себе двусмысленных заявлений и намеков. Будь зеркалом!
– Так тоже нельзя! – вклинилась Люба. – А как же эмоции? Жанна не сможет постоянно подавлять себя – это вредно для здоровья. Пациенты тоже сканируют и чувствуют нас. Веди себя естественно, а если возникнет диссонанс, честно признайся и проговори этот аспект отдельно – так терапия продвинется. Психоанализ без конфронтации – профанация.
– Неужели я преувеличиваю? – осторожно предположила Жанна.
– Возможно, – причмокнула Даша.
– Скорее всего, – подтвердила Люба. – Он же не пристает к тебе? Не хочет записаться на последний сеанс?
– Пока нет, но это лишь вопрос времени, – испуганно произнесла Жанна, застыв с чашечкой капучино.
– Это твои проекции, – уверенно произнесла Даша. – Раньше я тоже сомневалась в некоторых личностях, а когда без страха и упрека поделилась с ними своими соображениями, то и они взаимно раскрылись, и мы по-взрослому разобрали неловкие моменты.
– У меня так пока не получается, – сдалась Жанна. – Буду учиться на своих промахах, других вариантов нет.
Дарья опережала подруг во многих аспектах профессии. Когда-то Жанна пыталась ее копировать, пока не поняла бессмысленность подражания, отреклась от провальной идеи и почувствовала себя гораздо комфортнее.
– Воспринимай ваше взаимодействие как игру, – предложила Люба. – У тебя есть возможность прекратить терапию когда угодно, если поймешь, что отношения переходят установленные границы. Это ключевое правило, моральный постулат, закон. Верно, Даш?
– Конечно! – отчеканила отличница, любуясь красочным маникюром. – Даже не обсуждается! На моей памяти однажды я тоже сопротивлялась. Внутренний голос подсказывал прекратить анализировать одиозного субъекта с явным психическим расстройством. Я не психиатр, не ставлю диагнозы, но его мышление настораживало, он нес полную чепуху, похожую на бред, а я наивно полагала, что он пока не может собраться с мыслями, и не останавливала его, пока он не воспылал ко мне неадекватными чувствами. Он звонил по ночам и дышал в трубку, заставляя слушать тяжелое сопение. Я получала открытки и цветы, пламенные признания, недвусмысленные намеки и прямые предложения. Я верила, что смогу справиться, что силой логического разубеждения объясню, что он ошибается. Я возомнила себя спасителем, но превратилась в жертву, а он после отвратительной сессии запер меня в офисе, где-то раздобыв ключ. Я перепугалась, собиралась обороняться каблуками, а он признался в любви. Я вызвала полицию. Откуда-то появилась его жена с врачом, и его насильно положили в лечебницу. Жена пояснила, что он бросил пить лекарства и обострился, а я даже не знала, что он состоит на учете. От пережитого шока сама чуть не отправилась на «остров проклятых», пила антидепрессанты, посещала психотерапевта с совсем не учебной целью и кое-как выкарабкалась.
– Милая, ты нам не рассказывала?
– Думаете, мы знаем все секреты друг друга?
– Какой кошмар! – прозвучала Люба. – Ты столкнулась с чем-то ужасным!
– Вдвойне горжусь тобой! – призналась Жанна. – Надеюсь, в моем случае до трагедии не дойдет. Он вовсе не болен и даже не притворяется. Всего лишь безнадежный невротик.
– Скорее всего, – хмыкнула Дарья. – Только как обойтись без нечаянных провокаций?
– А давайте отправим послание вселенной, чтобы все закончилось хорошо? – невпопад предложила Люба.
– На раз, два, три! – звонко отчеканила Дарья, перелистывая меню.
