Как бы я хотела, чтобы его слова оказались правдой. Но некогда оживлённые города и посёлки встречали нас могильной тишиной. Даже дикие звери ни разу не попались нам на глаза. Дорогие отели, элитные жилые комплексы, рестораны с видом на море опустели и пугали своей запущенной роскошью. Не может быть, чтобы люди просто так бросили всё это великолепие. Единственное, что могло бы оправдать подобное решение – заражение территории радиацией.
Первые дни мы с Алеком думали именно так. Даже выпили ящик красного вина, который он прихватил из супермаркета в Варне.
— Думаешь, поможет? – голова слегка кружилась, зато настроение поднялось.
— Нет, конечно, - Алека лёгкое вино совсем не брало. – Не думаю, что эта местность подверглась воздействию радиации.
— Что может быть ещё? – я с надеждой посмотрела на него.
— У нас уже появились бы симптомы, - он будто бы не расслышал моего вопроса. – Рыба и водоросли не пострадали. Только люди, животные и птицы.
— Значит, нам ничего не грозит?
— Надеюсь. В любом случае уже поздно что-либо менять, - он обнял меня за плечи, задумчиво вглядываясь вдаль.
Мы должны были добраться до Стамбула утром следующего дня. Я в радостном предвкушении окончания затянувшегося путешествия, вскочила с кровати. Алека уже не было в каюте. Судно качается на волнах. Не могу понять, остановились мы или ещё плывём. Не важно!
Я надела на голое тело комбинезон и поднялась на палубу. Алек тут же подскочил ко мне, прикрыл глаза ладонью и потащил обратно в каюту.
— Что ты делаешь? – пытаюсь оторвать его руку от лица.
— Тебе не нужно этого видеть.
Смотрю на него расширенными глазами и вижу отчаяние вкупе со злостью.
— Как! Как они посмели! Это не война. Это побоище! – он говорил скорее сам с собой, чем со мной, измеряя шагами небольшую каюту.
— Приди в себя, - ударила его по щеке со всей силы. – И расскажи мне, что случилось.
— Нам нельзя выходить на берег.
— Почему? – уже всё понимаю, но отказываюсь верить в происходящее.
— Слишком много трупов, - Алек вышел из каюты, предварительно заперев меня внутри.
Ошарашенная я села на край кровати. Нет... Этого просто не может быть. Сколько людей жило в Стамбуле десять лет назад? Больше пятнадцати миллионов? Нельзя просто так взять и убить так много человек. Вмешались бы другие страны. Алек что-то путает.
Я начала колотиться в запертую дверь.
— Выпусти меня! Ты не имеешь права держать меня здесь!
Ладно. Как там папа учил открывать замки? Нужно всего лишь подцепить язычок и... Вуаля! Хорошо, что владелец яхты не стал устанавливать замороченные замки.
Вышла на палубу и как завороженная уставилась на открывшуюся перед глазами жуткую панораму города. Мы плыли достаточно далеко и мертвые люди на берегу казались разбросанными избалованным ребёнком игрушками. В отличие от Болгарии, здесь было много различных кораблей. На их палубах можно было заметить тела членов экипажей и тушки мёртвых птиц.
— Почему они все умерли? Не попытались сбежать. Найти помощь. Защиту.
Алек покачал головой.
— Где?
— Что где?
— Подзорная труба. Я хочу лучше рассмотреть. Может быть, на берегу остались живые люди или... И какого чёрта мы не нашли бинокль.
— Нет. Там никого нет. Совсем никого.
Всё ещё не верю своим глазам. Мозг отказывается принять правду и требует доказательств. Приходится приложить усилия, чтобы унять панику.
— Мы плывём дальше? Не могли же они уничтожить всю Европу.
— Да. Плывём дальше.
ГЛАВА 56
Греция, Албания, Черногория, Хорватия, Италия, Франция... Только мёртвые города встречали нашу парусную лодку. Некогда прекрасные пляжи закиданы прибитым штормами мусором и водорослями, но старинные дома почти не пострадали. Никто их не бомбил. Не бегал по улицам с автоматами. Казалось, все просто заснули на много лет и скоро очнутся. Отмоют окна от пыли, просеют песок на пляжах, восстановят разрушенные бурями постройки...
