Но сердце еще какое-то время заполошно колотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди, а дыхание никак не могло успокоиться.
Через сколько времени она пришла в себя, Ирбисса не знала. Хотела вскочить, как обычно, но онемевшее от неудобной позы тело отказалось с легкостью вставать, и женщина, опираясь на шершавый ствол дерева, кряхтя и превозмогая боль, еле поднялась.
Ее взгляд уткнулся в опавший бурый лист, на котором были ясно видны две серые колючки в каплях змеиного яда. Дрожавшая рука на мгновение зависла над обещанным орудием убийства, а потом подхватила его вместе с прелым листом, чтобы, не дай Боги, не коснуться смертельного острия.
Лопух, росший рядом, стал защитным футлярчиком для заветных иголочек, и старуха запихнула сокровенный сверточек за пазуху.
— Благодарю, Хранитель! Я все сделаю! — поклонившись на все четыре стороны, пробурчала она под нос. Разогнулась со стоном и с ухмылкой закончила. — Ничего, вы за все мне заплатите.
Глава 17
Смертное тело Иры отдыхало. А вот душа, покинув оболочку, наблюдала за сородичами и работодателем. И что странно! Землянка понимала, что намеренно дистанцируется от лесовика, но ничего с собой поделать не могла. Не хотела она его воспринимать родичем. НЕ ХОТЕЛА!
Но об этом сейчас девушка совершенно не желала думать. Она смотрела, как два великовозрастных болва…, ой, больших мальчика, обернувшись барсами, бегут с лосиным семейством наперегонки. Как в коридоре подпирает стенку Лигран.
Мысли отца для Ирины были открытой книгой. И не собиралась считывать, но только заметив мужчину, узнала, что не уходит, надеясь, что Бина хотя бы из любопытства выйдет из комнаты девушек, а он — тут как тут!
Позовет прогуляться, ручеек покажет! Да и с будочками заветными познакомит. В ее-то деревне, как, впрочем, и его, таких удобств нет. Люди просто выкапывают ямы и бросают над ними доски. Кто побогаче — ставит вокруг стеночки из досок, а так-то и плетеным тыном можно обойтись…
А еще землянка видела, как с опаской изучает свое новое пристанище домовой. Как он заглядывает во все укромные уголки коттеджа, что-то выискивая.
Не отрываясь от физического плана бытия, где было тоже много интересных моментов, Ира решила вмешаться в метания домовитого духа и послала ему мысль:
— Что потерял?
Ох, как он замерцал и заметался. А когда успокоился, то оказался рядом с ее сущностью:
— Испугала, Хозяюшка! — покосился домовой на Бину, что, естественно, сейчас не слышала и не видела их.
— С чего вдруг я хозяйкой стала? — удивилась попаданка. — Вон твоя хозяюшка сидит.
Знахарка действительно сидела в кресле и была очень занята. Воспользовавшись тем, что, не считая спавшей девушки, она была одна, женщина сняла платок и, закатав брюки до колена, рассматривала свои ноги. Лучше бы в зеркало посмотрела.
Землянка уже отметила, что внешность знахарки менялась. Если не брать шрамы на ногах, что стали бледнее и тоньше, то ярче всего это выдавали волосы женщины.
На Земле Ира иногда красила волосы. Однажды, после неудачного эксперимента над внешностью, ей пришлось смывать краску. Что она сделала неправильно — неважно. Интересен сам результат: у нее на макушке был один колор, практически по всей длине локонов — другой, а на кончиках прядей — третий.
Вот и у Бины сейчас корни стали цвета яркой меди, косы приобрели золотисто-русый оттенок, что стремится к рыжему, но как будто выцвел, а кончики еще были пегими. Но Ирина понимала, что пройдет немного времени, и знахарка станет рыжеволосой красавицей.
Насчет красавицы — не преувеличение. Ожог от солнечных лучей начал сходить с кожи женщины, да и мимические морщинки разгладились. Бина уже сейчас выглядела как обычная земная женщина лет сорока. Ну хорошо! С неудачным колорированием…
Домовой, между прочим, не удивился изменениям во внешности, или не подал вида, что удивлен. Он, глянув в сторону девушек, то есть спавшего тела и не замечавшей их знахарки, пояснил:
— Так, дом-то твой. Твоя энергетика его насквозь пропитала, — а потом с тоской посетовал. — Печку в твоем хозяйстве не могу найти. Где мне обустраивать свой закуток?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ой! Об этом я не подумала, — повинилась землянка. Но быстро нашла решение. — Предлагаю тебе разместиться на чердаке. Там укромных уголков много. Даже если будем перестраивать дом, чердак никуда не денется. А когда для вас с Биной будем домик ставить, обязательно о печке вспомню. Обещаю!
