— Зина, главное, чтобы вы сейчас не наделали никаких глупостей. И тогда у вас будет шанс не попасть под суд, по крайней мере под народный. Вы меня поняли?
Зинаида покивала мне головой в знак того, что всё ей понятно. Потом вроде как собралась мне что-то сказать, но не сказала, а только неловко взмахнула рукой, то ли прощаясь, то ли в ответ каким-то своим мыслям. На том и расстались.
С пальто я припёрся к себе в общагу, не в спецкомендатуру же его тащить. А в райотдел к следователю пока рановато. Есть необходимость сначала кое над чем поразмышлять немного. Старожилов посидит за дежурного, пока его гаврики со строек не вернутся, а я чайку попью и мысли в порядок приведу.
Развернул сверток, проверил на всякий случай, цело ли пальто. Запах духов ещё не выветрился. А еще — тонкий, почти неуловимый запах моей жены. Его-то ни с чем не перепутаю.
Заварил себе чай прямо в кружке, накрыл листом бумаги, призадумался. И каковы мои дальнейшие действия?
Может, попросту отнести пальто Нине — и все дела? Тебе пальто надо было? — Вот оно! А глухарь пусть остаётся глухарём. Ну никак мне не хочется Зину эту непутёвую до суда доводить. Кому какая польза будет, если она окажется осуждена? Мир станет справедливей? — Нет, зато у неё самой всё рухнет. В нашей жизни так и бывает: какой-нибудь хлыщ из любого дерьма вылезет, отряхнётся и хоть бы что. А дурочки вроде этой Зины тут как тут — торжествуй, Фемида!
Итак, если пальто вернуть? Как именно? Вот пусть Зинаида сама несет, падает Нине в ноги, прости, бес попутал… Нина, конечно, простит, даже не сомневаюсь. Но такое событие в тайне вряд ли останется. Всё общежитие гудит уже месяц и вдруг тут оказывается, что воровка-то тут, под боком. Так что ей по-любому больше здесь не работать. Ну и следствие пойдёт полным ходом — дело простейшее, даже стажёру под силу.
Так, вариант два — подкинуть пальто. Вот не было — не было, и вдруг появилось. Зинаида пусть это и сделает. Но тут вопрос: а сможет ли? Вдруг вместо этого всё-таки в ноги Нине бухнется? А дальше в таком случае — смотри пункт первый. Ну ладно, пусть сделает. Только вот тут другая загвоздка: а мне с этого что? Этот вариант как меня реабилитирует в глазах Нины — да никак. Наоборот, усиливает её недоверие ко мне. Пальто, оказывается, никто и не воровал, а гнусный милиционер эту ситуацию превратил в повод для того, чтобы приударить за попавшей в трудное положение девушкой.
Но это ещё ладно. А дальше… Вдруг следователь или сыщик из соображений какой-то сказочной идеи, что все преступления, даже маленькие, должны добросовестно расследоваться, поинтересуется состоянием дел. Или прокуратура подтолкнёт, дело-то она возбуждала всё-таки, стало быть, контролирует. Короче, милиция узнаёт, что похищенное пальто на месте.
И вот тогда возникает множество интересных вопросов.
К Нине, а что же вы, голубушка, молчите, что пальто нашлось? Мы тут с ног сбились. Может и кражи никакой не было? Стало быть, заведомо ложный донос с вашей стороны? Посадить-то конечно, не посадят, да и не в этом дело. В институт телегу отправят. И что Нине в этом случае пережить придётся? Помотают девчонке нервы изрядно, уж это я знаю. Что-то не хочу я такого развития событий. Да и я по-прежнему в дураках остаюсь.
Или Нина сама сообщит, что пальто нашлось? С неё ведь станется. Да что там — знаю я свою жену, сразу и побежит. И никаких моих советов слушать не будет. Да может я и не узнаю об этом своевременно из своей спецкомендатуры?
Дальше ещё интересней. Обиженная на то, что по этому факту прокуратура выставила милицию укрывательницей преступлений, моя милиция обязательно захочет сатисфакции. Уж больно повод для этого хорош. И вот начальник УВД строго вопрошает прокуратуру: а что же вы, законники эталонные, возбудили уголовное дело по несуществующему преступлению? А что же вы, поборники справедливости, безосновательно потребовали репрессий для нашего сотрудника (вспомнят, что Воронцов — неплохой сыщик!) за укрытие преступления, которого не было, и он уже потерпел серьёзное поражение в должности? Не ровен час, до бюро райкома, а то и горкома КПСС дело дойдёт.
