Румо нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— Вольпертингеры могут не только хорошо сражаться, это просто не всем известно. Но мы над этим работаем. Мы стараемся, чтобы вольпертингерам предлагали работу не только в качестве телохранителей или элитных бойцов. Однажды нас начнут ценить и за наше духовное развитие. Мы великолепно играем в шахматы.
Терпение Румо заканчивалось. Разговор длился дольше, чем ему хотелось. Что такое шахматы? Он же хотел сражаться, а не играть.
— Какие у тебя вообще планы на будущее?
Румо не понял вопроса.
— Какова твоя цель?
— Я ищу серебряную нить.
Бургомистр закатил глаза:
— Мой мальчик, мы все её ищем. Но кроме этого в жизни есть и другие вещи. Например, э-э-э…, — он посмотрел сосредоточенно на стол, как будто на нём было написано про смысл жизни, затем опять на Румо.
— М-да, ну ты уж сам разберёшься. Хе-хе, — неуклюже засмеялся он. — А теперь закончим все формальности.
Бургомистр открыл ящик стола и вынул лист бумаги:
— Как только подпишешь этот формуляр, то сразу же станешь законным жителем Вольпертинга. Тогда у тебя появятся права на бесплатное жильё и еду. Ты можешь бесплатно посещать школу и пользоваться нашей библиотекой. У тебя появятся следующие обязанности…
Румо, как он обычно, когда дело не касалось сражения, слушал невнимательно. Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого.
— Здесь подпиши.
— Хм?
— Твоё имя. Тут впиши.
— Я не умею писать.
— Я так и думал. Большинство новоприбывших не умеют писать. Тогда ты должен пролить свою кровь.
— Что?
— Кто не умеет писать, тот проливает кровь. Сюда!
Бургомистр протянул Румо большую иглу.
— Коли в палец. Оттуда лучше всего кровь льётся.
— Минуточку, — подумал Румо, — а что я тут, собственно говоря, делаю?
Сейчас вот речь шла не об обязанностях ли? Он не хотел связываться с чем-то, отчего у него появлялись обязанности. Он только освободился из плена, он был свободен и хотел познакомиться с нормальной жизнью и Замонией. Он не знал, хочет ли он остаться в Вольпертинге. Хорошо — тут много вольпертингеров. Но Смайк рассказывал, что и в других больших городах можно их встретить. Он особо не жаждал общения со своими соплеменниками. Он был скорее одиночкой. Он хотел только узнать, что значила эта серебряная нить, а потом он бы опять исчез.
Бургомистр привычно вздохнул и произнёс:
— Нужно тебя убеждать?
Румо не был уверен. Нет, вообще-то он хотел уйти.
Сражение
— Две причины: первая — сражение.
Румо насторожился:
— Что именно?
— Мы научим тебя. В нашей школе. Научим по-настоящему сражаться. Не это дуракаваляние, которым инстинктивно владеет каждый вольпертингер. Было бы глупо не развивать эти способности. У нас лучшие учителя по рукопашному бою. Курс по борьбе с тенью. Борьба. Удары в прыжке. Фехтование в темноте. Битва на топорах. Использование моргенштернов. Арбалеты. Дальневосточная борьба в полёте. Слепое метание ножей. Использование в бою одновременно трёх оружий. И так далее, и тому подобное.
— Вы учите борьбе с оружием?
— Неохотно. Но иногда это необходимо. Было бы наивно полагать, что на этом опасном континенте можно обойтись лишь кулаками, особенно если ты — вольпертинг и каждый бандит считает свой обязанностью с тобой подраться. Учителем фехтования у нас работает Ушан де Люкка!
Голос бургомистра зазвучал восторженно:
— Он лучше всех в Замонии владеет шпагой! И мечом! И рапирой! И ятаганом! И тёрочкой для трюфеля, если это не обходимо. Он лучший во всём, что имеет клинок.
Румо стал вдруг будто наэлектризован:
— Если я пойду в школу, меня там научат фехтованию? — Смайк много рассказывал ему об этом опасном виде сражения.
— Само собой разумеется. Кроме этого ты научишься читать, писать, считать и играть в шахматы. История героев. Немного замонийской литературы. Уход за зубами, конечно. Но боевые искусства — главное в нашей школе. К примеру тридцать часов в неделю посвящены обучению самозащите.
Румо взял иглу.
— Секундочку! — сказал Бургомистр. — Я же ещё не назвал вторую причину.
Румо поднял уши.
— Вторая причина: только в Вольпертинге ты найдёшь свою серебряную нить.
