отвлечь, поэтому мне и нужно полностью утонуть в ней.
Домой вечером я возвращаюсь уставший. Весь день, начиная с приезда, я проторчал в ангаре, уделив все своё внимание одной привлекательной красотке синего цвета. Вся бумажная чепуха уже давно обслуживается Чарли, поэтому сегодня, хоть я и проторчал до вечера в ангаре, получил уйму удовольствия. Не думал, что такое могло случиться в отсутствие мисс Хьюз.
Я еле нахожу в себе силы на душ, и после расслабляюсь на массивной холодной постели. Последнее, о чем я думаю, прежде чем отключиться, это то, что Луиза бы неплохо согрела её своим соблазнительным телом.
Я резко разворачиваюсь на другой бок и щурюсь, когда на меня попадает солнечный свет, откуда-то взявшийся в моей комнате. Морщась, я открываю глаза и недовольно оглядываюсь по сторонам. А когда я вижу время на часах, то резко вскакиваю и хватаю телефон.
— Чарли, меня сегодня не жди… — довольный, бубню я в телефон, набрав номер друга.
— И тебе доброе! Это я уже понял, — суетливо бросает он, скорее всего, сверяясь с часами. — Любопытно, из-за чего тебя сегодня не будет?
Я улыбаюсь себе под нос и, ничего не говоря, под его ухмылку отключаюсь.
Спустя какое-то время я топаю на кухню, нетерпеливо поправляя волосы. И почему меня это волнует? Понятия не имею. Уже в коридоре я чувствую запах сливочного масла, что доставляет мне дикое удовольствие. По гостиной раздаётся звонкий голос Луизы, и я сильнее завожусь. Почему я такой весёлый? Идиот!
Я захожу на кухню и без натянутых приветствий направляюсь прямо к объекту своих фантазий.
— Доброе утро, мистер Бейтман! — произносит она слишком официально, когда замечает меня в зоне видимости, но я ничего не говорю. У меня совсем другие планы на неё в это утро, и лишние разговоры даже элементарное приветствие, не входит туда.
Я хочу почувствовать её. Ощутить её энергию, почувствовать мурашки на её коже, когда я снова и снова буду касаться её. Мне это нужно!
Луиза растерянно косится по сторонам и расширяет глаза, отходя назад. И только потом, поняв, что что-то не так, краем глаза я замечаю движение сбоку. Останавливаюсь в нескольких шагах от неё и поворачиваю голову к окну. На высоком стуле у стола сидит темноволосый парнишка.
Немного озадаченно я перевожу глаза на Луизу, но она все ещё остаётся замёрзшей на месте, с растерянной физиономией.
— Доброе утро, Луиза… мисс Хьюз, — еле произношу я, пытаясь казаться невозмутимым.
— Это мой брат Кайл. Извините, что не спросила вас заранее, и привела его с собой. Это вынужденная мера, всего на один день.
«Так вот ты какой, брат Кайл, любитель хоккея»
— Надеюсь, проблем не возникнет?
— Брат, говоришь? Никаких проблем…
«Вот только я планировал по-другому провести это утро, Луиза, и твой брат не входил в мои планы».
Парень встаёт с места и спокойно подходит ко мне.
— Кайл Хьюз! — уверенно произносит он, протягивая мне свою руку. Я с любопытством разглядываю его какое-то время и пожимаю протянутую ладонь.
