опереться о барную стойку, чтобы окончательно не потерять равновесие. Его глазам открывается картина — вокруг в страхе замерли несколько десятков гопников вперемешку с охраной, а посреди зала на коленях стоит какой-то здоровенный мужик и слезно просит о пощаде.
— А ты времени зря не терял! — улыбнулся он, подняв взгляд на того, перед кем пал ниц этот амбал, — Мой литтл ангел хранитель!
Амбал тянет ко мне руки в мольбе, но я перехватываю их и сильно сжимаю.
Вдруг наступает тишина, а люди вокруг начинают испуганно оборачиваться, видимо, получив какие-то важные уведомления на свои браслеты и даже нейроинтерфейсы… которые многие из здесь присутствующих явно не смогли бы себе позволить. В этот момент толпа расступается со стороны выхода.
Между людьси проходит Натали, ее взгляд задерживается на мне.
Девушка смотрит искоса, я бы даже выразился — презрительно… и с чего вдруг она стала такой смелой? Неужели из-за киборга, который, как всегда, тащится везде за ней, как маленький верный бесёнок на цепи суккуба?
— Достаточно! — спокойно и решительно произносит она, обращаясь ко мне без малейшей толики уважения. Ее голос разрезает тишину, как лезвие, и внезапно зал наполняется новой волной напряжения.
Август позади меня меняется в лице, как только осознает, что сказанное касается и его тоже. Его глаза расширяются в удивлении и недоумении. Видеть сестру в таком расположении духа ему еще не доводилось; кажется, она стала гораздо взрослее и хладнокровнее за то время, что они не общались. Он смотрит на нее, словно видит впервые — маленькая девочка, которую он знал, исчезла.
Какая жалость, что мне плевать на твои слова… малая.
Атмосфера в зале резко меняется от пронзительного крика человека, чьи запястья начинают с хрустом сжиматься под давлением моих рук. Глаза его от осознания происходящего хотят вылезти из своих орбит, но держаться на ниточках последних нервов. Каждый мускул на его лице напряжен от боли и страха, но он лишь пытается сбежать… от неизбежного.
— Прекрати, немедленно! — округляется взгляд Натали, она делает шаг вперед, но ее за руку ловит Бранд, не давая ступить дальше, — Этот человек работает на Клан, он просто следит за порядком и никогда не обижает невинных людей!
Проникнутый мольбой и отчаянием, ее голос эхом разносится по залу.
— Невинных людей? — иронично улыбаюсь я, мои уста скручиваются в ядовитую усмешку, и я усиливаю давление. Его кости для меня ощущаются не прочнее леденцов, готовых в любой момент лопнуть в стальных зубах.
Амбал пытается освободиться, но причиняет себе еще больше боли.
Огромное тело охватывает судорога и вдруг он замолкает, оставаясь лишь с тяжелым дыханием. Мои кулаки, пропитанные кровью с последним хлюпом сжимаются до конца, и человек, получивший по заслугам, падает и разваливается по полу без сознания.
Окружившие меня людишки бросаю оружие на пол, подчиняясь сильному.
Металла звенит о пол и создает странную музыку подчинения и страха. Их взгляды, испуганные до самых поджилок, блуждают по залу, после чего устремляются на ту единственную, кто говорила со мной без страха — девушку, чья рука все еще держится на рукояти пистолета. Натали выглядит как скульптура решимости и олицетворение власти, но даже она допустила такое жестокое обращение со своим же подчиненным.
Секунда, вторая, третья… и каждая из них тянется, словно целая вечность.
— Сфера, это место для развлечений! — почти прокричала девушка, ее голос разрезал тишину, как молния. — Да, драки и насилие здесь, это то, ради чего было вообще создано это заведение… но их место на арене!
— Ты что, самка, решила, что я… подчиняюсь… тебе?
Глава 10
Снежные горы за окном поражали воображение.
Огромные, словно древние титаны, они возвышались над земной поверхностью, уходя в небеса даже выше вертолета, на котором мы летели. Снег на их вершинах, воссияв под лучами розового заката, казался чем-то волшебным, заставляя меня невольно возжелать до него дотронуться, изучить, ощутить…
— Это безумие, это безумие, это безумие… — шептал себе под нос ученый на другом конце летающей машины. Его глаза были полны тревоги, а в руках он держал стопку бумаг, изрисованных вдоль и поперек.
— Кто-то объяснит мне наконец, зачем мы его взяли? — оторвался от нововыданного ему автомата Август, бросив недовольный взгляд в сторону обезумевшего Роберта.
Капрал, сидящий рядом с братом Натали, небрежно и быстро толкнул его локтем, как бы беззвучно прося бывшего сослуживца заткнуться. Август посмотрел на друга как на предателя, и, не долго думая, толкнул его в ответ.
Тут около окна пролетела птица, и недолго думая я телепортировал ее себе в руки.
Люди вокруг, погруженные в свою смертную грызню, даже не заметили как у меня появилась птичка. Она, конечно, попыталась по инерции продолжить махать крыльями, но быстро поняла, что одно из них сломано, и утихла, удивленно глядя на меня своими маленькими ясными глазами.
Горизонт превратился в белое пятно, и внезапно вертолет начал снижаться.
Птичка инстинктивно попыталась вырваться, но больно ударилась о стекло и упала обратно мне в руки. Чувствуя страдания невинного существа, я провел пальцами в воздухе и ее крылышко срослось так, что стало даже крепче, чем было до перелома. На моей ладони появилось немного маленьких кусочков мяса, и юный сокол начал яростно их клевать, его глазки вспыхнули благодарностью.
Когда вертолет приземлился, двери распахнулись, открывая нам взгляд на мощный снегопад, который бушевал наруже. Снежинки безумно пролетали мимо, как миллиарды маленьких звезд.
— Ну и погодка здесь… — фыркнул Август, надевая на голову защитную маску, — Где это мы вообще?
— Позже. — отрезала Натали.
Бранд подхватил под руку безумного ученого, и вышел вслед за нами.
Через несколько метров сквозь вьюгу показался выпуклый заснеженный бугор, торчащий из земли, как будто кто-то разрезал огромный снежок и оставил здесь половину. Натали подошла ближе и с силой потянула что-то на себя.
Перед нами открылась дверь в небольшой домик, скрытый под толщей снега. Внутри оказалось хоть и темно, хоть и сыро, но на удивление — после того как Бранд вернулся с охапкой дров и растопил камин — тепло и уютно. Одна комната, камин… и всё отделано приятным на ощупь деревом.
Посреди большой стол, да, без стульев, но зато по всему полу валялись шерстяные ковры, словно облака, разбросанные по земле. В углу стоял небольшой шкаф с припасами, и на одной из стен висела карта местности, испещренная различными заметками и стелочками-пометками.
