– И вам здравствуйте Сумераги‑тайчо. – говорит она: – давно не виделись.
– Возможно я чего‑то не понимаю. – пыхтит откуда‑то снизу Такаги‑сан: – и я рад, что все тут друг друга знают. Но не могли бы вы меня развязать, пожалуйста. У меня рука затекла. И нога.
– Если Мария‑сан позволит. – говорю я: – я бы мог предложить сперва побеседовать. Потому что у нашей команды есть претензия и подозрения. И мы не сможем продолжать сотрудничество, пока не решим эти вопросы.
– Понимаю. – Мария смотрит на Кикуми: – думаю, мы могли бы продолжить в более уединенном месте, не привлекая излишнего внимания. У меня есть основания полагать, что меня ищут. А также… – ее лицо затвердевает: – сразу могу сказать, что в мои планы не входит сдача в руки правосудия… или вот этим – она кивает на ворочающегося у нее ног Такаги: – мясникам. Если эта вероятность присутствует, то я бы предпочла разрешить все сразу – здесь и сейчас. Единственная просьба – не вмешивать сюда Кикуми, она и так настрадалась.
– Я могу уверить вас, что выдача вас Такаги‑сану или иным представителями властей пока не рассматривается нами в качестве опции. Более того в случае вашего сотрудничества я могу даже дать слово, что мы не выдадим вас. – говорю я и сзади едва‑едва шевелится Читосе. Но и только. Она не понимает, она недовольна, она считает Марию‑сан ответственной, но я вижу, что Мария просто защищает Кикуми. Может быть эта история глубже и тут налицо Стокгольмский синдром во всей его безобразной красе, но такое слово я могу дать. Даже если Мария‑сан окажется тем самым маньяком – мы же никогда не собирались выдать его властям. Сами бы разобрались. Кстати, хорошо, что за моей спиной сейчас именно Читосе. Майко бы обязательно встряла, высказала свое мнение, да и Акира бы, наверное, выразила сомнение в выбранной линии поведения. Читосе – доверяет. Не понимает, не согласна, но – доверяет. Что непонятно – спросит потом, не при посторонних.
– Что же. – говорит Мария и одним движением выдергивает ремень, связывающий Такаги‑сана, легко и непринужденно. Такаги‑сан, кряхтит, встает на колено, Мария протягивает ему руку, чтобы помочь подняться, но он от помощи отказывается, бросив на нее недовольный взгляд.
– Давайте пройдем куда‑нибудь, где можно поговорить. – говорит Мария и я с ней абсолютно согласен. Нам нужно поговорить.
– Ты можешь поехать с нами. – говорит Мария. В комнате становится прохладно, ночи все холоднее, а Читосе открыла окна, чтобы проветрить, уж слишком много сигаретного дыма в процессе объяснения выдал как майор Такаги, так и она сама. Такаги курит свои невозможно вонючие сигары, короткий огрызок от которой все еще дымится в пепельнице. Читосе и Кикуми уже ушли, потому что Кикуми пора спать, а идти спать одна она боится. На кухне остались мы с Марией и господином майором. Как выяснилось, Мария и Кикуми ехали в Сейтеки, потому, чтобы не терять времени – мы поехали в Сейтеки все вместе. И остановились у нас дома. Завтра, если ничего не изменится, в это же время Мария и Кикуми уже будут на борту контейнеровоза с поэтическим названием «Утренняя Звезда». В контейнере.
