противника на территории Белоруссии. Полученные данные использовались для уничтожения вражеских объектов и техники советской авиацией. Кроме того, постоянная разведка аэродромов позволяла контролировать работу летного и технического персонала, наблюдать за эксплуатацией военной техники, учитывать количество базирующихся на них эскадрилий, устанавливать места складирования боеприпасов, бензохранилищ, фиксировать изменения в охране аэродромов, передислокацию авиационной техники и летного состава, своевременно выявлять появление новых типов самолетов, вооружения, новейших средств аэродромного обеспечения и обслуживания. К началу освобождения Белорусии Наркомат государственной безопасности располагал достаточно полными сведениями, характеризовавшими взлетно-посадочные полосы, командные пункты, метеорологические службы аэродромов, жилые и служебные помещения летного и технического состава ВВС врага, склады и бензохранилища, постоянно уточняя и пополняя добываемую информацию[438].
Большое значение придавалось разведке воинских баз и складов, иных сооружений оккупантов. Разведданные, получаемые в ходе наблюдения за такими объектами, использовались при подготовке диверсий на них, а также для бомбежки их советской авиацией. Чтобы бомбардировка была результативной, разведчикам было необходимо не только разведать местонахождение складов и иных хранилищ противника, но также обеспечить советскую авиацию сведениями о зенитных установках обеспечивающих оборону этих сооружений, а также некими ориентирами для максимального попадания в цель, а в случае необходимости самим создать эти ориентиры сигнальными ракетами, фонарями, кострами или иным доступным способом.
Сбор разведывательной информации о хранилищах горючего и боеприпасов противника осложнялся тем, что они, как правило, находились в труднодоступных и малонаселенных местах, зачастую в лесах и болотах. Появление вблизи них посторонних лиц вызывало подозрение у охраны и угрожало расстрелом. Поэтому разведка складов требовала наличия агентурного аппарата или доверенных лиц на них.
Так, в сентябре 1942 г. важные разведывательные данные в Центр передавал С. А. Ваупшасов: «На заводе Ворошилова в Минске сосредоточено до 600 танков. Бомбите. Можем дать сигналы ракетами или 4 огня от фонарей. Зенитной обороны нет. В 20 км юго-восточнее Минска расположены артиллерийские склады и бензосклады с большим количеством снарядов и бензина. Зенитной охраны нет». Спецгруппа «Храбрецы» А. М. Рабцевича добывала сведения о железнодорожных коммуникациях, строящихся оборонительных сооружениях противника, местонахождении аэродромов, складов и др.[439]
Агентами оперативно-чекистской группы НКВД по БССР были собраны разведданные о вещевом складе, автобазе и замаскированной нефтебезе в г. Борисове Минской области, продовольственном складе, расположенном в здании РО НВКД в городском поселке Бегомль Минской области, складе горючего возле г. Молодечно Вилейской области и иная информация, характеризующая оперативную обстановку на оккупированной территории в сентябре 1942 г.[440]
Агентурным путем были установлены крупные склады боеприпасов в г. Минске и его окрестностях, строящейся нефтебазе в Жодино[441].
Спецгруппа «Охотники» добыла сведения о складе с боеприпасами и бензоскладе в окрестностях г. Минска, спецгруппа «Активные» – о складе боеприпасов около д. Тростенец и базе горючего в подземных резервуарах в Красном Урочище. Спецгруппа «Болотные» разведала крупный склад с боеприпасами около м. Ганцевичи, спецгруппа «Западные» – в районе Лиды и т. д.[442]
Диверсионно-разведывательные группы «Вторые» и «Бывалые» летом – осенью 1943 г. передавали в Наркомат государственной безопасности БССР сведения о складах с боеприпасами, обмундированием и продовольствием, расположенными в городе Речица Гомельской области, указывая на то, что эти объекты ни разу не подвергались бомбежке советской авиацией, вследствие чего средств противовоздушной обороны в городе не имеется[443].
