Пока Егор Быковский разговаривал по телефону, Дмитрий Грымов старательно исполнял его просьбу. Крепить фотографии к бетонной стенке канцелярскими кнопками оказалось не совсем простым делом. Кнопки гнулись, фотографии падали на пол, табуретка под ногами пошатывалась и хрустела.
– Молодец дочка. – Егор похлопал вспотевшего парня по плечу. – Спасибо. Возьми с полки пирожок. Сейчас к нам в гости придет один человек. Я – его должник. А ты – мой… Ты меня понял?
– Да.
– Как ты меня понял?
– Я – его должник.
– Умница.
Раздался протяжный звук – что-то среднее между звуком тромбона и флейты.
– Подожди здесь. – Сказал Егорка, и вышел из тира.
Через минуту он вернулся. Он был не один. С ним в обнимку шел невысокий крупнолицый мужчина лет сорока, с грушевидным телом, в малиновых шортах и желтой рубашке навыпуск.
– Константин Юрьевич, это Дмитрий. – Сказал Егор. – Дмитрий, слушай этого дядю внимательно.
Дядя пожал Дмитрию руку и, положив пухлую потную руку ему на загривок, сказал: – Дмитрий, мне нужен человечек для надсмотра над моей собственностью.
Дима поморщился – от Константина Юрьевича пахло чем-то резким, противным.
– Не совсем понимаю вас…
– Что?! – взвизгнул дядя в малиновых шортах. – Что ты не понимаешь?! Скажи мне!
– Понимаю. – Подумав с минуту, ответил подавленный парень. – Только поподробнее… Можно?
– Можно. – уже более мягко ответил Константин Юрьевич. – Будешь кормить моего кабанчика. Гулять с собачонками. Ну и за женой приглядывать.
– Понял. Куда мне придти?
– К Егорке иди.
– Да. – Согласился Егорка. – Только предварительно позвони. Дай свой телефон.
Взяв у Димы телефон, Егор набрал на нем свой номер и нажал клавишу вызова.
– Запиши.
– Будет сделано.
Константин Юрьевич удовлетворенно качнул головой и, умиленно улыбаясь Диме, двумя пальцами взял его за воротник рубашки: – Когда придешь?
– Сегодня-завтра не смогу. – Отчеканил Дмитрий, делая шаг назад и трясущейся рукой высвобождая воротник из большущих толстых пальцев. – Не раньше понедельника.
– Молодец, солдат. – Снисходительно сказал Егорка. – Так служить.
– Что в таких случаях говорить надо? – надменно спросил товарищ Егора, ковыряясь ногтем большого пальца в щели меж передними зубами.
Дмитрий, как по команде «смирно», вытянулся и приложил руку к козырьку кепки: – Cлужу отечеству!
Константин Юрьевич зашелся смехом. Егор сдержанно усмехнулся и, одарив парня теплым дружеским взглядом, спросил: – Пострелять не хочешь?
– Нет. Спасибо. До свидания.
Два друга в один голос сказали парню «до свидания», после чего последний строевым шагом покинул помещение.
10
Щуплый молодой милиционер с погонами ефрейтора приоткрыл дверь кабинета. В кабинете за письменным столом сидел сержант Владимир Войцеховский.
– Сержант, к вам Наталья Власова. – Покорно доложил ефрейтор.
– Пусть войдёт. – Ответил сержант, деловито постукивая шариковой ручкой по листку бумаги.
Ефрейтор вышел. В кабинет вошла миловидная девушка лет двадцати.
На лице у девушки почти отсутствовала косметика, лишь чуть подкрашены губы да умело подведены брови. В ушах блестят аккуратные крошечные ромбики. Но одежда её у любого здорового человека вызвала бы нехорошие ассоциации.
Коротенькая кожаная юбка, чулки в крупную сетку и матерчатая жилетка поверх белой майки с бахромой вместо рукавов. На груди размытыми фиолетовыми буквами написано «Yes! I’m such!». Из нагрудного кармана жилетки торчит какой-то жгут, похожий на крысиный хвост.
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Милиционер указал на кресло возле своего стола.
Девушка присело, положив руку на подлокотник и, закинув ногу на ногу, представилась: – Власова Наталья Викторовна.
– Спасибо. – Сержант учтиво улыбнулся. – А я – Войцеховский Владимир Александрович, сержант милиции. Наталья Викторовна, позвольте уточнить у вас кой-какие подробности…
Наталья сразу изменилась – стала мрачной, поджала губы, её большие выразительные глаза сузились, взгляд поник.
– Да, конечно. – После недолгой заминки ответила девушка, безуспешно пытаясь изобразить на своем лице беззаботную улыбку. – Я, собственно для этого и пришла.
– Для начала, давайте-ка, уточним – где всё случилось…
– Возле стройки. Там булдосы… – Наталья смущенно запнулась.
