Он в самом деле ждал вопросов.
— Спрашивай, спрашивай, не бойся! Чем быстрее твое сердце бьется, тем легче пройдет операция. Ведь у тебя сердце здоровое? Очень здоровое.
Мерле наконец решилась и спросила:
— А вы — человек или нет? Я хочу сказать, настоящий человек? Или тоже оборотень?
— Конечно настоящий.
— Вы оттуда, сверху?
— Зачем тебе это знать?
Она лихорадочно соображала, как ей ответить, чтобы он не разозлился и не прекратил разговор.
— Мне в моем мире часто приходилось по врачам ходить, — вдохновенно сочиняла она, — и больше всего на свете я боюсь врачей, можете мне поверить.
«Пусть меня дурочкой считает, так лучше».
— Хорошая мысль, — сказала Королева Флюирия.
— Я тоже был там врачом, там, наверху, — самодовольно произнес старик. — Да, там я был врачом. И меня многие тоже очень боялись. Но ты не должна стыдиться своего страха, не должна стыдиться.
— А вы тут давно живете?
— Очень давно. Очень.
— А как вы сюда попали? — Увидев, что он покосился на нее с подозрением, она торопливо добавила: — Я хочу сказать, вы там кого-нибудь убили? Может, человека в больнице зарезали? Не пойму, почему глядеть на вас мне так страшно.
Он внимательно посмотрел на нее и едва заметно кивнул.
— В больнице я работал, но был ученым, а не убийцей. Я и теперь — ученый, исследователь. Как все мы здесь.
— А тут есть еще люди, кроме вас? — спросила Мерле старика.
Он стукнул костылем — раз, другой — по решетчатому полу и ухмыльнулся:
— Выведываешь? Ладно, хватит. Надо приступать к делу. Приступать к делу.
Мерле повернулась и прыгнула на лестничную ступеньку, но поскользнулась на чем-то влажном, мягком и потеряла равновесие. Рванулась вперед, чтобы не грохнуться на спину, но не удержалась и растянулась на решетчатом полу.
Открыв глаза, она увидела возле себя скользкое сплетение змей, сползавших с лестницы и отливавших всеми цветами радуги.
— Ой, нет! — закричала она, вскочила на ноги и бросилась к старику. Он был щуплый, хлипкий и, пожалуй, не выше нее. Она скорее придушит его, чем позволит пересадить ей каменное сердце!
— Поздно, — сказала Королева.
Мерле и сама это поняла. Змеиный клубок, разматываясь, обвивал ее быстрее, чем она могла на что-то решиться. Блестящие змеи плотной холодной пряжей стягивали ее ноги, руки, живот, поднимаясь к плечам и превращая ее тело в большой шевелящийся кокон, из которого торчала только ее голова. Голову Мерле змеи не тронули.
Она попыталась шевельнуть руками, но не смогла. Помимо своей воли, засеменила к лестнице и, с трудом переступая связанными ногами, стала медленно подниматься вверх по ступеням. Змеи подталкивали и влекли ее вперед. Мерле шла как заводная кукла.
Она попробовала обернуться. Ей удалось только повернуть голову, хотя ноги несли ее дальше вверх по лестнице.
— Эй, освободите меня! — рявкнула она, скосив глаза на Хирурга, который опускался в свое кресло-каталку. — Уберите своих гадов!
Старик только усмехнулся, нажал на кнопку, и подъемник в проеме лестницы потащил его наверх, не спеша, соизмеряя движение с шагами Мерле.
Когда она выбралась из подвала, ее прямиком понесло к операционному столу, где пришлось опрокинуться на спину. При этом она так громко вопила и ругалась, что Хирург пригрозил дать приказ змеям заткнуть ей рот. Мерле пришлось умолкнуть и покорно глядеть, что станут с ней делать дальше.
Несколько змей сползли с нее и исчезли под столом. Она попыталась приподняться, но, увы, смогла только слабо дернуться.
Стальные кольца защелкнулись у нее на запястьях и на щиколотках. Оставшиеся змеи сползли с нее, другие вынырнули из-под стола, и все снова сплелись в большой грушеобразный клубок.
Мерле яростно старалась освободиться от оков.
— Прекрасно, прекрасно, — говорил Хирург. — Думаю, мы тебя сначала усыпим. Твое сердце уже достаточно быстро бьется?
Мерле обрушила на него шквал отборных ругательных словечек, самых крепких, какие приходили в голову, а в голову приходило их великое множество — не зря она столько лет провела в сиротском приюте. Ей было уже все равно, закупорят ей змеи рот или нет. У нее было одно-единственное желание: чтобы на голову этого дохлого паразита обрушились все молнии и громы.
