Гарри слова давались ещё сложнее, чем профессору Квирреллу. Мальчик молча вытащил из кармана сложенный платок и положил его на пол, затем развернул. В платке лежал небольшой белый камень, круглый и гладкий.
– Что это? – спросил профессор Защиты.
– Это… Это единорог. Трансфигурированный.
Гарри сверился с книгами и узнал, что поскольку он слишком молод, чтобы думать о сексе, то может подходить к единорогу без опаски. Эти книги ничего не говорили о том, что единороги разумны. Гарри уже отметил, что все магические существа, наделённые интеллектом, имеют хотя бы частично гуманоидную внешность, от русалидов до кентавров и великанов, от эльфов до гоблинов и вейл. У всех были сходные с человеческими эмоции, о многих было известно, что они скрещиваются с людьми. Гарри уже сделал вывод, что магия не создаёт новый разум, а лишь видоизменяет существ с человеческими генами. Единороги же были непарнокопытными и нисколько не напоминали гуманоидов. Они не разговаривали, не использовали орудия труда, они почти наверняка были всего лишь волшебными лошадьми. Если считается нормальным съесть корову, чтобы накормить себя на день, то не может быть неправильным выпить кровь единорога, чтобы отсрочить смерть на недели. Жизнь животного или жизнь человека – приходится выбирать.
Поэтому Гарри надел свою Мантию и отправился в Запретный лес. Он обыскал Рощу единорогов и наконец увидел её – гордое создание с чистой белой шерстью, фиолетовой гривой и тремя голубыми пятнами на боку. Гарри подошёл ближе, и на него испытующе уставились сапфировые глаза. Он несколько раз выстучал каблуком по земле последовательность 1-2-3. Единорог никак не отреагировала. Гарри нагнулся, взял её копыто в свою руку и выстучал им ту же последовательность. Единорог лишь смотрела на него с любопытством.
И всё же, скармливая единорогу кубики сахара, пропитанные Сонным зельем, Гарри чувствовал себя убийцей.
Ибо магия придаёт их существованию такую значимость, какую ни одно обычное животное иметь не может… убить невинного ради спасения самого себя – это ужасное деяние. Пока белый единорог зевала, укладывалась на землю и закрывала глаза в последний раз, у Гарри в голове непрестанно крутились эти две фразы, одна – профессора МакГонагалл, другая – кентавра. Трансфигурация длилась час, и на глаза у Гарри постоянно наворачивались слёзы. Да, единорог в этот момент не умирала, но скоро она непременно умрёт, и не в природе Гарри было отказываться от какой-либо ответственности. Гарри оставалось лишь надеяться, что если он убивает единорога не ради спасения самого себя, если этим он спасает друга, то это в конечном итоге допустимо.
Брови профессора Квиррелла поднялись к линии волос. В его голосе прорезалось что-то от прежней обычной резкости:
– Я запрещаю вам делать это вновь.
– Я догадывался, что вы так скажете, – Гарри сглотнул. – Но этот единорог уже… уже обречён, так что нет смысла отказываться от него, профессор…
– Почему вы это сделали?
Если профессор Защиты правда этого не понимал, то он соображает хуже, чем все, кого Гарри встречал в жизни.
– Я постоянно думал о том, что ничего не могу сделать, – сказал Гарри. – И мне это надоело.
Профессор Квиррелл закрыл глаза. Его голова откинулась на подушку.
– Вам повезло, – тихо произнёс профессор Защиты, – что трансфигурированный единорог… чуждое для Хогвартса создание… не был замечен защитой замка… мне придётся… вынести камень за пределы Хогвартса, чтобы им воспользоваться… но я могу это устроить. Я скажу, что хочу посмотреть на озеро… будьте добры, продлите трансфигурацию перед уходом – этого времени должно быть достаточно… оставшихся у меня сил хватит, чтобы развеять чары, которые наложили на стадо, чтобы оповестить о смерти одного из единорогов… Они не сработали, потому что единорог не умер, его всего лишь трансфигурировали… вам очень повезло, мистер Поттер.
Гарри кивнул. Он открыл рот, но сразу же закрыл его. Слова опять застревали в горле.
Ты уже просчитал ожидаемую полезность, если это сработает и если нет. Ты уже прикинул вероятности, ты умножил, и ты уже выбросил результат и последовал ответу более осведомлённой интуиции, который остался прежним. Так говори его вслух.
– Вы знаете, – неуверенно начал Гарри, – хоть какой-нибудь способ, которым можно спасти вашу жизнь?
Глаза профессора Защиты открылись.
– Почему… ты меня спрашиваешь об этом, мальчик?
– Я слышал… что есть одно заклинание, один ритуал…
– Ни слова больше, – сказал профессор Защиты.
Через мгновение на кровати лежала змея.
Даже у змеи глаза были потухшими.
Она не подняла голову.
– Продолжай, – прошипела змея, двигая лишь кончиком языка.