– Все нормально, Наталья Викторовна. – Войцеховский сделал добрые глаза, широко улыбнулся. – Я – весь во внимании. Говорите, как вам удобнее. Здесь – не библиотека. – Услышав тяжелое дыхание девушки, страж порядка понизил голос: – Говорите на полублатном жаргоне, если вам так легче. Меня это ничуть не смутит. Я слушаю, Наталья…
Наталья Власова помнит тот злосчастный случай во всех подробностях.
Трое подруг – Наташа Власова, Вика Овилина и Надя Гертман – гуляли по берегу реки. Говоря разные глупости, вспоминая своих бывших и теперешних бой-френдов, они сами не заметили, как зашли на территорию стройки.
Моросил мелкий дождь, небо было сизое, хмурое, дул холодный порывистый ветер. Несмотря на непогоду, девушки были одеты по-летнему – все в коротких льняных платьях и летних туфлях на босу ногу.
Миновав недостроенное здание, подруги упрекнули Надю-Грэтхен в том, что она никогда не слушает их, когда они советуют ей не заводить отношения с подозрительными парнями. Гретхен заявила, что ей не антипатичны асоциальные личности. Потом она начала жаловаться, что ей докучает мальчик, который недавно очень нравился.
Наташи и вика, не раз слышавшие подобные жалобы, ускорили шаг. Потом, пройдя где-то с полкилометра, одна из них окликнула Надю: «Надька, тебе не холодно?»
Надька ничего не ответила. Подруги оглянулись – Грэтхен стояла у самого берега и, мечталтельно теребя белый локон, выбившийся из «хвостика», смотрела на речную гладь.
– Заманала! – недовольно крикнула на неё Вика.
– Ай, пошли, – Буркнула Наталья. – Не обращай на неё внимания – и сама придет.
Девушки прошли несколько метров и услышали интересный звук…
До этого момента Наталья Власова рассказал сержанту Войцеховскому все подробности, опустив только монолог Нади о Диме – том самом мальчике, который надоел ей до изнеможения.
– Странный звук… – Задумчиво повторил милиционер, жестом останавливая молодую даму. – Что он напоминал вам?
– Вы прямо как Шерлок Холмс. – Девушка улыбнулась, сморщила брови и с наигранной суровостью произнесла: – Что он вам напоминает, этот звук… Вам курительной трубки не хватает.
– Да, – Вздохнул милиционер. – Если бы так… Если можно, опишите звук… Как можете… – Сержант снисходительно улыбнулся недоумевающей девице: – Это нужно – для расследования… Или вы думаете, мы этим не занимаемся?
– Не исключено. – Ответила Наталья, пренебрежительно кривя губы. – Он был похож на… Как будто тонким металлическим прутом полоснули по шине… По резиновой шине автомобиля… Что вы думаете?.. Думаете, как правильно написать?
– Нет. – Твердо, но совсем без обиды ответил сержант, катая ручку по листку бумаги. – Я думаю – что это за предмет мог бы быть.
Услышав этот непонятный звук, Наташа Власова оглянулась и увидела Надю Гертман, распростертую на земле, возле невысокого кустарника. Надя лежала на глинистой земле, с приоткрытым ртом и закрытыми глазами, одна рука сжата в кулак и чуть согнута в локте, другая рука прямая, и лежит перпендикулярно туловищу.
Вспомнив, как они с Викой ужаснулись, увидев большую рваную рану на лбу своей подруги, Наташа прикрыла рот рукой, на глазах её блеснули слезы. Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки, сказала: – Не могу… Она прямо стоит передо мной – мертвая…
– Может, воды? – предложил обеспокоенный сержант.
– Нет, спасибо. – Уже совсем спокойно ответила Наталья. – Я домой приду – оторвусь. – Заметив, что лицо веселого милиционера превратилось в смешную гримасу, девушка позволила себе немного посмеяться, прикрыв рот ладошкой, на которой аккуратными мелкими буковками было набито «nataly-fox-vlasova».
11
Погода стояла пасмурная. Тускло-голубое небо было усеяно небольшими дымчатыми тучами. Было прохладно, но безветренно. В парке пахло приятным запахом цветущих кустарников.
Люди, гуляющие по парку, невольно задерживали взгляд на мужчине в модном костюме, который стоял, опершись на перила ветхого деревянного мостика, пролегающего через близлежащую речушку.
Даже ребенок детсадовского возраста, гуляющий с молодой мамой под ручку, заострил взгляд на «коричневом костюме». Мальчик тихо лопотал что-то невнятное, весело виляя ручкой, за которую его держала молоденькая мама, и с наивной усмешкой глядел в сторону дяди в красивом костюме и остроносых ботинках.
Время от времени мать делала своему ребенку ласковые замечания, уговаривая его идти быстрее и смотреть вперед, а не в сторону. Мальчик сразу становился серьезным, ускорял шаг, но через считанные секунды от этого бутафорского послушания не оставалось и следа.
