— Нет, Марк! Поверь…
— Сколько раз он… с тобой?
Эвелин передернуло от тона и подбора выражений.
— Клянусь, я никогда не была с ним в постели!
— Ну и как? Он лучше, чем я? Во всяком случае моложе меня и, значит, дольше может удовлетворять твою похоть. Не могу сказать, что меня не предупреждали: он же мне и говорил, что раньше или позже, но ты к нему вернешься.
Эвелин попыталась обнять ревнивца и заглянуть в злое, обиженное лицо.
— Милый, пожалуйста, перестань. Я люблю тебя. Я никогда ни с кем не была близка! — терпеливо и ласково убеждала она.
Марк смотрел на нее, и в глазах вспыхнул нехороший огонек.
— Бог мой, каждый раз, когда смотрю на тебя не могу этому поверить! Такое чудесное личико, чистые глазки-сама невинность. Неужели подобное лицо может принадлежать лгунье? Не желаю этому верить — вот что забавно! Хочется тебе верить, так ты меня околдовала! Я стал твоим сообщником и сам себя предал, потому что мечтал найти кого-то, похожего на тебя. Может, в этом виновато мое детство… Из-за ужасающей бедности и полного отсутствия надежды люди на моей родине успокаивают себя верой в то, что Мадонна защитит их. Ее образы на каждом углу, в каждой лачуге, повсюду. Я воспринимал тебя, как Мадонну! Чистую, любящую и добрую. Как я мог быть таким идиотом?! Был ли я первым у тебя? В ту ночь, когда мы в первый раз спали вместе… Ты меня убедила в своей невинности, но сейчас я сомневаюсь- может, это все подстроено? Ты наверняка спала с Мейвором! А может, и не только с ним?!
— Нет, милый! Почему ты мне не веришь? Я ничего не рассказывала Дереку и никогда не спала с ним. Ты должен мне поверить! Я тебя люблю и никогда не причиню зла!
Марк провел пальцем по ее дрожащим губам.
— Не могу даже подумать о том, что он может тебя коснуться.
— Я ему этого не позволю!
— Твои губы сводят меня с ума… — застонал Марк. Потом наклонился и начал целовать ее. Натиск оказался столь сильным, что губы девушки буквально вдавились в зубы, но она боялась пошевелиться.
Эвелин решила, что разумнее подчиниться, если удастся-соблазнить Марка и отдаться ему, чтобы успокоить.
Он распахнул халатик, и рука скользнула под ночную сорочку. Когда он коснулся сосков, они мгновенно затвердели, и тело подалось навстречу ласке. Девушку настолько возбудил адреналин страха, что одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы ею овладело страстное желание.
Мужчина, водя рукой по груди, начал целовать шею и вдруг укусил. Эвелин застонала, откинув голову.
Марк резким движением задрал ночную рубашку, и тело девушки обнажилось до самых грудей. Он наклонил голову и начал жадно водить ртом по призывно торчащим соскам. Эвелин почувствовала, как сильная рука раздвигает ноги.
Закрыв глаза, она дрожала и хрипло стонала.
— Видишь? Даже сейчас я хочу тебя, — бормотал Марк, — Ты меня не останавливаешь-тоже меня хочешь. Провела ночь с этим ублюдком, но готова повторить все со мной, правда? Может, займемся этим прямо здесь, на полу?
Марк опрокинул девушку навзничь и придавил своей тяжестью.
Эвелин открыла глаза. Она побледнела и стала вырываться. Бесцеремонность любимого убила желание.
— Марк, ты меня пугаешь! Он сжал ладонями ее лицо.
— Ты знаешь о людях, живших в Америке до того, как пришли испанцы? Их называют индейцами. Они поклонялись солнцу и приносили ему жертвы — вырывали сердца у живых людей. Вот что ты сделала со мной-вырвала у меня сердце. Как я могу теперь жить? Эвелин взмолилась:
— Пожалуйста, отпусти меня, ты причиняешь мне боль! Отпусти, пожалуйста!
— Отпустить? — повторил мучитель, скривив губы. — К нему! Нет, дорогая, я тебя никуда не отпущу. Я тебя лучше убью, но ты не достанешься другому.
Руки Тэлворта метнулись к ее горлу так молниеносно, что девушка не успела заметить движения, пока они не сомкнулись на шее. Твердые большие пальцы давили сильно, и Эвелин начала задыхаться.
Она попыталась судорожно вдохнуть и крикнуть, но не смогла. Хватка была железной, в глазах Тэлворта застыло беспощадное выражение. Девушка тщетно пыталась набрать воздух в легкие и дрожала как лист, поняв, что ее ждет.
Он пытается ее убить!
Теряя сознание, она попыталась пальцами ослабить железный обруч, сдавивший горло, и, видимо, это прикосновение привело Тэлворта в чувство.
— Боже! — Марк отпустил ее. Взгляд принял осмысленное выражение, лицо побелело от ужаса. Тэлворт поднялся и помог встать девушке, обняв за плечи, так как ее шатало. Эвелин начала кашлять, держась рукой за израненное саднящее горло.
Девушка дрожала и горько плакала, у нее не было сил стоять, и она опустилась на ступеньки, прикрывая руками лицо.
— Прости меня, дорогая, — бормотал Тэлворт. — Боже, прости меня! Я сошел с ума-у меня осталось только одно желание-убить тебя… И я чуть не сделал это. Господь вовремя остановил меня. Я даже не знаю, как просить прощения…
Благодаря Богу возобладал разум, и Марк подчинился заповеди Священного Писания. Не убий! Хотя это совершенно не означало, что он до сих пор ее любит!
Горло сильно распухло, и стало трудно глотать. Боль казалась просто невыносимой.
Эвелин провела ладонью по влажным щекам. Абсолютно ясно, что следует сделать. Она взглянула на руку, на таинственную глубину изумруда, на веселое сияние бриллиантов. Потом медленно сняла кольцо и протянула его Тэлворту.
Он непонимающе смотрел на нее. Казалось, что с его лица смыты все краски жизни.
— Возьми кольцо, — прохрипела Эвелин. Ее лицо стало мокрым от слез.
Тэлворт вынул платок и подал девушке.
— Вытри слезы.
Если бы не обстоятельства, забавно было слышать этот заботливый, почти отцовский голос, но сейчас он причинял лишнюю боль.
Эвелин молча взяла платок, вытерла лицо. Это нехитрое, обыденное действо немного помогло восстановить равновесие.
Каждое глотательное движение отдавалось острой болью, но разговаривать оказалось особенно трудно. Тем не менее, собрав волю в кулак, она прошептала:
— Я не смогу выйти замуж за человека, который мне не верит. Ты должен забрать свое кольцо.
— Что я стану с ним делать? Оставь его себе, отдай на благотворительные нужды, делай с ним, что хочешь. — Он надел пальто. — Прощай, Эвелин.
Когда Марк открыл дверь, девушка в отчаянии воскликнула:
— Я никому не рассказывала о Колумбии! И никогда не спала с Дереком! — Желание оправдаться пересилило уязвленную гордость.
Тэлворт обернулся, лицо его было каменным. Эвелин не могла остановиться:
— Я тебе никогда не лгала!
Тень сомнения и неуверенности пробежала по его лицу, но в этот момент на улице что-то вспыхнуло, как зарница.
