– Извини. – говорит Мария: – извини, но я могу взять только тебя. Ты и твоя способность… вы уникальны. Даже ты одна – уже представляешь собой опасность для города… своим образом мысли. Как бы тебе это сказать? Вот смотри – стремление к насилию – это как болезнь. И у тебя, и у вас всех эта болезнь есть, но вы уже привыкли в ней, ваши организмы выработали иммунитет к этому. Но граждане Города – у них такого иммунитета нет. Я понимаю, что вы здесь вынуждены были делать то, что вы делали, но…
– Вот как. – мечты о светлом городе будущего, о жизни без стресса и насилия, о умных, неторопливых беседах под белыми сводами уютных аудиторий – треснули и развалились.
– Я… и так беру на себя слишком много, с Кикуми. – говорит Мария: – но она – жертва. В ней пока слишком много злобы и ненависти, обиды и страха. Но я уверена, что подходящие специалисты помогут ей с этим разобраться. С тобой… с тобой все будет сложнее. Ты сделала сознательный выбор. Ты – убийца. Извини, но это так.
– Увы. – отвечаю я и пожимаю плечами: – иногда у тебя нет иного выбора.
– Это так. – соглашается со мной Мария: – но этические вопросы, которые могут мучать тебя в первый раз – отступают после какого‑то раза. Второго? Третьего? Двадцатого? После которой по счету смерти тебе становится все равно? Ты – умная девочка и ты понимаешь, что смерть одного человека – это смерть целой Вселенной вместе с ним. Но ты сознательно выбираешь убить. И твоя Читосе – она уже сформировавшаяся личность, она – хладнокровная убийца, чья рука не дрогнет. Если ты еще можешь стать нормальным человеком, гражданином, то она уже привыкла решать проблемы выстрелом в голову. Она не будет спорить, она не будет отстаивать свою точку зрения, она просто убьет. Можно перестроить ее личность в этом плане, но это уже будет не она… а такого мы стараемся избегать.
– Вы можете и такое?
– Возможно все. – пожимает плечами Мария: – вопрос в том – насколько это этично. А это – неэтично.
– Что же… – говорю я: – тогда твое предложение останется лишь предложением. А жаль.
– Жаль. – кивает Мария‑сан: – очень жаль. Ты могла бы изменить этот мир своей способностью, а вместо этого ты просто мелкая бандитка в провинциальном городке на побережье. Чего ты сможешь добиться? Даже если ты победишь всех своих врагов и реализуешь все свои амбиции – ты просто станешь очень крупной бандиткой. Самой большой бандиткой на всем побережье. Это то, как бы ты хотела остаться в истории?
– Не хочу оставаться в истории. – мотаю я головой: – все что я хочу – это чтобы у моих всех все было в порядке. Это сложно, тут много работы, но это возможно. Я хочу быть свидетелем их жизни их успехов и неудач, помогать им в минуты горя и разделять с ними счастье. Кажется это и называется – быть семьей.
– Хорошая цель. – говорит Мария: – ты – хороший человек, Сумераги‑тайчо, хороший человек, оказавшийся в чудовищных обстоятельствах и вынужденный делать выбор между плохим и очень плохим. Я дала вам адрес лаборатории, хотя не должна была. Мне и самой существование таких вот … объектов – словно ножом по сердцу. Думаю, что я даже немного рада, что вы встретились у меня на пути. Теперь я могу спать спокойно, зная, что ни ты, ни твоя карманная убийца – не будете знать отдыха, пока это место не станет руинами.
– А ты лицемерка, Мария‑сан. – говорю я: – это напоминает мне анекдот про монашку, которую изнасиловали возле бара, а она встает и с довольным лицом «И вдосталь и без греха!».
– Увы. – кивает головой Мария, не улыбаясь, с очень серьезным лицом: – так и есть. Меня тоже заразила эта инфекция насилия, разлитая в воздухе в вашем мире. Когда я приеду домой, мне придется пройти карантин. Возможно, я никогда не смогу жить так как другие граждане, но эта та жертва, которую я готова принести. В любом случае я сейчас здесь, в Островной Империи, среди вас. И я могу позволить себе немного внутреннего удовлетворения, когда гляжу в твои глаза, Сумераги‑сан и знаю, что ты не остановишься ни перед чем, пока не уничтожишь это место. И не покараешь всех, кто к этому причастен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ну… мы бываем довольно упрямыми в таких вот вещах. – говорю я: – и у нас это неплохо получается.
– Лучше всех. – отвечает Мария и отворачивается: – такие вещи у вас получаются лучше всех. И я считаю, что вы попросту забиваете гвозди ценнейшим и дорогостоящим инструментом, но кто я такая, чтобы учить вас как идти путем насилия? Вы сами все знаете.
– Аминь. – говорю я: – спасибо за информацию по лаборатории и … прочему.
– У меня просьба. – тихо говорит Мария: – я понимаю, что не вправе просить, и так я и Кикуми в твоих вечных должниках, но все же…
– Говори. Если это в моих силах – я исполню.