Проплывая мимо берегов Испании, мы не заметили никаких изменений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У нас заканчиваются продукты и вода. Мы не можем плыть вечно.
— Ты хочешь сойти на берег?
— Да. В Таррагоне есть порт и аэропорт неподалёку.
Когда-то я мечтала побывать в Барселоне, а сейчас была рада, что Алек решил не останавливаться в крупном городе. Пусть будет маленькая Таррагона...
Как два испуганных зверька на пепелище, мы прижимались друг к другу, вглядываясь в очертания порта на горизонте. Страсть, переполнявшая нас в первые дни, сошла на «нет». Теперь мы больше не любовники – только отчаявшиеся путники, мечтающие найти пристанище в мёртвом мире.
Никаких надежд на конечную точку путешествия ни я, ни Алек не строили. Но в порту должна быть связь, а в аэропорту самолёты. На одном из них мы улетим далеко, за океан. На планете масса богом забытых уголков, которые никому не интересны. Тропические острова, покрытые зеленью и населённые дикими племенами. Бедуины, кочующие по бескрайней пустыне. Стоянки учёных в Антарктиде...
— Останься на яхте, - Алек не собирался брать меня с собой.
Я только рада. Смотреть на разложившиеся, почти превратившиеся в скелеты трупы мужчин, женщин, детей не было никакого желания. Теперь меня не нужно запирать в каюте, я сама стараюсь как можно реже выходить на свежий воздух.
— Когда ты вернёшься?
— Надеюсь, скоро.
Алек поцеловал меня в губы, нежно проводя языком по губам. Я откинула голову назад, задыхаясь от возбуждения. Потянула его в сторону кровати. Он не сопротивлялся. Позволил мне раздеть себя, разогреть губами член и любить. Как в последний раз. Позволил, но не проявлял инициативы. Его глаза покрыты поволокой. Он где-то далеко. Не здесь. И не со мной.
Я знаю, его мучает совесть за то, что он втянул меня в эту авантюру, но ничего не могу поделать. Бесполезно объяснять, нужно просто ждать и искать выживших. Когда-нибудь мы построим хижину на берегу океана, одолжим у местных удочку. Я буду срезать коксы с пальм, Алек ловить рыбу. Тогда он вернётся ко мне, но не сейчас.
Бессмысленные два оргазма, почти не доставившие удовольствия. Мне нужна была разрядка, и я её получила. Алек же ушёл ни с чем. Не уверена, что ему вообще хотелось заниматься сексом, но он явно был рад возможности отсрочить выход в город...
И совершенно точно не собирался там задерживаться. Вот только что-то пошло не так. На улице уже давно стемнело, а его всё нет. Пробираться в потёмках по опустевшим улицам, обходя брошенные машины и разбросанный повсюду мусор – сомнительное удовольствие. Я вышла на палубу и не сводила глаз с погрузившегося во мрак города.
— Где же ты? – произнесла я вслух, чтобы развеять гнетущую тишину, нарушаемую лишь шумом прибоя.
Алек вернулся только на рассвете, когда первые лучи солнца осветили горизонт яркими красками. Каждый шаг выверен, голова опущена, плечи расправлены. Даже без формы в нём бы легко угадывался военный. Что-то не так...
Он прошёл мимо меня, спустился в каюту и заперся в ванной комнате. Я не решилась его беспокоить. Просто ждала и слушала звуки льющейся из душа воды. Рада, что он вернулся. Быть одной на маленькой яхте, в окружении брошенных судов и бескрайнего моря очень страшно. Сейчас мы вместе и, чтобы не случилось, мы найдём решение. По крайней мере, постараемся его найти.
Опреснитель на нашем судне работал из последних сил, вода в душе быстро кончилась, но Алек не торопился выходить. В какой-то момент я не выдержала и тихонько постучала в дверь. Он открыл только через десять минут.
— Я не смог ни с кем связаться, придётся ехать в аэропорт.
— Ты хочешь сделать это сегодня?
— Мы поедем вместе.
Странное чувство – с одной стороны, я рада, что мне не придётся оставаться одной, а с другой... Я вижу, как посерело его лицо. Как в глазах мелькает отражение ужаса, увиденного на берегу. Алек офицер и смерть для него для него должна быть привычным атрибутом жизни. Откуда такая реакция?