– С вами? – произношу я вслух, чтобы услышать, как это звучит. Мария работает на КОМКОН, Комитет по Контролю, вся эта разрекламированная служба тайного мирового правительства, а фактически – эдакий магический интерпол. Мария не вправе разглашать, она хотела бы сохранить тайну и все такое прочее, но у меня за спиной была очень недовольная Читосе и уехать из страны Мария могла бы только через наши трупы. А факт владения БТО означал что Мария‑сан в жизни не станет умножать трупы без крайней на то необходимости. КОМКОН и его агенты – исповедники заповеди невмешательства и умеренного прогрессорства, такого плавного направления человечества в нужную сторону. На мой взгляд человечество если в чем и нуждается, так это в хорошем пинке, сделанном в нужном направлении, а не уговорах и плавных разворотах. Уговаривать и похлопывать по плечу – бесполезно. Но прогрессоры из КОМКОН считают, что насилие – это не выход. Где находится штаб‑квартира этой организации, кто стоит во главе ее, каковы ее настоящие цели и задачи – никто так и не знает. Все что известно о Комитете по Контролю – это то, что он появился спустя двадцать лет и два года после манифестации миру Супермена, что КОМКОН никогда не навязывает свою волю ни правительствам, ни отдельным индивидам. Комитетчики в свое время помогли Южной Африке с ее термоядерным синтезом и ртутными реакторами, что конечно вывело Африку из средневековья в плане технологий, но только погрузило в междоусобную войну местных феодалов. Так называемый «золотой» рис, в котором есть витамины группы «А», и увеличенное количество белка, рис, который спас от голода всю Юго‑Восточную Азию – тоже их рук дело. Предотвращение гуманитарной катастрофы в Мьянме в восемьдесят пятом, эвакуация беженцев из Вьетнама в семидесятых, заключение соглашения между варлордами Северного Китая и Далай‑ламой, трудно перечислить все, чем отличились комитетчики за все время своего существования. Так, понемногу, КОМКОН стал неотъемлемой частью политического и экономического пейзажа. Как будто всегда и был. Эмиссары КОМКОН вхожи в любые круги, их можно найти и в высшем свете и на самой большой свалке на планете, они помогают людям, но никогда не вмешиваются в борьбу за власть. В политику. И они никогда не действуют силой. Агентов КОМКОНА очень трудно выявить, они умны, они владеют высокотехнологическими устройствами, помогающими им избежать подозрений, они в совершенстве владеют своим телом и даже если их удается поймать – не выдадут своих секретов. Они расскажут только то, что хотят рассказать. Судя по рассказам, гуляющим по сети – каждый из агентов Комитета в любое время может произвольной уйти из жизни. Эта техника у индийских йогов называлась «Вынуть Шип Жизни» и позволяла остановить собственное сердце и прекратить жизнедеятельность мозга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Судя по всему, что было известно о Комитете – у них там было хорошо. Они не приемлют насилие, а значит в их Эльдорадо или Шамбале – нет насилия. Они превыше всего ценят человеческую жизнь и свободу выбора – а значит никто не будет заключать тебя в тюрьму или пускать пулю в голову. И когда Мария зовет меня с собой – это означает что меня приглашают в рай. Парадайз. Земля обетованная. Просто сделай шаг и все эти войны кланов, разработка стратегии, переговоры с сильными мира сего, необходимость быть жестким, а порой и убивать – только для того, чтобы выжить – останется позади. Наверняка у них там все белое, думаю я, широкие белые коридоры, огромные панорамные окна, а за окнами пасутся невиданные звери, а спокойные, умные и интеллигентные люди в белых одеждах – наблюдают за ними, ступая по мягкой белой поверхности. Они идут по своим делами – в лаборатории, дискуссионные аудитории, мастерские. Они занимаются важными делами, они спасают человечество – от голода, от болезней, от нашествия враждебно настроенных инопланетян, от исполнения мрачных пророчеств и конечно же – от самого себя. Неспешные беседы под белыми сводами, хорошие, умные люди рядом.
Я вздыхаю. Очень охота поехать вместе с Марией‑сан под белые своды неведомого Города, где везде царит мир, покой и справедливость. Где нет насилия, где высоколобые теоретики рассуждают о этических проблемах, где никто не убивает никого просто потому что надо выжить самому. И если кто и заслужил такого вот общества и такого вот будущего – так это Читосе.
– А сколько людей я могу с собой взять? – спрашиваю я у Марии. Почему нет, думаю я, почему бы и нет? В жопу все эти козни Имперской Канцелярии, все эти скандалы, интриги, расследования, брошу вот все и уеду. Возьму с собой всех, кто захочет. Майко – конечно захочет, она только за веселуху и движуху, из нее выйдет отличный полевой агент КОМКОНа, буде она заскучает в Золотом Городе. Акира – поедет, потому что в глубине души она даже не администратор, а ученый, а ученым такая жизнь и нужна – все эти уютные аудитории с высокими белыми потолками и очень умными собеседниками, а то ей тут с нами слова подбирать приходится, чтобы ее поняли. Читосе – без вариантов. Читосе поедет туда, куда поеду я. Не знаю, чем я заслужил такое вот отношение, но это так. Юки, Иошико – если захотят, но думаю захотят. Джин – тоже без вопросов, она привязалась к Читосе как к старшей сестренке или даже маме. Остается только сестренка Нанасэ, но та сама выбрала свой путь и … И потом, – это же не ссылка, не уход в другой мир, всегда можно за ней вернуться. Да, мы поселимся все вместе в какой‑нибудь светлой башне будущего, с открытыми панорамными окнами и диковинными летающими машинами (в жизни не поверю, что у КОМКОНа таких нет!), с большим бассейном и огромным балконом… скорее даже террасой. И начнем жить долго и счастливо, как мы все это заслужили. Интересно, а у них есть там горячие источники? Должны быть.
