— Часик у меня есть.
В груди все сжимается от досады.
— Часик? А куда это ты намылился на ночь глядя?
Он поднимает на меня смеющийся взгляд, выгибает бровь.
— С каких это пор ты стала меня ревновать?
П-фф.
— Это не ревность. Это негодование. Ночью нужно быть дома. Ночь для сна, Заур…
Он кладет свою ладонь на мою руку, смотрит мне в глаза так проникновенно, что я забываю, что хотела сказать.
— С тех пор как ты ушла, я не могу спать ночью, Сами. Только днем, часа три — не больше…
Его голос звучит хрипло, и вроде говорит это с улыбкой, а меня совесть сжирает. Знаю ведь, что не врет. Так ведь и есть на самом деле. Зу сам себя съедает, уничтожает. И знать, что виной всему этому — я. Больно. Очень даже больно.
Накрываю под столом свой живот. Наш малыш там. Маленькая крошечкая точка, еще совсем незаметный для всего мира. И мне так хочется сказать ему это прямо сейчас! Отбросить в сторону все сомнения, и произнести эти слова вслух!
— Мне нужно в туалет. А ты попроси счет и доедай пирожное. Набережная так набережная, — улыбается он.
— Зу, я хочу тебе сказать что-то…
Он поднимается из-за стола.
— В машине скажешь, здесь много свидетелей. — подмигнув, отправляется в сторону коридора.
А у меня в груди под сто сорок. Опускаю глаза на тарелку с шоколадным фонданом. И понимаю, что не лезет. Я на самом деле сегодня съела за троих. Впервые за эту неделю у меня появился аппетит. Я уминала все, что приносил официант. А приносил он много…
— Потанцуем? — раздается мужской голос над головой. Удивленная, поднимаю глаза.
Рядом со мной стоит мужчина, лет тридцати пяти на вид. Его черные волосы зачесаны назад, а его серые глаза ни на секунду не отрываются от моих.
— Простите, но я не танцую, — улыбаюсь виновато, возвращая взгляд к тарелке.
Внезапно его пальцы смыкаются на моем запястье. Он дергает меня так резко, что я не успеваю понять, как оказываюсь в его руках.
Незнакомец сжимает мое тело, не давая отстраниться и на сантиметр. Он такой огромный, и такой страшный. И этот блеск в его глазах не предвещает ничего хорошего.
— Я не спрашивал тебя. Я сказал. Потанцуем.
Глава 25
Мне страшно. И я не знаю, что делать, поэтому позволяю ему вывести себя на танцпол. Я пытаюсь оттолкнуть незнакомца, но он быстро пресекает мои попытки.
— Еще раз рыпнешься, грохну тебя прямо здесь, — с улыбкой, кружа в танце.
Страх разливается по венам. Я бросаю взгляд поверх его плеча, и вижу выходящего из коридора Заура. Он смотрит на столик, и когда видит его пустым, его взгляд напряжено сканирует пространство зала.
Зу видит нас. В моих испуганных глазах собираются слезы, и это действует на него триггером. Его лицо остается спокойным, но я замечаю то, как напрягаются скулы, каким холодным становится взгляд. И я вдруг перестаю боятся этого человека.
Рука Зу ложится на мою, вынуждая нас остановиться.
— Сами, детка, иди сюда, — его голос тихий, вибрирующий от напряжения. От его звучания по коже пробегает озноб.
Незнакомец поднимает глаза на Заура, а когда их взгляды встречаются, он тут же выпускает меня.
Его сильные руки крепко обнимают меня. А я жмусь к Зауру сама, наконец-то чувствуя себя в безопасности.
— Ты трогал мою женщину, — рычит Заур.
Мужчина поднимает на него глаза, и несмотря на то, что Зу на две головы выше его и намного шире, в его глазах нет и капли страха. Губы незнакомца кривит омерзительная улыбка.
— Не будь ты таким нервным, Заур. Такой молодой, а уже как параноик, — произносит со смехом. А потом переводит взгляд на меня. — Мы просто станцевали. Разве есть в этом что-то запрещенное?
Ладонь Заура сжимает мою. Он пытается меня успокоить. Показать, что я не одна. Что он рядом.
— Все, что касается меня — для тебя запрещенное, Закромский. Тем более, девушка не хотела танцевать с тобой. Или у тебя так всегда? По своей воле не идут?
Я вижу, как в его глазах вспыхивает злость. Но он также как и Заур сохраняет видимое спокойствие.