А прокуратура крайней оставаться не любит. И, конечно, не останется. Кто там у нас подписал протокол устного заявления? Кто там обещал говорить только правду? Нина Полетаева? А подать-ка её сюда! И опять запугивания и запутывания, угрозы возбудить уголовное дело, сообщить в деканат и вообще испортить жизнь. Только тут всё ещё строже, чем в милиции, потому что прокуратуре придётся здесь о своем реноме заботиться, а это очень чувствительная тема. Этого я хочу, чтобы произошло?
Ха-ха! В этом случае достанется Утягину, как подставившему прокуратуру стукачику. Это замечательно. Только цена получается неоправданная. С Утягиным как-нибудь разберемся. Но потом, попозже. Или даже и разбираться не станем. Тот же Рябинин давно посматривает на своего следователя — а не пора ли посоветовать тихонечко подать рапорт на увольнение? Боря козлов и стукачей очень не любит.
Ну и в качестве бонуса во всей этой глупой чехарде — полная хохма в результате: Леха Воронцов, блистательный сыщик, укрыл от учёта несуществующее преступление, за что и был из уголовного розыска изгнан. Гомерический хохот кругом и полная потеря лица, как говорят в таких случаях наши японские друзья. Стало быть, впереди только один выход — харакири и надежда, что верный друг Джексон милостиво и умело отсечёт мою глупую головушку.
Подведём небольшие итоги нашего экспресс-анализа сложившейся ситуации. Итак, пальто возвращено хозяйке. Это, конечно, плюс. Но на этом плюсы и заканчиваются. А что у нас в пассиве, так сказать?
Мои отношения с Ниной налажены? — Нет
Дурочку Зинаиду я уберёг от позора? — Нет. В процессе новой суеты с этим пальто она обязательно проявится не через прокуратуру, так через милицию. Но сначала перетрясут опять всех девчонок из числа проживающих с Ниной. Именно в них ведь по первейшей версии будут видеть укравших пальто, но потом подбросивших, или подшутивших таким образом. Не думаю, что это прибавит Нине теплоты во взаимоотношениях с подругами. И до Зины доберутся, а она, как оказалось, врать не умеет. А как только в поле зрения возникнет Зина, тут опять появляюсь и я, который, как окажется, вторично нарушает закон, укрывая теперь уже не преступление от учёта, а преступницу от наказания.
В шахматах это называется цугцванг. Это когда любой ход ведёт к ухудшению положения, и в данном случае не только для меня. Тут и Нине достанется, и Зине. А когда после «моих танцев с бубном», направленных на то, чтобы облегчить участь этой бестолковой Зины, её потащат в суд, я буду выглядеть в её глазах обманщиком или, как минимум болтуном. Как-то не хочется…
Значит, что остается? Остается единственный путь, он же правильный. Брать пальто, бумаги, подписанные Зинаидой и отправляться к Рябинину. Борис Михайлович — человек понимающий. Ну, кому надо, чтобы мать-одиночка садилась в тюрьму? У Бори у самого две девчонки, он их любит. Младшая, Наташка, историк по образованию. Я ее видел пару раз — славная девушка.
Тьфу ты, какие девчонки? Какие дочки? Боря женился совсем недавно. Две дочери, по которым Боря с ума сходил в моей реальности, родятся потом. Впрочем, девчонки здесь ни при чем. Это я так, мимоходом.
Если у Зинаиды будут положительные характеристики (а они будут!), факт возвращения украденной вещи окажется подтвержден, возникает вполне законный вариант обойтись без суда, если прокуратура не закозлится, конечно.
Следователь пишет, что «…исправление лица, совершившего хищение, возможно без привлечения его к уголовной ответственности с направлением материалов на товарищеский суд по месту работы…», и все будут довольны. Следствие получает свой бонус (дело завершено надлежащим образом), начальство избавляется от глухаря в статистике, прокуратура продемонстрирует, что в очередной раз постояла на страже социалистической законнности. А Нина получает обратно свое пальто. Таким образом, все довольны, все смеются. А я?
