через неделю он улетел в Тайланд постигать нирвану. Сейчас думаю, что он лгал, подлый жук! Ни капли не верю в его перерождение!
Резюмируя, Александр упомянул про базовое недоверие к миру, что он с большим уважением относится женщинам, чем к мужчинам, хотя при выборе психолога пол определяющего значения не имеет – всего-навсего личное предпочтение.
Вот так подарочек от сестрицы! Изощренный экземпляр собрал полный мешок костей, хотя некоторые «асы» вели себя дилетантски. Жанна никогда прилюдно не обсуждала коллег, соблюдая незыблемые правила: не отзываться о других плохо, не позволять себе опускаться до сплетен, непроверенных отзывов, переманивания клиентов и «черный пиар», сохраняя благоразумную нейтральность.
…Спускаясь в метро, Жанна убеждала себя, что не сможет проявить эффективность, что Александр будет отрицать любые интерпретации, спорить по несущественным поводам, опаздывать или отменять сессии, и вторгаться в ее личное пространство. Она уже заметила зарождающуюся симпатию, ранимую неудовлетворенность и оскал одиночества запущенной невротичной личности. Ему подойдет только длительная психотерапия у специалиста своего пола, чтобы он не использовал примитивные уловки, получая объективную обратную связь.
Завязнув в сомнениях, она забыла купить продукты, проверить почту и ответить на накопившиеся сообщения. Из школьной продленки дочь забрал муж. С нефиксированным графиком Жанна по привычке задерживалась допоздна, и только железобетонное расписание в клинике держало ее в тонусе утренних пробуждений.
Усердно поразмыслив, Жанна приняла Александра как неизбежность. Повлияло неудобство перед сестрой и данное обещание. А если посмотреть под другим углом, вроде бы между ними возник контакт. Так почему бы не рискнуть? Хотя интуиция подсказывала, что «вау-эффекта» не произойдет, а усилия пойдут насмарку, когда Александр избавится от остатков смущения. Зато появилась возможность преодолеть застарелые страхи и стать более зрелой личностью, о чем талдычат ненасытные супервизоры. Если хватит смелости, она обсудит Александра на интервизионной группе. Опытные психотерапевты призывают никогда не отказываться от вызовов хотя бы в краткосрочной перспективе.
Врожденная эмпатия зашкаливала, заставляя переносить на себя чужую боль. Раньше от перенапряжения Жанна то и дело подхватывала простуду и испытывала беспричинное недомогание. За годы интенсивного самоанализа она избавилась от вредных паттернов, и уже не копила негатив, лишь под воздействием острого стресса обнажая слабости, познав исчерпывающий список страхов начинающих психотерапевтов. Одни боятся разведенных женщин, другие – закоренелых одиночек. Кто-то сторонится семей и подростков, а кто-то опасается пожилых, но все страдают от импульсивных, категоричных и паранойяльных клиентов.
На государственной службе психологу не приходится выбирать, поэтому он приспосабливается к условиям буйных психиатрических отделений, реабилитационных центров, соматических больниц или хосписов. Жанне попадались психологи, кто осознавал свою значимость в общении с неизлечимыми больными, возможно, отчасти воображая себя священнослужителями, провожающими в иной мир. В поле личностных расстройств и депрессий Жанна ощущала себя как рыба в воде, догадываясь, что кто-то совсем не переносит невротиков.
К вечеру Жанна полностью истощилась. Егор приготовил ужин из полуфабрикатов. Дочь доделывала уроки, залипая в смартфоне. Муж словно жил сам по себе, неумолимо отдаляясь и поддерживая затяжной вялотекущий конфликт. Неоднократно Жанна протестовала и выводила супруга на откровенный разговор, предварительно создав дружелюбный настрой, и не провоцируя ссор. Егор соглашался с необходимостью перемен, но будничные заботы отвлекали от важного.
