Со времени неудачного романа с Оливером прошло четыре года – долгий период воздержания. Но отсутствие секса с лихвой компенсировалось полным душевным спокойствием. И вот теперь, как раз когда мне необходимо быть уравновешенной и собранной, – вот это. Мне нужно было взять себя в руки. Меньше всего я хотела вновь попасть в эмоциональную мясорубку, как было с Оливером. Сейчас совсем неподходящий момент, даже если бы и Линды не было. Нам придется просто забыть о том, что случилось прошлой ночью, притворяясь, что ничего не изменилось.
Я сделала вид, что зеваю и потягиваюсь, чтобы он понял, что я проснулась.
Он взглянул на меня.
– Извини за то, что произошло ночью, – сказала я. – Не знаю, что на меня нашло.
Похоже, он почувствовал облегчение.
– Хочешь чаю? – спросил он.
– Через минуту. – Я встала и огляделась.
– Ни одного кустика, – сказала я.
– Иди за “лендровер”. Увижу кого-нибудь – крикну, – сказал он с улыбкой. До самого горизонта не было ни души.
На обратном пути в Сидру мы вели себя очень по-взрослому, просто невероятно по-взрослому. Мы обсудили все аспекты кризиса и продумали все возможные способы борьбы с нашествием саранчи. Как будто ночью ничего и не случилось. Вопреки моим ожиданиям О'Рурк держался очень непринужденно. Я-то думала, что он будет напряжен, в плохом настроении – я привыкла к этому с Оливером и автоматически решила, что О'Рурк тоже пожалеет о том, что случилось, и не захочет общаться. Но он вел себя совершенно нормально. Примерно через два часа езды по безлюдной пустыне на горизонте показался какой-то объект. Подъехав ближе, мы увидели два грузовика, которые столкнулись бамперами. Мы рассмеялись. Как они умудрились столкнуться нос к носу на дороге, где на пятьдесят миль не было ни одного поворота, ни одного препятствия и заграждения?
– Наверное, они влюбились друг в друга, – предположил О'Рурк. – Это судьба.
Грузовики действительно выглядели очень мило, прижавшись друг к другу носами. Авария, должно быть, произошла несколько дней назад. Груз увезли, и на месте несчастного случая никого не было, кроме англичанина на велосипеде с рюкзаком за спиной. На нем был костюм для сафари и мягкий шлем.
– Во имя задницы, – заорал он, когда мы подъехали, – скажите мне, как такое могло случиться? Бред какой-то. Это дорога в Кефти?
– Вот поэтому, – пробормотал О'Рурк, выключая зажигание, – я никогда не возвращаюсь в Англию.
– Я подумала то же самое.
Продолжив свой путь, мы все еще смеялись и повторяли: “Во имя задницы...” Оказалось, англичанин решил в одиночестве пересечь континент с запада на восток, чтобы собрать средства для заповедника диких ослов в Норфолке. Он был удивлен, услышав, что в Кефти уже два десятилетия идет война. Мы убедили его двинуться обходным путем.
До Сидры оставался час пути. Вскоре на горизонте показались причудливые очертания красных гор. Со стороны я, наверное, казалась такой же спокойной, как и О'Рурк. Но перед глазами постоянно проносились воспоминания о прошлой ночи. Я представила, как заворачиваю эти маленькие кусочки страсти в бумагу и убираю далеко в чулан. Меня охватывала нежность, и внезапно я почувствовала себя уязвимой. В моем сердце происходило что-то непонятное. Мы уже подъезжали к Сидре, и я осознала, что та близость, которая возникла между нами за эти несколько дней, вот-вот нарушится. С каждой минутой мне становилось все хуже и хуже. Я не могла себя контролировать. Бесполезно. Мне опять захотелось знать, какими дальше будут наши отношения.
Приезд в Сидру меня слегка отвлек. Я предложила отдать фотографии в проявку, перекусить и заехать к Андре в УВК ООН отчитаться. Мы сидели в грязном кафе на главной площади, пили кока-колу и ждали, пока принесут обед. Никто из нас не произносил ни слова. Я сделала вид, будто наблюдаю за происходящим на площади. Мимо проехала лошадь, запряженная в тележку с углем и вся покрытая сажей. Мальчик, завернутый в мешок, двигался через площадь к нам. Его лицо было в песке, он протягивал руку, прося милостыню. С ним было что-то не так. Прохожие кидали монеты в его миску, будто привыкли к нему.
– Думаешь, он ненормальный? – спросила я О'Рурка безразличным тоном.
– Не знаю. Может, шизофреник.
Бесполезно. Все началось по новой. О'Рурк теперь казался мне неотразимым. Прекрасный человек, такой сдержанный, целеустремленный. И теперь нас разлучат чужие люди. Я все время вспоминала прошлую ночь. Что это для него значило? Мне показалось, что я ему небезразлична, – так ли это на самом деле? Что с нами будет? Я чувствовала, что вот-вот не выдержу и выплесну все, что думаю.
