— Нет, курсант. Вы выполнили задание на экзамене?
— Да-да, он раскололся на четвертой минуте, сказал, что груз перевозят из Огайо в Онтарио в четыре часа утра.
— Зачем же вы продолжили допрос?
Гувер покраснела, стрельнула глазами вбок и почесала висок.
— А вдруг он врал?
Дантон зашелся в приступе истерического кашля, Доусон встал, налил себе из кулера воды и выпил мелкими глотками.
— Дантон, проводите курсанта в медчасть. И вот еще, передайте им записку.
Дантон, придерживая шатающуюся Гувер за плечо, вышел и беззастенчиво развернул записку. Стремительным почерком Доусона там было выведено: «Под любым предлогом курсанта Гувер из медчасти три дня не выпускать».
Глава 20. Разговор по душам
Это было неправильно. Все должно было быть не так. Радостно. Волнительно. Неожиданно. А теперь это было как издевка, как плевок в лицо. Вот тебе твой значок. Бери. Или просто было слишком поздно, все перегорело и стало неважным. Или она просто уже раз пережила этот миг, давно, еще Стефаном Моритцом, очень много лет назад.
Гувер мрачно держала на ладони значок агента с выбитым личным номером, и ощущала только чувство горького разочарования. И ведь выдали-то его не как всем, перед строем, с флагами, торжественными речами, под ухмылки агентов, недавно бывших курсантами, и зевки агентов постарше, все это было для Питера Грина и еще пятнадцати счастливчиков. Гувер уже смирилась с очередной неудачей, когда Доусон лично вызвал ее в кабинет из спортзала, и она пришла, в спортивной форме с пятнами пота, даже не успев сообразить, за что.
Доусон пригласил ее сесть и раскрыл пухлое личное дело.
— Я изучил результаты вашего последнего теста, курсант Гувер. Признаться, он меня удивил.
— Виноват, сэр.
— Это худший тест из всех, что вы писали.
— Виноват, сэр.
— Преподаватель истории доложил, что вы написали тест из пятисот вопросов за десять минут, после чего сдали работу и ушли.
Гувер скрипнула зубами. В этот раз она даже не позаботилась хотя бы посмотреть вопросы, просто обвела кружочками случайные варианты ответов. Что на это отвечать Доусону, она не знала. Хотя он же ничего не спрашивал, наверное, можно и промолчать.
— Верных ответов было всего 70 %.
Плохой парень внутри нее гаденько хихикнул, Мерида едва удержалась от неуместной улыбки.
— Практическая часть экзамена тоже под большим вопросом. Нам понадобилось немало времени, чтобы удалить все видео с ютуба.
Учитывая то, что видео выкладывал Дантон, Доусон был на одной из последних степеней осатанения.
— Очень большое дело. — Осторожно сказала Гувер, косясь на папку со своей фотографией. — Много всего там.
— Я видел. — Сухо сказал Доусон. — И я просто не знаю, чего мы еще можем от вас требовать, разве что в одиночку подавить вооруженный конфликт в Боснии.
Дальше он подвинул к ней черную коробочку, наподобие тех, которые дают в ювелирном магазине. Гувер сначала представила себе, что Доусон решил сделать ей предложение, но для кольца коробочка была слишком большой. Она настолько оказалась к этому не готова, что даже не стала ее открывать и благодарить, а просто забрала со стола и поднялась, не спрашивая разрешения уйти.
— Во время нападения на базу вы убили трех человек, агент Гувер. — Сказал Доусон ей в спину.
— Да, сэр.
— И что вы почувствовали?
— Ничего, сэр. — Удивилась Гувер.
— Идите, агент.
— Слушаюсь, сэр.
А теперь она сидела на кушетке в комнате отдыха, разглядывала серебристый номерной знак с логотипом базы и думала, что значат последние слова Доусона. До этого она вообще не думала, что убила трех человек, даже не вспоминала о них. Потому что их было слишком много и без этих трех. Наверное, она должна была что-то чувствовать, ужас, жалость, тошноту, но тогда она еще не успела ничего сообразить, а потом, когда очнулась от комы, надо было готовиться к экзамену. А теперь она просто зависла в каком-то непонятном состоянии, уже давно не курсант, еще слишком не агент, и не знала, что ей делать и что вообще делают агенты, когда не получают заданий.
Из душевой вышел Дантон, судя по синим пятнам краски на руках, он явно не мылся, а вкручивал под распылители «производитель аватаров».
— Ты чего такая кислая? — Фамильярно спросил снайпер, понятия не имевший о нормах этикета, а также вежливости, морали, чувстве такта и субординации.
Гувер подумала, что раз они теперь оба агенты, то можно и промолчать. С другой стороны, она по-прежнему была рядовым, а Дантон вот уже двадцать лет был сержантом. А с третьей стороны, что ему отвечать? В результате Гувер ограничилась вежливым:
— Все в порядке, сэр.
Однако Дантон был не из тех, кто на вопрос «Как дела?» ожидает услышать стандартное «хорошо», и если уж чем интересовался, то ответа жаждал подробного, желательно с иллюстрациями, а за неимением последних — с жестами и выражениями лица, так что ответ Гувер его не устроил. Джо сел рядом с ней и цапнул коробочку со значком.
— Ого! Агент! Быстро ты!
Гувер захотелось его убить. В принципе, она даже могла это сделать. Наверное. Интересно.
Дантон успел перехватить летящие к его глазам пальцы и заломить тонкую руку, одновременно уворачиваясь от кулака, направленного в висок и колена в пах. Да-а-а, а выверты-то малышка знает какие костоломные! Только вот силенок пока не хватает. Ей бы опираться больше на ловкость и гибкость, а она пытается брать на силовой, словно в ней вместо пятидесяти килограммов все восемьдесят. Когда она наконец-то сообразила, было уже поздно, ни одна женщина не могла вырваться, лежа распятой на полу под Дантоном.
— Пусти. — Довольно-таки мирно сказала Мерида, глядя снизу вверх ему в лицо.
— А вдруг ты опять бросаться начнешь?
— Нет. Это не я.
— А кто? — Изумился Дантон от такой наглости.
— Мне просто было интересно. — Гувер поерзала.
— Так, вот так вот делать сейчас не надо. — Предупредил Джо, чувствуя в теле ответную реакцию. — Стоп, интересно?
— Я же теперь агент. — Пояснила Гувер. — Ну и проверила, будет ли апгрейд персонажа при переходе на новый левел.
— Для апгрейда нужно золото. — Презрительно фыркнул Дантон. — И обмундирование.
— Это если не знать нужных кодов. — Сладко проворковала Гувер.
— А ты знаешь?
— А ну слезь с меня!
— Ты первая начала!
— Я дико извиняюсь!
— Да уж точно дико! За поцелуй.
— Что?!
— Поцелуешь — отпущу.
— Да вот еще!
— Тогда лежи.
— Ну и лежу.