Домовой расплылся в улыбке:
— Ну, тогда я исчезаю, а то еще ненароком попаду под раздачу Высшего Духа. Вон как носится, сердешный…
Ирина, махнув домовитому духу, сконцентрировала все свое внимание на Хранителе.
Деб действительно метался по поляне возле дома, продолжая ругаться на чем свет стоит. И откуда набрался таких слов? Был таким милым мальчиком. Спокойным, можно сказать, бесстрастным…
А теперь? И началось все с нелепицы… Подумаешь, перенервничала, когда увидела девчонок. Ну, немного вспылила. Но это не повод рвать на голове волосы и нести какую-то ахинею:
— Ворвалась в мировое поле… Переписала судьбу… Могла надорваться… Выгореть…
Ну да, когда у нее сорвались те злые слова, то силы практически мгновенно покинули ее, ноги подкосились, перед глазами замельтешили черные мушки, а голова закружилась… Но ведь это не значит, что надо было затаптывать всей толпой. Она и так еле стояла, а мужчины сородичи ее окончательно уронили и начали трясти:
— Очнись, очнись…
Вернее, налетел, уронил и тряс лесовик, а ей было лень отмахиваться, просто руки не поднимались, и хотелось провалиться в сон. Еще был слышен благоговейный шепот девочек:
— Мать-заступница!
И возражение Парда:
— Она предпочитает, чтобы ее сестрой называли.
Спасибо Иссилу! Он практически вырвал Иру из рук потерявшего голову хранителя и предложил:
— Может, ее быстрее домой доставить?
Вожак посмотрел на парня обезумевшими глазами, махнул рукой, и перед носильщиком Иры распахнулась арка, в которой была видна их поляна — с домиком и беседкой.
Иссил, не раздумывая, шагнул в открывшийся проем. Лигран не растерялся и, подхватив на руки невесту, что прижимала к груди котенка, кинулся за парнем. Правда, их чуть не затоптало рванувшее туда же за первой парой семейство лосей, но ведь обошлось…
Пард буквально на миг замешкался, однако, увидев кивок вожака, тоже бросился в светившийся портал. Хранитель, который непроизвольно принял свой божественный вид, окинул взглядом застывших в немом изумлении деревенских парней. Просканировал девочек, что уже были полностью здоровы благодаря живице Иррины.
Кивнул на сиротливо стоявшую, покинутую повозку:
— Это подарок девчонкам… — погрозил всем пальцем и веско припечатал. — Проверим…
Хранитель еще раз окинул взором остающихся, а затем шагнув на поляну перед детинцем, деактивировал пространственный прокол, чувствуя, как в его опустошенный резерв вливается сила.
А вослед, с далекой прогалины, доносилось:
— Спасители — Боги! Дух Леса! Сестра Заступница!
Благоговейная подпитка, что послали эти несколько человек, полностью восстановила его резерв. Единички веры не просто прибавились — взмыли. А из-за чего? Из-за того, что девочек подлечила пришлая, а потом судила виновного. Но…
Он-то, Хранитель, опять для верующих ничего не сделал, а они его боготворят. Как, оказывается, горько и обидно получать чужие награды. Чувствуешь себя вором. А это мерзко!
“Боги! Хорошо, что Иррина не слышит голоса верующих, а то бы опять стала нервничать, — успела мелькнуть у него мысль. — Или слышит? Надо уточнить”.
А потом его закрутила суета в детинце.
Ира уснула на руках у побратима и пропустила, как ее укладывали на диван. Как Бина выталкивала из комнаты всех без исключения мужчин. Как прикрикнула на жениха, что пытался задержаться рядом с ней:
— Сама управлюсь! Негоже мужикам, даже если они братья и отцы, пялиться, как дивчину разоблачают. А мне надо ее раздеть, чтобы она отдохнула как следует!
