Гэвин внимательно рассматривает мою рану.
Я говорю:
— На самом деле это был не вой — это сила гончей. Просто человеческие уши интерпретируют ее как звук… Ой!
Это он ткнул пальцем в чертову рану.
— Прости. Рана выглядит глубокой.
— Вот и не ройся в ней! — не сдерживаюсь я. — Она просто адски болит. У тебя есть сшивальщики?
— Матушка их не держит.
Я вздыхаю.
— Конечно же, не держит.
— Неужели тебя ничуть не беспокоит то, что случайный фейри атаковал нас и что ты истекаешь кровью в моем кабинете?
— Не беспокоит. Это не первые царапины, которые я заработала, и, уверяю тебя, далеко не самые худшие.
Он моргает.
— Знаешь, я не нахожу это достаточно утешительным.
— Я и не намеревалась тебя утешать.
Я отталкиваю его и нетвердо шагаю к перевернутой кушетке, чтобы присесть.
— Я рассказал тебе свой секрет, — говорит Гэвин. — Но ты свою тайну мне не открыла. Что еще ты скрываешь?
Он подходит и сжимает мою руку в перчатке. Я прикусываю губу, чтобы не закричать, потому что укусы болят невыносимо. Гэвин сует руку в карман брюк и достает носовой платок.
Он смотрит на меня, бинтуя рану.
— Разве это не гнетет тебя? — спрашивает он. — Мне было тяжело.
Мы играем свои роли, притворяясь людьми, которыми были когда-то. Мы оба неким образом сломаны, но разница в том, что я убийца. Во мне живет тьма, которой не обладает он.
— Я не могу сейчас об этом думать, — говорю я. — Если я…
Гэвин резко оборачивается к окну.
— О… — говорит он.
Слабый привкус имбирного хлеба и сладости щекочет мой язык.
— Деррик, — говорю я.
— Я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь, — произносит Гэвин в пространство и смотрит на меня. — Это твой пикси, ты с ним и общайся.
— Деррик, покажись. Я тебя не вижу.
Деррик появляется в тот самый миг, когда Гэвин говорит:
— Что?
Пикси летит ко мне.
— Я ждал в саду, а потом мне показалось, что я услышал cù sìth, я прилетел сюда проверить и…
Он начинает лопотать на собственном языке, словно совершенно забыл, что нужно говорить на английском. Его крылья почти не видны и движутся с громким жужжанием.
— Повтори последнюю часть по-английски, — говорю я.
— Их там целая армия, — выпаливает он. — И они уже практически здесь.
Глава 18
Боль от ран исчезает почти сразу. Достаточно лишь обещания битвы, и словно мягкий свет струится по моему телу. Снова охота, снова погоня…
— Сколько? — спрашиваю я.
— Два десятка, — говорит Деррик. — Может, три.
Я на краткий миг закрываю глаза. Оружия, которого я взяла с собой, недостаточно для такого количества врагов.
— Найди Киарана и скажи ему, что мне нужна помощь. И постарайся не оскорблять его, когда будешь это говорить.
Деррик впервые не спорит.
— А как же ты?
Я подхожу к окну — легкому пути отступления теперь, когда расписные окна исчезли. Слава богу, кабинет Гэвина находится на первом этаже.
— У меня оружие неподалеку, еще больше в моем орнитоптере.
И там же я держу свой запас сейгфлюра. Киаран мог иногда отнять его во время тренировок, но в битве я ни разу еще его не теряла.
Деррик порхает у моего плеча.
— Они на Принцесс-стрит и движутся в этом направлении. Ты доберешься до площади Шарлотты?
— Очень на это надеюсь, учитывая, что у меня нет сейгфлюра, — бормочу я, примеряясь к подоконнику, чтобы выпрыгнуть в сад.
— У тебя нет…
— Не волнуйся обо мне. — Я на мгновение прижимаюсь щекой к его крыльям. — Лети.
— Будь осторожна, ладно?
Деррик сияет ярче, взлетая в ночь.
Я разрываю и без того разорванные платье и подъюбник, укорачивая их до уровня над коленями, где видны края панталон, чтобы ткань не сковывала мои движения. Излишки я бросаю на пол и сажусь на подоконник. Туфельки касаются высоких кустов под окнами.
Ливень не прекращается, и мои ноги быстро намокают. Я вздрагиваю от холодного ночного воздуха и ветра, который хлещет мои голые руки. И только я собираюсь спрыгнуть между кустами и стеной, как мое запястье сжимает чья-то рука.
Это Гэвин, и он, похоже, в ярости.
— Ты собираешься туда идти? — спрашивает он. — При том что теперь даже не можешь их видеть?
Я пытаюсь вырваться, но он только крепче сжимает пальцы.
— Я и не говорила, что могу.
— Ты это подразумевала.
— А теперь не подразумеваю, — улыбаюсь я. — У меня есть другие способы.
Гэвин внимательно на меня смотрит.
— Ты выбрала это?
Я прижимаюсь щекой к щеке Гэвина, что идет вразрез со всеми правилами поведения в обществе, которым меня учили. Возбуждение от охоты струится во мне с диким гудением. Я сейчас вне приличий, вне этикета.
— Я этим наслаждаюсь.
Я спрыгиваю на мягкую землю. Туфельки утопают в луже, которая собралась под окном. В саду туман, и темнота еще гуще, чем раньше, поскольку грозовые тучи полностью закрыли небо. Дождь поливает мои голые плечи, холодный ветер промораживает до костей. Сердце колотится в груди, я хочу снова бежать, снова охотиться…
И я уже готова сорваться с места, когда рядом со мной раздается глухой удар.
Это Гэвин.
— Ты что придумал?
Он выпрямляется, высокий и элегантный.
— Я иду с тобой.
— Не глупи.
Я разворачиваюсь и направляюсь к тайнику с оружием.
Он догоняет меня и говорит:
— Это вовсе не глупость. Ты сама сказала, что не можешь их видеть.
— И что?
— Позволь мне видеть их за тебя.
Его лицо скрыто во мраке, но дыхание прерывается.
— Нет, — резко говорю я. — Я не стану тебя в это вмешивать. И мне жаль, что это уже случилось.
— Это мой выбор, Айлиэн.
— Почему? — спрашиваю я. — Почему ты решил мне помочь?
Он отворачивается, хмурится, словно вспоминая нечто, что очень старался забыть.
— Я однажды пытался помочь, — говорит он, — людям из моего видения. Фейри оказалась слишком быстрой и сломала мне шесть костей, прежде чем я до нее дотянулся.
— Гэвин, я…
— Я считаю, что ты глупишь, — резко говорит он. — Я думаю, что это просто ужасная идея, которая, вполне возможно, закончится смертью для нас обоих. Но если мне суждено умереть, я предпочту знать, что пытался помочь, а не сбежал.
Я ничего не могу на это ответить. Я знаю, что Гэвину нужно вернуться в дом, где безопаснее, где он не будет в компании той, за кем охотятся феи. Они сразу же начнут преследовать его, если выяснят, что Охотницу сопровождал Видящий. Поверить не могу, что я это делаю!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
