— А у меня от этих глыб, почему-то мороз по коже! — сказал ему Астин.
— Это почему? — удивился Плаше. — Камни как камни. Что же они могут с нами сделать?!
— Не знаю! Но не по себе мне как-то! И все тут! — говоря, поежился тот. — А может, они хранят в себе какое-нибудь зло. Во как нависают угрожающе. И чувствие у меня такое, будто мы по пасти чудовища ходим!
— Ну, это ты хватил через край, — хмыкнул Плаше, но почувствовал, как в горло примкнул тяжелый ком, когда вид очередного камня ему показался фигурой сказочного тролля. А сказки становились явью, так что Астин мог быть прав, и поэтому, если камень оказался бы живым троллем, то он бы не удивился… может быть не удивился, но испугаться он все равно уже успел. — А мы это сейчас спросим у господина Белиэнара, — сказал он, встряхивая дурные мысли и в душе ругая Астина за то, что тот навел эти мысли на его голову. — Он сведущий, должен знать, откуда они. Господин Белиэнар?
— Да Плаше!
Плаше приостановил свою Звездочку, уклоняя ее, чтобы старик догнал. Астин тоже последовал его примеру. Большой Том со своей женой обогнули, лупя на них глаза заинтересованно.
— Мы вот, об этих изваяниях говорим, — начал он, когда тот сравнялся с ним.
— Ты это о длонах? — спросил старик вяло.
— Значит, они так называются? Ну, да, о них! Вот, Астин говорит, что у него из-за них мороз по коже. Зря ведь, да?! — спросил он, в душе почему-то начиная осознавать, что не зря. Белиэнар испытующе посмотрел на Астина. Тот сделал какое-то движение, то ли виноватое, то ли утвердительное.
— А есть из-за чего боятся! — сказал он серьезно. У Плаше от неожиданности края губ искривились к низу. — Длоны, скажу я вам, не спроста здесь появились! — Все смотрели на него с большим любопытством, ожидая интересный рассказ. Даже подтянулись некоторые позади идущие элисарцы, а Большой Том и его жена уже давно не смотрели на дорогу, рискуя нарваться на низкую ветвь. Белиэнар оглядел товарищей, потом старца Алинорс (Алинорс сделал головой еле заметный кивок вниз) и, поняв, что те приготовились слушать, начал:
— В стародавние времена — в глубокой древности, когда еще не было ни эльфов, ни людей, ни других нынешних созданий, а были лишь наши Праотцы, и когда на молодой Земле вершились Великие преобразования, здесь произошло Великое столкновение двух сил — Зло и Добро столкнулись лоб в лоб, дабы занять здешнюю землю. Вы спрашиваете зачем они схватились за эти клочки земли? Отвечаю. Эти места весьма уникальны по своему значению, ибо здесь проходит одна из трех осей Земли, на коих держится наша планета. Не только держится, но и обменивается информацией с Вселенной.
Зло покусилось на это особое место — хотело забрать к себе. И если бы это ему удалось, то здесь бы нас и не было, а в место нас обитали бы различные создания — нечистотные порождения. Была грандиозная и долгая битва. К счастью, Добро смогло одолеть врага и убить его. А эти камни — теперь называемые длонами — стали немыми свидетельствами прошедшей схватки. Камни, по своей сути, являются застывшими, предсмертными криками побежденных сил Зла. Они до сих пор хранят в себе эти отчаянные звуки.
Белиэнар замолчал. Остальные, от его слов, беспокойно стали озираться по сторонам, будто на самом деле начали слышать звуки. Появилось жгучее желание уйти.
— Не бойтесь! — улыбнулся им Алинорс. — Боятся их уже не стоит. Они побеждены добром, посему никакой опасности из себя представлять не могут. Успокойтесь и займите свои места в строю, иначе мы опоздаем и не придем вовремя в назначенное место.
Все нехотя заняли свои прежние места. Их взоры по-прежнему были устремлены на, появляющиеся впереди и исчезающие позади, длоны. Любоваться ими они перестали начисто и чувство бессознательной тревоги заняло все их существо.
— Ну и дела! — выдавил потом Плаше, выпучив глаза на Астина. — Ты был прав!
— Я хотел бы быть не правым! — вздохнул тот искренне.
Вскоре, тропа плавно повела вниз по небольшой теснине. По сторонам вверх уходил смешанный лес, а под ногами мягкая земля исчезла, на место нее появился зыбучий щебень из известкового камня. И лошади начали о них спотыкаться и скользить.
Лес немного расступился. И открылся великолепный вид. Выяснилось, что они начали спускаться в гигантское чашеобразное углубление земли, противоположный край которого исчезал далеко впереди и еле проглядывался сквозь синеву. На дне кратера виднелись три серпообразных озера, где у каждого в тыльной стороне вздымались небольшие холмы. На поверхностях озер весело играли отражения солнца. Везде, и на склонах, и на дне котловины, тот же зеленый лес и эти длоны, смешиваясь с деревьями, по-прежнему устремляли свои плоские концы на небо в безмолвном крике.
Теснина, извиваясь как змея и раздваиваясь в конце, останавливалась на берегу ближайшего и самого крупного озера.
Они снова покрылись лесом, и вид исчез с глаз долой. Шли они долго по дну теснины, почти молча, слушая пение птиц, шелест листвы и стуки копыт лошадей о камни. Бедные животные не показывали никакого недовольства, что их заставляют идти по таким тяжелым тропам. До чего же они приручены, удивлялся Плаше и жалея свою Звездочку.
К концу дня они дошли до низины котлована. Озера еще видно не было, Плаше подумал так, когда спуск закончился, и они встретились с теми четырьмя впереди идущими лазутчиками, что все эти дни шли впереди них, и добросовестно оставляя свои верные знаки. Плаше сколько не старался, так и не смог обнаружить эти таинственные обозначения. Под конец он решил, что здесь какая-то магия. Он даже как-то спрашивал об этом у своего хозяина, но тот показал на какой-то обычный булыжник, лежащий в стороне и более ничего не объяснил, сказав, что здесь магия не причем и что его просто так не объяснишь, поскольку это целая наука, ничем не уступающая по своей сложности науки врачевания. И Плаше, относящийся ко всем наукам с превеликим страхом и подозрительностью, расспрашивать хозяина более не стал. Хотя, каждый раз принимался внимательно вглядываться на любые повстречавшиеся большие булыжники, пытаясь рассмотреть на них эти загадочные знаки. Но тщетно…
Они стояли и отдыхали. Лошадей отпустили, и Плаше распростился на мягкой траве. Рядом сидели Астин и семья Большого Тома, без маленького Фола — тот как всегда тасовался около воинов, что тоже отдыхали, как и все. Старики (так про себя называл Плаше Белиэнара и Алинорс) о чем-то разговаривали с теми двумя эльфами лазутчиками на эльфийском языке. Понятное дело, людям понимать не приходилось. Но, очевидно, разговор был мирный, то есть без ноток тревоги, поскольку лица разговаривающих сияло, и на их устах часто появлялись славные улыбки. Было приятно слушать этот мелодичный язык, она так походила не песню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