Жанна ценила их редкие встречи, дававшие импульс и вдохновение на свершения. Жаркие споры и обмен мнениями по накалу и продуктивности превосходили супервизорские семинары. Подруги не были идеальными психологами. Недостатки имелись даже у Дарьи Касаткиной, хотя их сложно заметить без особых придирок. А Любовь словно соткана из недочетов, что совершенно не мешает справляться со своими обязанностями, правда она пока не определилась, чем планирует заниматься помимо школы. Психология для нее – хобби, она имеет надежный тыл, и больше познает себя, чем других, попав в психотерапию от скуки, не скрывая желания до последнего уклоняться от ответственности.
Для обеих Дарья была идолом, но ее монолитность отталкивала. Она не смеялась над веселыми остротами, ненавидела анекдоты про психологов и приходила в бешенство, когда натыкалась на фильмы со стереотипными образами психотерапевтов. Дарья боролась за повышение психологических знаний, порицала мракобесие и популяризировала науку, покоряя теоретической подкованностью и неукротимым напором. Если она ввязывалась в дебаты, то обязательно побеждала, не оставляя оппоненту шанса вывесить белый флаг.
Некоторые клиенты сознательно сторонятся слишком правильных психологов. Жанна умела проявить обаяние и легко признавала ошибки, а Дарья вела себя как андройд в маске безупречной психоаналитической дивы. Ей прочили блестящую карьеру и руководящую должность в какой-нибудь иерархии, только вакансии в профессиональных сообществах появляются, когда забронзовевшие старцы отправляются на вечный покой.
Когда ее подопечные не улавливали гениальных интерпретаций, Дарья теряла контроль и надувалась как шарик, метая молнии нахмуренными ресницами. В перерывах между сессиями била кулаками об стены, пила артезианскую воду и хлопала себя по щекам, но справиться с гневом не получалось. Только растворимая таблетка анальгетика прекращала приступ. Дарья догадывалась о возможных последствиях и следила за дозировкой. На личном фронте она безуспешно пыталась найти подходящую пару, веря, что лучшие варианты уже разобрали, а брать, что попало, ей не к лицу. На публику высказывала феминистические взгляды и в будущем собиралась податься в политику.
– Мы давно никуда не выбирались вместе, – справедливо заметила Люба.
– Кто бы говорил, – с укором произнесла Даша.
– По-вашему я мало вкалываю и много развлекаюсь?
– Уймитесь! Нам незачем уподобляться мужикам и мериться причиндалами, – пролепетала Жанна. – Давайте сходим в театр или на выставку?
– В театр! Хочу насладиться актерской игрой, – поддержала Даша. – Сейчас веду известного театрального критика. Вместо анализа он предпочитает разглагольствовать о премьерах. Я уже составила список самых громких постановок. С моим плотным расписанием года не хватит, чтобы их посетить. Как он успевает?
– Наверно, потому что это его работа, – подсказала Жанна.
– Чтобы не прогадать, воспользуюсь положением и спрошу его мнение? Попались?! Нет! Я не нарушу границы! Почитаю отзывы и обойдусь без советчиков.
– Подождите! Мы так и не закрыли мой запрос. Мне не стоит отказываться от Александра? – уточнила Жанна, беспокойно поглядывая в окно.
– Прими вызов! – воинственно заявила Даша. – Хотя бы для личностного роста. Но выбор зависит от тебя.
– А я бы отказалась, – призналась Любовь. – Одним меньше, одним больше. Одного потеряешь, двух приобретешь. Зачем лишний перенапряг? У тебя стабильная практика.
– Ну, как стабильная?! Нет! С Дашей нам не сравниться.
– А как же больница?
– Она не считается.
– Не принижай себя! Ты трудоголик! А я помешанная! – отрезала Даша и окликнула официанта повторить кофе. – Давайте скорее купим билеты!
Почему они неприлично долго не выходили в свет?
Причины у всех свои: Жанна увязла в семье, Любовь – в поклонниках, а Дарья – в пациентах.
Обсуждая Егора, подруги нахваливали его, не догадываясь, сколько тратится нервных
