звуки каждый раз, когда они соприкасались. Оксана дрожала. Её тело, будто оголенный нерв, реагировало на каждое касание болью и одновременно сладкой истомой.
Она стонала, не справляясь с голосом, балансируя на грани сознательного и бессознательного.
– Прости, – шепнул Максимов.
Но за что извинялся, Оксана так и не поняла. Она приняла его узел, его семя и не успела отстраниться, когда острая боль пронзила кожу, принимая метку альфы.
Оксана судорожно вздохнула и полетела в бездонную пропасть.
* * *
Роман провёл пальцами по метке. Небольшие ранки начали затягиваться и покрываться корочкой. Только кожа в этом месте слегка покраснела. Но скоро это исчезнет.
Секс вышел спонтанным, но он не мог больше сдерживаться. И так едва уснул с каменным стояком, успокаиваясь лишь запахом омеги, спавшей в его объятиях. А потом отключился. Как будто гон начался, единственно, что в голове билось неразрывной цепью: пометить, оплодотворить.
Роман не считал себя таким уж ревнивцем, но теперь понимал, что до этого никто его по-настоящему не зацепил.
Стал бы он применять феромон только для того, чтобы облегчить ощущения для омеги? Никогда.
Оксана теперь его. Причем полностью. Осталось увериться, что она сама это понимает и принимает. Что до клана и родителей… Он никому не позволит обижать свою самку.
Оксана открыла глаза в тот момент, когда Роман одевался на работу. Он увидел в зеркале, как она пытается подняться, с опаской дотрагиваясь до шеи.
– Если больно, я закажу специальную мазь,– участливо заметил Роман.
Оксана посмотрела на него и отрицательно качнула головой.
– Что для вас это значит?
Роман нахмурился.
– Ты о чем?
– О метке, – Оксана отвернулась от него, вероятно пряча слёзы, – зачем вам всё это? Недостаточно, что я… сплю с вами?
Роман подошёл, взял лицо за подбородок и повернул к себе. И самого пронзило её чувство обиды.
– Недостаточно, – честно ответил он, – с этой меткой тебя никто не тронет, а если попытается, будет иметь дело со мной.
– Я же… не состою в вашем клане, я…
– Ты моя, – твёрдо произнес Роман и добавил чуть задумчиво: – А ты хотела найти другого?
Эта мысль посетила внезапно, и как будто под дых дали. В глазах Оксаны застыл невысказанный страх. Она отрицательно качнула головой, но явно соврала. И Роман решил поставить все точки над «i»:
– Ты теперь в моём клане, ты моя женщина.
– А как же любовь?
– Любовь? – Роман скривился от эфемерной боли в груди. – А ты её не чувствуешь?
Он аккуратно убрал прядь с её лица, а она вновь отвернулась, не ответив ни да, ни нет.
Да уж, чертова любовь.
Роман поднялся, на ходу надевая пиджак, стараясь не оглядываться.
Между альфами и омегами всегда сложно. Их чувства порой это лишь реакция тел и феромонов.
* * *
Весь день на работе Романа преследовало неприятное чувство незаконченности. Что-то всё время мешало сосредоточиться, и это даже не мысли об Оксане, а о его упущении.
Любовь.
Максимов никогда это чувство всерьез не воспринимал. Удовлетворение потребностей – всё, что нужно обычному альфе двадцать первого века. А вот любовь…
Он вновь поморщился.
Но перестать об этом думать не мог. Так что предложение Кости пропустить по стаканчику в поздний обеденный перерыв воспринял вполне положительно, учитывая, что встреч на вторую половину дня не планировал.
Они выбрали ресторан в центре города. В заведении никакой помпезности и шума, приятная музыка, исполняемая одиноким пианистом, и всего пара человек у барной стойки, включая его друга.
Костя махнул ему рукой, но мог бы этого не делать. Роман различал всех благодаря острому обонянию.
– Черный, без сахара, – сразу обозначил он пожелание бармену.
– Я рассчитывал, ты составишь мне компанию и выберешь что-то покрепче, – друг покрутил в руках бокал с янтарной жидкостью.
– Нет желания.
– Эх, а я чертовски вымотался с этими разводами, – пожаловался Костя. – Очередная истеричка, унюхавшая на муже чужие духи, жаждет отсудить у него всё имущество, только потому что беременна.
– Омега?
– Омега, – Костя поморщился и сделал глоток виски, – как цыганка, всё оплачивает картой мужа. Не удивлюсь, что скоро все омеги будут ассоциироваться с чем-то грязным, наглым, жадным.
Максимов усмехнулся.
– И тем не менее они нужны альфам, без них дети не появятся.
– Я слышал, в конгрессе упорно протаскивают закон, который решит эту проблему. Если его примут, всех омег после выявления статуса поместят в специальные питомники, а альфа приходит, выбирает понравившуюся кандидатуру, оплодотворяет, после родов забирает ребёнка и счастливо живёт дальше.
– Не радужная перспектива для омег.
– Это самый лояльный закон, поверь мне. Депутаты некоторых фракций предлагают вообще ввести омег в вегетативное состояние, а дальше всё то же, что я тебе озвучил. По их мнению, так гуманнее, поскольку омега ничего не поймёт и не узнает, а потом так же тихо скончается во сне.
– Мерзость, – Роман скривился.
– Но это будущее, – пожал плечами друг, – лет через пятьдесят возможно. Если ничего не изменится, тогда я, наверное, перейду на уголовщину.
– Не сбрасывай со счетов всех подряд, клановые омеги будут против, а их немало.
– Кто бы их спросил, – усмехнулся Костя, – ходят слухи, эксперимент уже проводится в Южной Африке. Там омег очень мало и, поговаривают, в их пищу добавляют специальные вещества, от которых они впадают в сон, их увозят в специальные заведения, где разработаны спальные места с оборудованием для поддержания их жизнедеятельности и постоянной подачи этой сонной херни. А потом продают. Хочешь, можешь раз покувыркаться, а хочешь, можешь забрать вместе с кроватью, и всем типа хорошо.
– Это ужасно, не представляю, как можно хотеть жить с куклой.
– Хех, ты не был на месте того альфы, которого я развожу с этой истеричкой. Уверен, он бы не отказался от такой кровати. Кстати, ты собираешься жениться? Советую сразу составить брачный контракт.
– Нет, не собираюсь.
Костя глубоко вздохнул.
– И я так понимаю, из-за той девчонки?
Максимов тихо засмеялся, делая маленький глоток кофе.
– Не знаю… – честно признался он.
– Слушай, ты всегда был каким-то нереальным, мне порой казалось, что у тебя есть сверхспособности и ты мне поддаешься, поэтому и жена твоя должна быть необычной… ну минимум из влиятельного клана, но никак не… хм, омега с окраины. Подумай, это даже звучит странно.
Роман тяжело вздохнул. Правду же говорил Костя. Вот только все думы о других омегах как отрезало. От мысли о том, что в его постели будет лежать другая, передергивало. Может, эта та самая связь, о которой говорят после метки? Или любовь?
Но с Оксаной Роману хотелось не только сексом заниматься.