В сентябре 1943 г. в Л. Ф. Цанава докладывал в ЦК КП(б)Б об артиллерийском складе северо-восточнее Гомеля. При этом сообщалось, что склад расположен «на территории кирпичного завода при Брилевском совхозе, в 100 метрах севернее силосной башни»[444].
Подробные сведения о крупных складах авиабомб, снарядов и других боеприпасов поблизости от тракта Ганцевичи – Хотыничи, системе их охраны предоставила в июне 1944 г. опергруппа НКГБ БССР «Орлы», возглавляемая Д. М. Соколинским. В частности, сообщалось, что склады занимают площадь свыше 200 кв. метров, боеприпасы сложены штабелями на расстоянии 10–12 метров и замаскированы ветвями хвойника. Давались ориентиры в дневное и в ночное время. Так, дневным ориентиром указывалась вышка высотой 300 метров, расположенная на территории склада, ночным – красная ракета, запускаемая в направлении складов при приближении советских самолетов. При этом указывалось время дежурства ракетиста – с 23.00 до 8.00[445].
В этот же период о складах боеприпасов, расположенных в лесу в 2 км юго-западнее Лиды докладывала группа «Западные»[446].
Максимально подробные сведения об объектах противника, планируемых к уничтожению советской авиацией, повышали результативность бомбардировок. Кроме того, сведения о хранящихся грузах, анализ их передвижения позволяли советскому командованию прогнозировать планы противника.
С помощью агентурной разведки Наркоматом государственной безопасности постоянно добывались и передавались в Центр сведения о дислокации и передвижении войск противника, о строительстве оборонительных сооружений и другая информация, необходимая советскому командованию для стратегического планирования[447].
Так, через возможности агентов «Смышленый» и «Инвалид» была получена информация о перевозке из Минска в Борисов 2000 баллонов с отравляющими веществами. Направленная в Борисов для перепроверки этих данных агентура подтвердила, что в начале февраля 1943 г. в военном городке Печи возле Борисова разгружено 2000 баллонов с хлором и ипритом, в начале марте баллоны вывезены в сторону Минска[448]. Летом 1943 г. агент «Голубь» оперативной группы «Медведева» сообщил, что всему личному составу полицейских участков Домановичского района Полесской области выданы противоипритные костюмы, о чем Л. Ф. Цанавой был информирован П. К. Пономаренко. В сентябре 1943 г. чекистами было обнаружено большое количество баллонов с отравляющими веществами и новых противогазов на складе стеклозавода в пос. Костюковка (Гомельский район). Было также установлено, что около стеклозавода дислоцируется автоколонна в 200 машин, принадлежащих отдельной химической части противника. Солдаты этой части в близлежащих оврагах и специально построенных газокамерах проводят испытания отравляющих веществ[449]. В октябре – ноябре 1943 г. диверсионно-разведывательными группами были собраны и переданы в Центр разведданные о том, что немцы «усиленно тренируются с противогазами… говорят о газах», «в случае прорыва фронта красной армией на Днепре – будут применены отравляющие вещества»[450] и другие сведения, подтверждавшие информацию о подготовке немцев к химической войне.
Об оборонительных сооружениях, складах и других военных объектах и вокруг г. Минска, а также в Минской и Вилейской областях оперативно-чекистская группа НКВД по БССР сообщала в январе 1943 г.[451]
18 мая 1943 г. Л. Цанава докладывал П. Пономаренко о строящихся оборонительных сооружениях, ДОТах, окопах, проволочных заграждениях в районе д. Василевичи (Полесская область), разведанных диверсионно-разведывательной группой «Вторые»[452].
В августе 1943 г. в Центр передавались сведения, добытые, действующей в Гомельской области, оперативной группой «Кровные», о том, что «Гомель спешно укрепляется, строятся ДОТы, ДЗОТы, роются окопы и противотанковые рвы…». О строительстве оборонительных сооружений по р. Сож на южной окраине Гомеля П. К. Пономаренко информировался Л. Ф. Цанавой в сентябре 1943 г. Сообщалось также об укреплении и минировании