– Есть… Ес-сть один ритуал, я с-слышал про него от с-смотрителя ш-школы, он с-считает, что Тёмный Лорд мог ис-спользовать его, чтобы пережить с-смерть. Он называетс-ся… – Гарри запнулся, с удивлением осознав, что он знает, как произносить это слово на Парселтанге, – Крес-страж. Я с-слыш-шал, для него требуетс-ся чья-то с-смерть. Но если ты в любом с-случае умираеш-шь, ты можеш-шь попытатьс-ся переделать ритуал, нес-смотря на рис-ск, который нес-сут новые чары, чтобы он ис-спользовал другую жертву. Ес-сли тебе удас-стс-ся, это изменит вес-сь мир – хоть я и ничего не знаю об этих чарах. С-смотритель ш-школы с-считает, что они отрывают кус-сочек души, но не предс-ставляю, как это может быть правдой…
Змея зашипела, смеясь. Это был странный резкий смех, почти истерический.
– Ты рас-сказываешь об этих чарах мне? Мне? Тебе с-стоит быть ос-сторожнее в будущ-щем, мальчик. Впрочем, не важно. Я узнал о чарах Крес-стража давным давно. В них нет с-смыс-сла.
— Нет смысла? – от удивления Гарри перешёл на человеческий.
– Эти чары бес-смыс-сленны, даже ес-сли душ-ши с-существуют. Отрывают кус-сочек душ-ши? Это ложь. Уловка, чтобы с-скрыть нас-стоящ-щий с-секрет. Лиш-шь тот, кто не верит в общ-щеизвестную ложь, будет думать дальш-ше, с-смотреть за завес-су, поймёт, как работают чары. Требуемое убийс-ство – вовс-се не жертвенный ритуал. Внезапная с-смерть иногда с-создаёт призрака, ес-сли магия выплёс-скиваетс-ся и ос-ставляет с-след. Чары Крес-стража направляют вс-сплес-ск через волш-шебника, с-создают твой с-собственный призрак вмес-сто призрака убитого, запечатляют призрак в ос-собом ус-стройс-стве. С-следующ-щая жертва подбирает Крес-страж, ус-стройс-ство перенос-сит в жертву твои вос-cпоминания. Но лиш-шь те вос-споминания, которые были на момент с-создания ус-стройс-ства. Ты видиш-шь изьян?
У Гарри запершило в горле.
– Нет непрерывнос-сти… — в змеином языке отсутствовало слово «сознание» – с-себя, ты продолжаеш-шь о чём-то думать пос-сле с-создания крес-стража, потом ты умираеш-шь, и новые вос-споминания не вос-станавливаютс-ся…
– Конечно, ты видиш-шь. А ещ-щё Запрет Мерлина меш-шает передавать мощ-щные чары через такое ус-стройс-ство, потому что оно не живое по-настоящ-щему. Тёмные волш-шебники, что пыталис-сь таким путём вернутьс-ся к жизни, оказывалис-сь с-слабее, были повергнуты с-с лёгкос-стью. Никто не продержалс-ся долго. Личнос-сть меняетс-ся, с-смеш-шиваетс-ся с-с личнос-стью жертвы. С-смерть не побеждаетс-ся на с-самом деле. Нас-стоящий ты оказываеш-шьс-ся потерян, как ты и с-сказал. С-сейчас мне это не по вкус-су. Хотя когда-то я размыш-шлял над этим способом.
На больничной кровати вновь лежал человек. Профессор Защиты вздохнул, а потом с надрывом раскашлялся.
– Вы можете мне дать полные инструкции к заклинанию? – секунду помедлив, спросил Гарри. – Возможно, мне удастся найти способ его улучшить, уменьшить недостатки. Работающий и этичный способ.
Например, переносить память в тело клона с пустым мозгом, а не в невинную жертву, что будет также способствовать чистоте переноса… Впрочем, это не решает других проблем.
Последовал краткий звук, который мог быть смешком.
– Знаешь, мальчик, – прошептал профессор Квиррелл, – я думал… научить тебя всему… передать все ключи к тайнам, что мне ведомы… от одного живого сознания – другому… чтобы позже, найдя верные книги, ты смог бы понять… я бы передал тебе, моему наследнику, все свои знания… мы бы начали, стоило тебе лишь попросить… но ты так и не попросил.
Даже скорбь, окружавшая Гарри, словно толща воды, отступила перед размахом упущенных возможностей.
– Мне нужно было просто?.. Я не знал, что мог просто!..
Снова кашляющий смех.
– Ах да… невежественный маглорождённый… по воспитанию, пусть и не по крови… да, ты таков. Но я… передумал… я решил, что тебе не стоит идти по моим стопам… В конечном счёте это оказался не лучший путь.
– Ещё не слишком поздно, профессор! – воскликнул Гарри. Какая-то его часть упрекала его за эгоизм, но другой части удалось перекричать её, ведь это поможет и другим людям.
