– А я смотрю, по ходу, тут в отчете написано, что у вашего «бомжа» веревка альпинистская при себе была. По сорок долларов за метр. Это что, теперь бомжи такое пособие получают, что по горам на досуге лазают? – я даже, кажется, почувствовал, как атмосфера в комнате начинает накаляться. Это было, видимо, свойство говорившего – еще ничего не произошло, а уже, вроде, все виноваты.
– Срезал сука… Хотел, нажиться, – говорит, – продать хотел. Да вы, Георгий Петрович, не сомневайтесь. Мы его пробили со дня рождения. Кто такой, откуда взялся и где жил до последнего времени – все знаем. Реальный бомж. Пробы негде ставить.
– Я прочитал. – Перебил властный голос нового хозяина. – По останкам установили? Кто?
– Там мало что осталось, к сожалению, взрыв был серьёзный, тело потом еще минут десять горело. Не мог же я своих ребят тушить отправить, с минуты на минуты менты были на вызове… А генетический анализ ничего не показал. Профессионал, видимо, был. Из незасвеченных.
– Профессионал! – голос становился все неприятнее. – И этого профессионала так просто взяли и зачистили?! Как сявку с авоськой у ларька? После того, как он Борисыча завалил? Вы меня вообще что, за козла держите? – повисла неловкая пауза. – Вы хоть понимаете, что люди на меня вешать станут? Что и Серёгу и Борисыча – я завалил! Что б до их доли добраться, всё под себя забрать? И как мне теперь перед людьми оправдаться? Доверие вернуть? – Седой был взбешен. – Я хочу знать, кто и зачем их убрал. Какие мысли на этот счет?
– Похоже, сосед тот. Что лохом прикидывался. Упустили мы его. Но кто ж предположить мог? Его сам Виталий Борисович, – в голосе послышалось почтение, – перед смертью допрашивал. Кто же знал, что такого полета птица попалась… Решили и вправду: не убивал он, само получилось. Наташка нашкодила, да не рассчитала…
– Где он сейчас? – вопрос звучал безапелляционно.
– Прилагаем все усилия, но вы же понимаете… такого класса профессионал. Мало – такого киллера нанял, так ещё и зачистить смог! Мы по своим каналам всё, что могли… через ментов в федеральный розыск объявили. По гостиницам наши люди, дом под наблюдением. Родственники, друзья, все круглосуточно. Только не появляется сука – ума не приложу, как он так ловко на дно залег… Может операция пластическая? Хирургов опросили – тоже ничего. И ведь вот в чем загвоздка, Георгий Петрович: мы его сразу пробили. И получилось картина какая-то совсем странная. До того, как все это началось, человечек-то совсем обыкновенный был. До того момента как Серегу грохнули, на него вообще ничего! Словно подменили его в какой-то момент. Мда… Ну, надеюсь, возьмем мы его скоро; что сам расскажет это навряд ли, но если медиков подключим – много узнаем. Ему теперь, куда не сунься – везде трындец. – Окончание для официального тона докладывающего было несколько неуместным но, видимо соответствовало моменту.
* * *
Все уже было поднялись, как в комнату зашел новый персонаж. «Глеб Абрамович Бердяев, юрист ОО „Русский лес“,… Года рождения, услужлив, отменный юрист», – прозвучало в голове. Тот остановился перед Георгием Петровичем на некотором расстоянии, в руках у него была папка с бумагами. Я отметил, что научился так же видеть обстановку в комнате. Видимо, она составлялась из мыслей думающих людей.
– Петрович, у нас проблемы, – начал вошедший.
Седой поморщился. Он не любил фамильярностей, но для Глеба по кличке Акула делалось исключение. Они были знакомы без малого двадцать лет, и тот не раз вытаскивал Седого из тюрьмы;
– Что еще?
– Завещание Батурина вскрыли.
Все насторожились. Важность сказанного была понятна и без объяснений.
– И что? Как я понимаю, все завещано Наташке? Которую вместе с ним и пришили? По случаю…
– Нет, – выражение лица Акулы не предвещало ничего хорошего.
– Кто?!! Быстро, не тяни! – Седой занервничал. По большему счету сейчас ему должны были сообщить с кем ему, Георгию Петровичу Чеганову, предстояло в ближайшем будущем вести все свои дела. Или кого, в зависимости от веса фигуры и ее охраны, предстояло незамедлительно убрать. Второе было предпочтительней.
– Сергей Викторович Каноян… Года рождения… Женат. Работает учителем физкультуры в средней школе. Осужден не был. В связях с криминальными структурами не замечен. – Акула знал, что Седой не любит задавать лишних вопросов.
– Какой на хрен Каноян?!! – зашипел с придыханием Георгий Петрович. Казалось, его злость закипает с каждой секундой всё сильней. – Ты чего лепишь? Какой, бля, учитель?!!
Все потрясенно молчали. «Один музыкант, другой учитель…» – зафиксировал я чью-то вялую мысль. По ощущению было понятно, что никто из присутствующих не имеет даже примерного объяснения услышанному. Поэтому, как на это реагировать, и что предпринять, было так же непонятно.
– Здесь всё: телефоны, адрес, паспортные данные. Все живое, я проверял. – Убито закончил Акула.
Первым очнулся Георгий Петрович.
– Так… стрелку забейте на сегодня. С этим учителем. – Лицо у него скривилось. – На семь. В «Узбекистане». Сам не приедет, привезёте. – Он встал и, не оборачиваясь, вышел. Все потянулись за ним. Ждать Седой не любил.
* * *
Сергей Викторович Каноян открыл глаза и сразу же понял: мир изменился.
Никакого сожаления и прежней безысходности в его настроении не было и следа; мозг работал предельно четко и ясно. Он откинул одеяло. Посмотрел на разметавшуюся рядом Лику, романтически закусившую губу: вчера она заснула уже за полночь, переживая о предстоящей поездке. Волосы распущены, одеяло откинуто в сторону.
«Запердолить, что ли, этой идиотке поутру? – цинично подумал Сергей, но, посмотрев на часы и передумал. Времени было в обрез.
Он прошел на кухню. Плотно позавтракал, не приготовив, против обыкновения, ничего для Лики, просыпавшейся обычно, когда он ушел. Открыл шкаф с одеждой. Лицо брезгливо перекосилось. Немного подумал, оделся в свободный костюм. Залез в секретер: аккуратно забрал оттуда все документы. Уже двинувшись к выходу, оглянулся на Лику. «А с дурой этой что делать? Вдруг Седой без базара сюда спрыгнет? С него станется… – казалось, он хорошо знал о чём думал. – Да и х… с ней. Отвернулся Сергей. Что она вспомнит? Про учителя физкультуры? Кружки спортивные? – Он презрительно перекривился. – Так что пусть ей бошку оторвут… все одно ничего не знает. – Здесь он вспомнил про данную Ликиным родителям расписку. Однако, это воспоминание его никак не огорчило. Даже казалось напротив, – пусть только пикнут, я их эту бумагу друг другу в жопу засунуть заставлю… – процедил он, развернулся и, более не медля, вышел. В том, что так оно именно и будет, у него не было и тени сомнений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
