без разрешения учителя”?
Он злится из-за этого?
— Дан, я нарушила, не спорю. Я не оправдываюсь, а объясняю. Я не нарочно. Я просто испугалась.
— Знаешь, почему я не уничтожил пень тем же способом, что и ты?
— Почему? — послушно повторяю я.
Но Дан продолжает сыпать вопросами:
— За что по-твоему некромантам платят баснословные гонорары, Карин?
— Дан, честное слово, я хочу есть, а не думать.
— Некроэнергия убивает обратившегося к ней мага изнутри. Некроманты смертельно рискуют каждый раз. Гильдия отказалась от обучения некромантов в Академии, чтобы у каждого ученика был постоянный наставник, который будет контролировать каждый чих, и всё равно из десяти трое гибнут на первых уроках, потому что не справляются. Первое, чему бы я стал тебя учить, я не про ерунду с поиском, а про настоящую энергетическую работу, это защите собственных каналов. Я бы учил тебя пропускать через себя некроэнергию в потоке живой силы.
— Как начинка пирожка? — приходит мне на ум.
— Да, Карин. Ты закрываешь стенки каналов живой силой, а затем пропускаешь некроэнергию. Но всё равно есть предел, сколько некроэнергии можно через себя провести. Если бы я хватанул хотя бы треть от того, сколько схватила ты, я бы там и остался, можно, не отходя, прикопать и водрузить грустное надгробие.
— А я выжила…
— И ты не защищала свои энергетические каналы. То, что ты жива, величайшее чудо.
— Мне жаль, что я заставила тебя волноваться.
— Карин, я хочу знать, в чём твой секрет.
Глава 34
Требовательный взгляд, сцепленные пальцы.
Даже под одеялом мне становится не по себе. Я сажусь, но одеяло подтягиваю повыше, вцепляюсь в край пальцами. Глядя на Дана, я не знаю, что ему сказать. Чудо…? Смешно. В будущем, которого уже нет и никогда не будет, я погибла. Я окончательно выцвела и осела на ступенях крыльца случайного здания. Меня спасла Азири Ра, она подарила мне второй шанс, подарила мне шанс исправить свою судьбу, повернуть поток жизни в новое русло.
Моя душа вернулась с Той Стороны.
Я знаю, что энергетические каналы, энергетическая структура — это свойство души, а не тела. Перерождение изменило меня.
Возможно, я прямо сейчас скорее мертва, чем жива. От мысли о смерти становится зябко. Я выпускаю одеяло и обхватываю себя за плечи.
— Я…
— Карин?
— Это не то, что можно повторить, Дан.
Я понимаю его интерес — Дану не нужен секрет сам по себе, ему нужен рецепт, который позволит безопасно обращаться к некроэнергии.
— Карин?
Слишком личное…
Рассказать, как я вернулась из серого небытия? Едва ли моя история хоть чем-то поможет. Я никогда не слышала ни о Назири Ра, ни о перерождении. Я не думаю, что я уникальна. Скорее, люди предпочитали молчать.
— Я…
— Карин, ты ведь знаешь, как тебе удалось? Я по глазам вижу, что ты знаешь. Я уверен, что в некромантию ты пришла не случайно.Твой секрет это десятки и сотни жизней начинающих магов.
— Дан, — перебиваю я. — Не надо меня уговаривать, я не скрываю. Начну с того, что со вторым предположением ты ошибся. Я не знала, что у меня какие-то особые способности. Я выбрала некромантию по единственной причине. Ещё будучи ученицей, под твоим контролем, я могу брать заказы.
— Допустим.
— Что касается твоего второго предположения, то меня нет ответа.
— Карин!
— У меня есть догадка, Дан. Догадка, а не ответ.
— Хорошо, пусть будет догадка.
Меня пугает, с каким выражением лица Дан на меня смотрит. Он зачем-то поверил, что прямо сейчас я дам рецепт, а этого рецепта у меня нет. Мне очень жаль рушить его надежду, зато меня почти не беспокоит, что придётся говорить о себе.
Облизнув губы, я начинаю издалека:
— Дан, а гильдия никогда не пыталась найти, что есть общего у выдающихся некромантов?
— Что ты имеешь в виду?
— Например, тяжёлая болезнь или несчастный случай?
— Ну…
— Я угадала?
Дан пожимает плечами:
— Такой статистики нет. Я могу рассказать о себе. Когда мне было лет шестнадцать, я едва не утонул. Зимой меня достали на берег из ледяной воды и, как мне рассказывали, я уже не дышал. Повезло, что рядом оказался целитель, он смог заставить моё сердце биться. Я очень долго болел, бредил. Уже другой целитель, который меня лечил, сказал, что у меня плохие шансы, но я выжил.
— Можно сказать, что твоя душа побывала за Гранью? Я уверена, что я вернулась из-за Черты. Я изменилась в один момент. Мои близкие наверняка скажут, что меня будто подменили. Но на самом деле я изменилась на Той Стороне. Я кое-что помню. Я не готова говорить об этом. По крайней мере не прямо сейчас, ладно?
— Ты говоришь, что этот, прах побери, выродок был прав?!
— Дан?
Ударив по подлокотнику, Дан вскакивает и шарахается куда-то в сторону двери, но не выходит, а останавливается у стены, практически, упирается в неё лбом, застывает. Слышно его тяжёлое рваное дыхание. Я вскакиваю следом и запоздало понимаю, что платье с меня пропало, я почему-то в одном белье. Кто меня раздевал?! Нет, сейчас не о том. Я подхватываю одеяло, закутываюсь и медленно приближаюсь к Дану.
Кажется, я невольно попала в его самую болевую точку. Но разве я сказала что-то не так? Я прокручиваю в уме наш разговор.
У Дана какая-то история в прошлом…. Не просто история, а трагедия.
Мне жаль.
Сделав ещё один неуверенный шаг, я останавливаюсь. Мне нечего сказать Дану, и, наверное, лучшее, что я могу для него сейчас сделать, это дать самому справиться со своими эмоциями, а не лезть в душу с пустыми расспросами.
— Тебе нужно одеться, — бросает Дан. — Я жду тебя в коридоре.
Он выходит будто сбегает, хлопает дверью. Я в лёгком ступоре смотрю ему вслед.
В реальность меня возвращает чувство голода. Я спохватываюсь, начинаю озираться. Если меня раздели, то в чём мне выйти? Не в одеяле же… К счастью, одежда находится, она рядом с кушеткой, сложена стопкой на пуфике.
От стопки приятно пахнет медово-малиновым — платье не стирали, но чем-то освежили. Зельем, наверное?
Отвлечённые мысли не мешают мне одеться и застегнуть пуговицы, затянуть пояс. Вроде бы… Я хватаюсь за голову в буквальном смысле слова — шпильки пропали и ни на пуфике, ни на других поверхностях заколок нет. И как быть?