— А ты трогал моего человека, Заур. Алексей был моим лучшим бойцом. Где он?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Там же, где скоро окажешься ты, мой друг — улыбается Зу.
Мне не по себе от их разговора, от собеседника Заура. Но я понимаю, что сейчас мы подвержены опасности. По периметру зала расставлены вооруженные люди. И стоит их хозяину отдать команду, они убьют нас, не моргнув и глазом.
— Не люблю ходить вокруг да около. Перейду сразу к делу, — произносит Закромский, слегка склонив голову вбок.
— Ты отменяешь сделку с Рахимом. Этот город — моя территория. И оружием здесь занимаюсь только я, Заур.
Зу напрягается. Его пальцы сильней впиваются в мою кожу.
— Влад, ты собираешься говорить об этом здесь? При всех?
Мужчина оборачивается. На его губах наглая ухмылка.
— А ты думаешь, хоть один из этих долб**бов додумается настучать на нас?
Он говорит это так громко, что все присутствующие в зале поднимают на нас глаза. Кто-то замечает вооруженных братков Закромского, и нервно поднимается из-за стола, направляясь к выходу. Кто-то делает вид, будто ничего странного не происходит и возвращается к своей трапезе.
— Я думаю, что после покушения ты должен как минимум оглядываться по сторонам.
Он слов Заура даже у меня озноб по спине. Боже, что он творит?! Мне здесь абсолютно одни, а Зу так нагло с ним разговаривает.
— Сделки не должно состояться. И чтобы больше не переживать о благополучии своей кроши, это направление ты должен отдать мне.
Влад не сводит с меня сального взгляда. Меня начинает тошнить.
— Все, что я дам тебе, Влад — пуля в лоб. На большее не рассчитывай.
Закромский склонил голову, словно прощаясь со мной.
— Не пожалей о своей самонадеянности, Заур, — обращается к Зу, так и не сводя с меня глаз.
— Ты еще молод, в силу возраста не в меру горяч и эмоционален.
Зу молчит. Тогда закромский спускается с танцпола и неспешным шагом направляется к выходу. Прикрываю глаза, выдыхая. Неужели все закончилось? Неужели мы в безопасности? Просто не верится. Поднимаю глаза на Зу. Он смотрит на меня. Его губы кривит улыбка.
Он успокаивает меня. Но я знаю, что сейчас творится у него внутри. Для Заура стерпеть такое унижение и не сделать ничего — намного сложней, чем бросится под пули. Но он делал это ради меня.
Чувствую, как его губы касаются моего виска.
— Поехали домой, Сами? Что-то я устал за сегодня для прогулки.
* * *
Всю дорогу он вел себя будто ни в чем не бывало. Тихий и спокойный. Не было злости или волнения. Он не звонил никому из своих людей. Он просто включил радио и держал меня за руку.
А вот у меня внутри все сотрясалось от страха. Влад Закромский. Заур сказал, что он устроил на нас покушение? Тогда при чем тут Димин отец? Оружие… так вот что лежало на складе у Зу. Вот о какой сделке он говорил.
Я не могла успокоиться, я хотела поговорить с ним. Но я видела, что Зауру это не нужно. А если он не захочет, от него и пары слов не дождешься. Да и не хотелось его злить.
От нервов меня начало тошнить. Я едва дотерпела до дома. Стоило Зу остановить машину у входа, я ломанулась к себе в спальню. Даже не сказала ему ничего.
Едва успела забежать в ванную и припасть к унитазу — весь мой ужин вышел обратно. По лицу текли слезы, и мне понадобилась несколько минут сидения на полу, чтобы хоть как то придти в себя.
Волосы испачкались, и от меня жутко воняло. Сейчас хотелось одного — рухнуть замертво в кровать и проспать до самого утра. Кажется, все силы разом покинули мое тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кое-как поднявшись с пола, скинула с себя одежду и залезла под душ. Теплая вода немного сняла напряжение в теле. Я думала о том, что в ближайшее время нужно показаться на прием к врачу. Я хочу, чтобы с первых дней моя беременность была под строгим медицинским контролем.
Закутавшись в халат и банное полотенце, прошлепала босыми ногами к кровати. Прямо так забралась под одеяло, и укрылась с головой. Нужно высушить волосы феном, иначе завтра утром на голове будет воронье гнездо. Но у меня не было сил даже отнять голову от подушки. Тошнота снова подступила к горлу.