Боже, ну почему я не мужчина?! Я села на своиладони и плотно сжала губы.
– Рози, ты в порядке?
– Да. А что? – напряженно спросила я.
– Ты... у тебя странный вид, вот и всё.
– Я в порядке.
Он наклонился и прикоснулся ладонью к моему лбу.
– Хмм...
Мне от этого стало только хуже. Мне хотелось закричать: “Что ты чувствуешь? Что происходит?” Но вместо этого я сказала: “Пойду прогуляюсь немножко”. Он в недоумении уставился на меня.
Когда я вернулась, обед уже был на столе. Мне стало легче. Кризис миновал. Если повезет, я скоро снова стану железной женщиной.
Треть фотографий не получилась. На некоторых из них была сплошная чернота. Мы решили назвать их “Ночь”. Другие изображали размытое пятно. “„Туман"? – предложил О'Рурк. – „Мех"?” Некоторые получились хорошо. Их было достаточно.
Мы заказали по двенадцать отпечатков с хороших фотографий и отправились в штаб ООН, на поиски Андре. По дороге мне пришло в голову, что у нас могут быть неприятности из-за взрыва. До этого я как-то не задумывалась о возможных последствиях.
– Что я тебе говорил? – сказал Андре, как только мы вошли в его офис. – Не вздумай ехать туда сама. С тобой все в порядке?
Я протянула фотографии.
– О бо-о-о-оже.
– До поставки десять дней? – спросила я.
– Хотелось бы верить, – мрачно ответил он.
– Вы хотите сказать, корабля не будет? – спросил О'Рурк.
– Будет, но не через десять дней.
– А когда?
– Матерь божья, вы думаете, я знаю? Говорят, через две или три недели.
О'Рурк протянул Андре сигарету и закурил сам. Задержка поставки – еще не самое худшее. В другие лагеря к северу от границы тоже валом валили беженцы.
– Извините, ребята. Не знаю, что сказать. Это был уже не тот весельчак Андре, которого я знала, который всегда был готов прийти на помощь и никогда не падал духом. Сейчас это был человек, который нес ответственность за жизнь четверти миллиона людей, у которых кончались запасы пищи.
– Я знаю, от тебя ничего не зависит, – сказала я. – Но не понимаю, как могут все эти правительственные организации снова облажаться, и это после такого унижения в Эфиопии. В восемьдесят четвертом мы это уже проходили, неужели они ничему не научились?
Андре воздел руки к небу и закатил глаза.
Он рассказал, как отреагировали на нашу поездку в Совете безопасности. Очевидно, Абдул Джербил, глава Совета безопасности Сидры, рвал и метал, узнав о нашей поездке. Абдул наслаждался своей властью вне всяких разумных пределов. Он никогда не снимал темных очков, носил джеллабу и дурацкую прическу в стиле клоуна Коко.
– Он взбесился не потому, что вы поехали в Кефти, а потому, что ему об этом ничего не было известно, – объяснил Андре.
– Неприятности начнутся, когда дело попадет в прессу, – сказал О'Рурк. – Вот тогда он действительно взбесится. Кому-нибудь еще это известно?
– Нет. Думаю, всё в порядке, – сказал Андре. – Я сказал своим ребятам, чтобы держали язык за зубами.
– А Малькольм? – спросила я.
– Он ничего не знает.
– Думаю, скоро узнает. Вопрос времени.
Мы решили заехать в офис Совета безопасности. Удача нам улыбнулась – Абдул Джербил уехал на север на целый день. Мы постарались засветиться перед как можно большим количеством людей и передали Джербилу официальное письмо, где говорилось, что мы приезжали обсудить печальные события. Затем чуть не бегом кинулись к “лендроверу” и рванули прочь.
Мы высадили Андре у штаба ООН. Он пообещал написать отчет и послать фотографии в Эль-Даман.
– Я отправлю Малькольму сообщение, пока он там не разбушевался, попытаюсь его успокоить.
– Спасибо, – сказала я. – Думаешь, он уже знает про “тойоту”?
– Может, и нет. Я не знал.
– Хорошо. Тогда не говори ему.
– Да нет, скажу обязательно. О'кей. Слушай, если вам нужны машины, можете взять у нас, тут есть пара лишних, о'кей? Возьмете?
Невероятно: у них были лишние машины!
– Да, спасибо.
Джип ООН пришелся очень кстати: не очень-то хорошо разъезжать по Сидре в машине Народного освободительного фронта Кефти, пусть даже без опознавательных знаков. Мы знали, что в Сидре есть неофициальный штаб НОФК, и пригнали туда “лендровер”. В Сафилу ехали уже в джипе ООН.
