эта бабища присела на хрупкие плечи невестки и радостно понукает той. Неужели Рая этого не видит, глупая она что ли? Или бесконечная похвала застила сестре глаза?
Хлопнула входная дверь. Рая сорвалась с места и как гончая рванула из кухни. Полина поднялась следом, ей хотелось узнать, почему сестра так спешит. Стоя в коридоре, она наблюдала любопытную картину. Порывшись в обувном шкафу, Рая достала домашние тапочки и ровненько поставила перед вошедшим в прихожую мужем. Александр надел тапочки, погладил по макушке согнувшуюся перед ним Раю.
– Привет, жена, как день прошёл?
Рая разогнулась.
– Хорошо.
Александр ткнул носом ей в щёку.
– Как вкусно пахнет. Я голоден как волк, корми меня, жена.
Рая приняла у него куртку, повесила её на крючок, поставила его туфли на полку.
Полина юркнула в кухню.
Александр вместе с Раей прошел в ванную комнату, через пару минут они появились на кухне.
– Здравствуйте, девочки, – приятным баритоном поприветствовал хозяин дома родственниц. Оглядев сестёр, добавил: – Подросли. – Перевёл взгляд на жену.
Рая тут же начала исполнять молчаливый приказ. Взяв большую плоскую тарелку, положила в неё громадную отбивную и горку пюре, подала мужу. Следующей свою порцию получила Ася Петровна, а затем и Полина с Региной. Не успела Рая присесть за стол, как Александр глазами показал в центр стола.
– Ой, – подпрыгнула она. – Забыла соль.
Полина округлила глаза. Солонка стояла на кухонной столешнице рядом с Асей Петровной и та вполне могла её подать, но даже не сдвинулась с места. И когда она уронила вилку, новую ей подала тоже Рая. Кончились салфетки. Александру хватило движения брови, чтобы Рая бросилась за новой пачкой. Метаясь то за другим соусом, то за добавкой, свою порцию она торопливо доедала последней. С недовольным видом Александр косился на жену, ожидая сладкое и чай.
Полина еле вынесла этот ужин, выбесили оба: и мамаша, и великовозрастный сынок. Помыкая Раей, как хорошо выдрессированной собачкой, они при этом на все лады превозносили её. А она не замечала этого и явно не понимала, что стала для мужа и свекрови бесплатной служанкой, работницей и кухаркой, поэтому рдела лицом, счастливо сверкала глазами и улыбалась Александру, как блаженная дурочка.
Живя в деревне, в большой семье Полина не была наивной. Прекрасно знала, откуда берутся дети, чем занимаются супруги по ночам. Видела, как в животном мире более сильная особь подчиняет себе слабую. Но это у животных, а тут люди, аккуратно и незаметно для самой жертвы сломали прежде весёлую и озорную Раю, с улыбкой, ласково заставили служить им.
Поужинав, Александр и Ася Петровна перебрались в зал смотреть по телевизору последние новости. Сёстры помогли Рае убрать стол, вымыть посуду, навести на кухне марафет.
За окном сгустились сумерки. Полина вздохнула, им предстояло пять километров брести по дороге до хутора. Просить зятя подвести их до дому, она не собиралась. Если бы он хотел, сам бы это предложил. В своих догадках она уверилась, спросив Раю.
– Твой муж не отвезёт нас?
Рая неловко помялась.
– Он уже загнал машину в гараж. После ужина Саша предпочитает отдыхать, не любит выезжать, если плотно покушал. Я вас немного провожу.
Регина стала уверять, что они привыкли ходить, сами быстренько доберутся.
Полина промолчала.
Рая сообщила мужу, что пойдёт провожать сестёр.
– Только недолго. Я сегодня сильно устал, хочу в ванне полежать, – поставил её в известность Александр.
– Я на полчасика не больше. Как раз по пути захвачу в магазине соль для ванн. У нас закончилась.
Александр фыркнул.
– А я говорил тебе: бери с запасом. Купи с запахом цитруса или лаванды.
– Хорошо.
Девочки оделись и вышли на улицу. На высоком небе тёмном небе, будто крохотные лампочки, зажглись звёзды, половинка луны повисла над селом, освещая улицу.
Рая закрыла калитку на щеколду.
– Я доведу вас до околицы. Как же я рада вас видеть. – Она обняла Регину и прижала её к груди. – Я так соскучилась по тебе.
Регина всхлипнула.
– Я тоже.
Кашлянув, Полина спросила:
– Тебе несложно всё делать самой? Почему свекровь не помогает?
Рая подняла брови.
– Я справляюсь. У мамы… Аси Петровны высокое давление, ей нельзя перенапрягаться.
Полина усмехнулась. Судя по количеству сожранного Асей Петровной за ужином, там давлением и не пахнет, одной ручищей она способна слона прихлопнуть.
– Ты счастлива?
– Очень! – Рая мечтательно закатила глаза. – Ещё бы ребёночка родить и буду сверхсчастливой. Вы же слышали, как меня ценит и уважает свекровь, дорожит муж. Они без меня жить не могут. Дом полная чаша, всё есть. Что ещё надо?
– Чего лично ты желаешь? – не отставала от сестры Полина.
– У меня всё уже есть, кроме малыша.
– Ага, у тебя такой классный дом, муж и свекровь тебя обожают, – поддакнула Регина.
Полина скривилась. Она поняла сестре бесполезно объяснять, насколько она слепа и глупа. Её превратили в рабыню. а она и рада. Как соль в воде, растворилась в желаниях мужа, стала его тенью, никаких собственных устремлений не осталось. Александр как собачку одобрительно треплет её по голове, а Рая принимает это за ласку. Если попытается что-то доказать сестре, они просто поссорятся. И так раз в год видятся, а после ссоры Рая и вовсе откажется с ней встречаться. Её упрямство бы в другую сторону направить, а не на героическое служение мужу и свекрови.
Посмотрев на семейную жизнь сестры, Полина дала себе ещё одну клятву. «Никогда не становиться зависимой от мужчины, не позволять помыкать собой, забывая о своих удобствах, мечтах и желаниях».
Пока же ей приходилось тяжко, присмотр за самым младшим братом Романом, помощь по дому и хозяйству отнимали драгоценное время от выполнения школьных заданий. А тут ещё Олеся, собравшись снова устраивать личную жизнь, стала по вечерам оставлять маленьких сыновей на неё и Регину. Вернее подкупала и уговаривала Олеся добрую Регину, а та, не умея отказывать, соглашалась. Только вот справиться с трёх и двухлетними непоседами не умела и слёзно просила помощи у матери и Полины. Глядя на уставшую и совершенно без сил мать, Полина мысленно посылала бессовестную Олесю на три буквы. В сорок шесть мать выглядела на все пятьдесят с хвостиком, будто дети выпили из неё все соки, прежде рыжевато-коричневые волосы поседели, а сильное тело стало тощим и мосластым. Отец выглядел не