Румо уколол свой палец и пара капель крови упали на бумагу.
— Эти две причины убеждают каждого вольпертингера, — ухмыльнулся бургомистр. — Если бы вы, молодые попрыгунчики, умели читать, я б сэкономил кучу времени. Тогда бы я всё это написал на доске и повесил бы её над столом, и мне не пришлось бы столько болтать.
Переулок Хота 12
Жильё Румо находилось в переулке Хота 12, в маленьком домике, в котором вместе с ним жил Урс и ещё три других молодых вольпертингера: Тоби, Аксель и Оберт-из-Родника, тройняшки, уютные длинношерстные потомки овчарок, дружелюбно поприветствовавшие Румо. Его собственная комната была маленькой, но полностью обставленной: у него была своя первая кровать, свой первый стул, свой первый стол, свой первый камин. Румо посмотрел в своё первое окно. Внизу проходили вольпертингеры, как одни, так и другие, они разговаривали и смеялись. Он лёг на кровать и стал обдумывать, на сколько правильное решение он принял. Окружённый успокаивающими запахами и звуками цивилизации, в которой не было ни одного его врага, он незаметно для себя уснул. Румо спал крепко и долго, так как в последний раз он спал в своей корзинке на подворье.
Кофе, одежда, права и обязанности
На следующее утро Урс зашёл за Румо, чтобы отвести его в школу. Он постучал в дверь, принёс хлеб и кофе с молоком и они завтракали с Румо за его первым собственным столом.
— Что это? — спросил Румо, прихлёбывая горячий напиток.
— Это — кофе.
— Кофе, — повторил Румо. Напиток ему понравился. Он не делал тебя усталым или сыты, а наоборот — бодрил.
— А, кстати, пока тебе кто-то другой не сказал: твоя одежда воняет кровомясниками.
— Я знаю.
— Это один из запахов, не особо любимых в этом городе. Будет лучше, если ты переоденешься перед тем как идти в школу. Я одолжил у Акселя пару вещей. У вас примерно одинаковый размер.
Румо был только рад избавиться от запаха кровомясников, к тому же, как утверждал Урс, новая одежда — штаны, жилет и сапоги, всё из чёрной кожи — отлично подходила ему.
По дороге в школу его городской друг попытался вкратце объяснить, как организована жизнь в Вольпертинге. Всё было основано на сложной системе прав и обязанностей, в которой деньги и законы практически не играли никакой роли. Единственный закон гласил: кто не исполняет своих обязанностей, тот лишается прав и должен покинуть город. За этим следит бургомистр и пара десятков членов городского совета — сплошь почтенные седые вольпертингеры. Им докладывают об уклонениях исполнения обязанностей и они принимаю соответствующие меры. Это и были вся бюрократия, политика и власть в Вольпертинге. К обязанностям принадлежали, например, посещение школы, уборка улиц, уборка снега зимой, прополка городского огорода, работа на фермах, рубка дров для слабых и больных вольпертингеров, вымешивание теста в городских булочных, помощь в больнице — вся работа, распределяемая согласно годовому плану городского совета между жителями города. Обязанностью была также защита Вольпертинга, рискуя даже собственной жизнью, когда городу угрожала опасность, что, вообщем, ещё никогда не случалось. В качестве вознаграждения за выполняемые обязанности каждый имел право на бесплатное жильё и еду, на бесплатное обучение в школе и бесплатное пользование общественной библиотекой, а также спортивными и медицинскими учреждениями. Каждый имел право на посещение большой ярмарки, ежегодно проводимой перед воротами города, для чего каждый получал карманные деньги. Городская казна пополнялась за счёт продажи продуктов сельского хозяйства в близлежащие города. Можно было зайти в булочную и взять себе хлеба на день. Если кто-то приходил второй раз, то это выглядело уже странно. Если же кто-то появлялся в булочной третий раз за день, то его выгоняли оттуда лопатой для угля.
Это всё рассказал Урс Румо, пока они шли в школу. Румо всё это показалось справедливой сделкой. Тут речь шла о работе и урегулированном образе жизни, но в конце концов его научат использованию в бою опасных видов оружия. За это он согласился бы даже в одиночку убирать мусор во всём Вольпертинге.
— Там — пожарная вышка.
Урс указывал Румо на достопримечательности и заведения города, мимо которых они проходили.
— Там — городская мясная лавка. Лучшая кровяная колбаса Замонии, мой дорогой.
— Это — театр.
— Театр?
— Да. Культура, понимаешь?