Выпив крепкого чая, Жанна приняла душ и легла в постель, листая развлекательные журналы, а Егор щелкал пультом каналы, ожидая, пока она выключит свет.
– Как ты? – спросила Жанна, уткнувшись в подушку, не ожидая развернутого ответа.
– Нормально, как и вчера, – лениво выдавил Егор. – Ты устало выглядишь. Тебе нужен отдых.
– Когда нам отдыхать? – зевнула Жанна. – Скажешь тоже!
– Давай планировать заранее.
– Ты повторяешь мои слова.
– Разве?
– Я говорила об этом миллион раз, а ты не прислушивался.
– Извини, тоже загружен. Ты как обычно права, нужно что-то делать. Мы давно не оставались наедине. Нас съедает рутина. Когда мы последний раз нормально общались, а не обменивались пустыми фразами?
– Наверно, когда отмечали твой день рождения.
– И что мы обсуждали?
– Подарки и непослушание Ники. Уже забыл?
– Припоминаю! Подскажи, что лучше принимать для памяти? Забывчивость подводит. И я не догадывался, что Ника плохо себя ведет? В чем причина?
– Давай не сейчас? Ладно?
– Довели пациенты?
– Типа того. Сестра подкинула бомбу.
– А отказать никак?
– Никак.
– Узнаю мою любимую Жанну!
– Спасибо.
– Серьезно! Не представляю, как ты выдерживаешь бешеный ритм? Я бы слетел с катушек. Выслушивать, узнавать всякие подробности, копаться в желчи, в отклонениях, в грязном белье! Я женился на супергероине! Но мне кажется, что ты гробишь здоровье. Честно, тебе бы сократить приемы? Мы как-нибудь справимся.
– Пожалуйста, давай завтра?
– Хорошо! Но вряд ли мы придем к компромиссу.
За годы совместной жизни Егор научился говорить на ее языке, используя научную терминологию и привычный сленг, бесплатно получив психологическое образование. Осталось разместить рекламное объявление и арендовать помещение. Благие намерения проявлялись по вечерам, а утром планы так и оставались планами, не записанными в ежедневник.
Между ними не возникало отчуждения в полном смысле, но все меньше находилось общих тем и позитивных моментов, и только дочь сохраняла связь. Жанна с укоризной подтрунивала над Егором, что если бы она ночевала в больнице, то наверняка забыла бы, что где-то есть муж, нуждающийся в чистых носках и белых рубашках.
Со стороны Жанна выглядела образцово-показательной матерью. На классных собраниях ее приглашали читать лекции по основам воспитания для родителей старшеклассников. Ника училась прилежно, но вступив в переходный возраст, научилась лгать и прогуливала уроки, а вместо посещения кружков развлекалась в торговых центрах. Она не доставляла огромных хлопот, но ее поведение настораживало, и Жанна боялась, чтобы дочь не совершила непоправимых ошибок.
В семьях помогающих профессий возникает парадоксальная ситуация: родители заняты спасением чужих жизней, забывая про собственных детей, которые вырастают без должного внимания и бастуют, уходя из дома, игнорируя просьбы и наставления, ввязываясь в плохие компании, как бы действуя вопреки, считая себя обделенными и недолюбленными.
Жанна не допускала пессимистичного сценария и компенсировала нехватку общения с дочерью, подкидывая занимательные брошюры по психологии общения, на которых когда-то сама училась разбираться в людях. Ника не подпускала к себе слишком близко и по характеру походила на мать: своенравная и принципиальная, молчаливая и упрямая как классический интроверт. А когда она с боем просилась на шумные вечеринки, часами болтала в «скайпе» или запускала прямые трансляции в «инстаграм», Жанна сомневалась в выводах заполненных тестов.
В будни супругам не до романтики, поэтому они научились украдкой выкраивать время на выходных, когда Ника гуляла с подругами или посещала распродажи. Оставшись вдвоем, Жанна никогда не давила на Егора, откладывая важные разговоры на неопределенный срок. Переключалась на