Хирург дал знак змеиному клубку, и вскоре вокруг нее стал разливаться отвратительный запах, напоминающий тот, что шел от некоторых химических препаратов в лаборатории Арчимбольдо. Наркотическое средство было приготовлено заранее.
Острый запах становился резче и сильнее. Она хотела повернуть голову, чтобы посмотреть, что делается за изголовьем, но могла лишь уголком глаза заметить, как энергично там копошатся змеи. Они то подкатывались к ней волной, то отступали. Мерле теряла ощущение реальности. Предметы вертелись перед глазами, сливаясь друг с другом.
Где-то сзади, шурша, возились змеи.
Сердце Мерле тарахтело как сумасшедшее.
Хирург нагнулся над ней, его лицо расплылось у нее перед глазами, заполнило собой комнату, заслонило весь мир.
Перед ее взором кружились его белая голова и яркие змеи, калейдоскоп красок и бликов.
Его рот искривился в усмешке…
— Стойте!
Мир продолжал перед ней вертеться, сузившись до его серого полураскрытого рта с желтыми зубами.
— Я сказал: остановитесь!
Резкий запах стал тут же ослабевать. Обстановка менялась. Лицо старика уходило в туман, отдалялось.
— Сейчас же освободите ее! — Это был ни голос Хирурга, ни ее собственный голос. Чей-то другой.
Металлические оковы с ее рук и ног были сняты, и она оказалась на свободе. Больше нет ни кандалов, ни змей.
Когда рассеялись клубы дурманящего дыма, реальность вернулась, и все встало на свои места: белое покрывало, деревянные перекрытия на потолке…
В глубине комнаты препирались двое. Два голоса. Один принадлежал Хирургу, а другой — спасшему ее незнакомцу.
Спасшему ли?
Возможно.
— Мерле! — Голос Королевы дрогнул, как если бы Мерле сама окликнула себя.
«Я — здесь», — подумала она, хотя ей показалось, что это кто-то подумал вместо нее. Что же с ней происходит?
— С тобой все в порядке. — Это не вопрос, это утверждение.
Да. В порядке.
Спор в глубине комнаты оборвался, и кто-то склонился над ее лицом. Нет, не Хирург. Но этот человек был тоже стар.
«Ученый, исследователь, как все мы тут», — сказал недавно Хирург.
Как все мы тут.
— Вы — Лорд Свет? — спросила Мерле слабым голосом.
— Да, — сказал старый мужчина. У него были длинные седые волосы.
— Значит, вы — человек, — твердо сказала она, но думала, что это сон, даже была в этом уверена.
Лорд Свет, Властитель Ада, засмеялся:
— Поверь, Мерле, человек — больше дьявол, чем сам дьявол.
Его лицо отстранилось от ее лица, но она снова услышала его голос:
— А теперь, пожалуйста, встань и следуй за мной.
Лорд Свет
Хирург остался в Доме Сердца. Лорд Свет, положив Мерле руку на плечо, подтолкнул ее — почти по-дружески — к выходу на платформу. Она в последний раз оглянулась на старичка в кресле-каталке. Он смотрел им вслед — ей и Лорду Свету, — и в его маленьких прищуренных глазках светились ненависть и злоба.
— Тебе теперь не надо его бояться, — сказал Мерле ее спутник, когда они сходили с платформы на решетчатые мостки над бездной.
«Лорд Свет, — стучало у нее в мозгу. — Он — Лорд Свет…»
Всего лишь человек.
— Хирург уже не сможет тебе сделать ничего дурного, — сказал он.
Она невольно схватилась за сердце и прислушалась к его биению.
Лорд Свет заметил:
— Да, это твое, прежнее, не волнуйся. Каменные сердца не пульсируют.
Она искоса оглядела его и нашла, что он похож на ученого, каким ему и следовало быть, если Хирург не соврал.
На нем был черный узкий сюртук с красным стеклянным цветком в петлице, черные брюки и узконосые лакированные туфли. Золотая цепочка карманных часов полукружьем лежала на жилете. Под глазами у него были черные круги. Мерле ни у кого не видела таких темных, будто нарисованных кругов. Но он вовсе не выглядел усталым или больным. Напротив, в нем ощущалась большая жизненная сила, отнюдь не по возрасту.
Мерле не могла отвести от него взор. Трудно себе представить, что этот щеголь может спасти Венецию! Этот старик в наглухо застегнутом сюртуке, шествующий рядом с ней, будто на воскресной прогулке! Невероятно!
— Спроси, как его имя, — сказала Королева, — как его настоящее имя.
Мерле и слушать ее не захотела.
— Где мои друзья? — спросила она Лорда Света.
— С их голов не упал ни единый волосок. Лев продолжает буйствовать с тех самых пор, как его захватили лилимы, но жив и вполне здоров. При падении на пол в пещере каменных голов он даже не ушибся.