– Пожалуйста, не убивайте Такаги‑сана. Он здесь не при чем. Я понимаю, что убить его – самое простое решение, но ты же своими глазами видела, как он был шокирован всем этим. Он – хороший, добрый человек, который просто делает свою работу. – говорит Мария. Это не ее дело, она – тайный агент и должна беспокоиться о своей шкуре, о сохранности Кикуми и пересечении границы в контейнере на борту «Утренней Звезды», но поди ж ты… гуманисты они там у себя в Комитете все‑таки.
– Я сделаю все возможное. – отвечаю я: – мне и самому неохота убивать Такаги‑сана. Хороший дядька. И у него есть кот. А его все по голове бьют. Второй день уже. Но ведь, если он расскажет об этом в своей Инквизиции…
– Я могу помочь. – говорит Мария: – имплант, который предотвратит потерю информации. Ээ… вообще‑то это бомба, но вмонтированная в шею и реагирующая на условия, установленные при имплантации. Так ты можешь быть уверена, что он будет молчать об этом.
– А это не нарушает твой этический кодекс? – уточняю я.
– Нет. Это же не мой выбор. Это выбор человека – которому предлагают – или смерть, или жизнь с имплантом с условием, что ты не будешь раскрывать определенную информацию. Это наименьшее зло в данном случае. – отвечает Мария: – поэтому я прошу тебя доверится мне и позволить имплантировать устройство Такаги‑сану.
– Что скажешь, Такаги‑сан? – я поворачиваюсь к господину майору, который тщетно пытается раскурить обрубок своей сигары. Он глухо ругается, тяжелыми, злыми словами.
– Никогда не предполагал, что Инквизиция покрывает такие вот действия. – говорит он, перестав ругаться: – я хочу уволиться. И принять самый долгий горячий душ. И набить кому‑нибудь морду. Что касается вашей безопасности и прочего – я не собираюсь вас выдавать. Имплантируйте что хотите – мне все равно. Я увольняюсь из Инквизиции и собираюсь переехать куда‑нибудь в провинцию, буду капусту выращивать. На пенсию я заработал еще лет пять назад. И Томоко тоже уговорю, она молодая, нечего ей там делать.
– Солнце скоро встанет. – говорит Мария‑сан, повернувшись на восток: – решай уже, Сумераги‑тайчо. Времени не так много.
Глава 34
Глава 34
Бог на его небесах, Тэнно в Лазурном Дворце – в мире сейчас все в порядке – так кажется звучит детская считалочка. Лазурный Дворец – территория всевластия Императора – это около пятидесяти квадратных километров земли. И, едва ступив на эту землю – вы вручаете свою жизнь в руки Императора, потому что на этой территории каждый листочек живет только благодаря Императору, каждое живое существо дышит только потому, что он позволяет ему дышать. Мария‑сан не знает, чего хочет сам Император, но она знает чего хотят в Имперской Канцелярии, а конкретно – в отделе, который занимается исследованиями и экспериментами. Во времена Великой Войны времени для сантиментов и гуманитарных соображений у Канцелярии не было времени и ресурсов, нужно было выигрывать войну, устанавливать доминацию над Юго‑Восточной Азией, а в перспективе – захватывать мир. К моменту, когда Великая Война разразилась, Япония проигрывала остальному миру в части использования своих магов в военных действиях, просто потому, что маги не могли быть использованы как солдаты – по инструкции, подчиняясь командованию. Каждый маг на самом деле лучше всего знает как именно применить его способность, а вот командование зачастую просто бросает их на передовую как пушечное мясо – вы же маги? Супера? Ну вот, идите и крошите всех в капусту! Результатом этого подхода было несколько весьма чувствительных военных поражений. Только после этого Японское командование флотом – отпустило своих суперов на свободную охоту. Армейское руководство – так и не смогло преодолеть косность и инерцию мышления, в результате Квантунская армия была разгромлена в течении недели – русские маги разнесли оборону в щепки «Сейсмическими ударами». Однако Армейское руководство все же смогло сохранить одно подразделение, которое и занималось глубоким изучением способностей магов, их применением и лимитами возможностей. Отряд 731. Одним из руководителей этого отряда был Масадзи Китано, печально известный по опытам над живыми людьми, над слабыми магами. Именно он ввел в практику так называемое «живое вскрытие», когда у подопытных под наркозом или под местной анестезией постепенно извлекали все жизненно важные органы, один за другим, начиная с брюшины и грудной клетки и заканчивая головным мозгом. Эти исследования ставили перед собой цель установить, что именно является «источником магии» в человеке. Ученые отряда нашли способ «гасить» магию у подопытных, даже несколько способов, от введения в нервные узлы раскаленных серебряных игл, до удаления части мозга, ответственной за волевые усилия. Эти исследования и положили начало так называемым «антимагическим» наручникам и клеткам для содержания опасных магов. После войны отряд 731 официально был распущен, уж больно кровавыми и бесчеловечными были их опыты, получившие широкую огласку, когда Мистер Сержант и Капитан Америка разгромили базу отряда в Монголии и предоставили миру доказательства «работы» отряда.
