до смеха.
— Я его купил. Не совсем легально, — признался он. — У меня появилась подработка, вот, приходится выкручиваться.
— Подработка? — говорила она тихо, словно громкий звук мог добавить боли. — Такая же, как у Лисары?
— В некотором смысле. Ну так что?
В небольшой коробочке на синем шелке хранились шприц и несколько ампул. Небольшой подарок от мистера Аруса за то, что не позволил Луне забрать его бойца.
Ниоба долго смотрела на ампулы. Похоже, болит не так уж и сильно или не так давно. У нее еще есть силы бороться.
Бабушка умерла в пятьдесят, миссис Верес дожила до сорока, и, если следовать этой тенденции, у Ниобы еще лет восемь головных болей, разбавленных обмороками, ухудшением зрения и прочими прелестями растущей под черепом опухоли. Два года назад врачи ставили ей срок в три-пять лет.
— Твоя сестра тоже страдает от головных болей? — спросил он тихо.
— Нет. Потому меня и отправили прочь, попытать счастье в Кондоме, а ее оставили. Если у дяди не появится наследника, Велена должна будет принять его обязанности по продлению рода.
Лежа так близко, что видны темно-зеленые крапинки в зрачках, поддавшись порыву, Николас взял ее за руку. В душе все как-то смешалось и перепуталось, а от прикосновения в груди стало тепло. Неожиданно для себя он смутился. Осторожно, чтобы Ниоба не заметила, он ослабил боль, тут же почувствовав, как раскаленная спица впилась в висок.
— Чего бы ты хотела?
— В смысле?
— Если бы не Академия, болезнь и прочие условности.
Взгляд ее изменился. Работа мысли вытеснила боль.
— Я бы отправилась путешествовать. Хочу увидеть все Чудеса света. А чтобы как-то оправдать себя перед Магистратом, писала бы об этом путешествии.
— Географическое общество с руками оторвет такой материал.
В этот момент дверь распахнулась.
Вздрогнув, Николас потерял концентрацию, и Ниоба сморщилась от резко вернувшейся боли. В дверях стоял Руд, который, стремительно краснея, что-то буркнул и закрыл дверь.
— Эй, Руд, что хотел-то? — крикнула Ниоба, не поднимаясь.
— Тебя Лиса искала, хотела что-то рассказать, — отозвался он с той стороны.
Чувствуя, как пылает лицо, Николас отвернулся.
— Я, пожалуй, пойду. Сегодня вечером хочу кое-что разведать, — быстро поднимаясь, произнес он и уже в дверях опомнился: — Так как насчет обезболивающего?
На лице подруги отразилась мука душевной борьбы. Тяжелый вздох.
— Ладно, давай попробуем.
Выполняя данное ранее обещание, Николас следил за мистером Мэнсоном там, куда за ним не могла пойти Ниоба. Каково же было его удивление, когда в один из вечеров почетного профессора занесло в не самые благочестивые улицы Железного района. Кому-то другому впору было бы заволноваться, но Николас шел свободно, избегая прямого столкновения с магистром.
Тот пришел в клуб «Дикий пес» и долго препирался с вышибалой на входе. Николас даже подумывал выйти из тени и помочь Мэйсону попасть в клуб, когда появился мистер Арус.
— Что за шум? — в привычной покровительственной манере спросил он.
— Мне нужно срочно переговорить с… — тут мистер Мэнсон оборвал сам себя на полуслове и принялся затравленно озираться.
Арус тоже посмотрел, но взгляд его значительно отличался от взгляда Мэнсона. Он и не думал прятаться, словно бросая вызов всякому, кому его присутствие здесь не по нраву.
— Они обещали, что после Севера все закончится, — цепляясь за полы пиджака Аруса, зашептал Мэнсон, — что простят мне долги!
Кивнув вышибале, Арус не слишком учтиво подцепил бледного и трясущегося профессора под локоть и затащил внутрь клуба. Сорвавшись с места, Николас обежал склад и зашел в клуб с черного входа. Кивнул бугаю пиросу у двери и быстро спустился вниз.
Клуб «Дикий пес» для своих нужд разрушил перекрытия нескольких уровней катакомб. Весь нижний этаж занимали арена и подсобные помещения, где готовили бойцов, тут же расположился кабинет Николаса, где он не позволял бойцам отправиться на свидание с Луной. Верхний этаж отремонтировали, задекорировали старые стены тканью, навесили реплик известных картин, а самое возмутительное — подключились к турбинам.
Турбины, что приводились в движение подземными потоками, — изобретение горцев. После их использовал Империум лэртов, заставляя город сверкать огнями, ныне они в ответственности Магистрата. Подключение в обход разрешений незаконно, да и попросту опасно. Турбинам демон знает сколько лет, те, что питают Академию и принадлежащие ей организации, вроде больницы, приходится постоянно ремонтировать. То насос сломается, то упыри решат, что собранные в трубу провода не гармонируют с их обгаженными пещерами.
Всякий раз проходя мимо электрической лампы в клубе, Николас чувствовал внутреннее напряжение. Ему не нравилось, что «Дикому псу» так просто сходит с рук халатное отношение к ценностям прошлых цивилизаций.
Аруса и Мэнсона он нашел без проблем. Они расположились на личном балконе соронца. Тот любил время от времени делать ставки на новичков и совершенно не расстраивался, если те проигрывали. Казалось, ничто не способно вывести его из себя. Пристроившись за колонной, скрытый от чужих глаз, Николас вытянул шею, пытаясь разобрать несвязный шепот профессора Мэнсона.
— Мне обещали, что оставят в покое, если я поеду, — захлебываясь слюной, тараторил магистр.
— Насколько мне известно, долги вам простили и даже оплатили лечение вашей дочери при помощи Таланта.
Николас надеялся когда-нибудь научиться говорить с той же интонацией, что и Арус. Сразу чувствуется, что перед тобой весомая фигура.
— Простили и оплатили, и за это вам спасибо, — не слишком благодарным тоном отозвался профессор. — И я был бы по-настоящему благодарен, если бы меня наконец оставили в покое!
Даже не видя его, Николас с легкостью представил, как пожилой профессор покраснел, вздергивая руку, а из открытого рта полетели слюни. Из-за этой его особенности первые ряды во время лекций всегда пустовали.
— Разве вас кто-то трогает? — осведомился Арус.
Вежливый, внушительный и непоколебимый — так охарактеризовал его тон Николас, пообещав себе позже потренироваться.
— Трогает! — выкрикнул Мэнсон и перешел на громкий шепот: — Что ни день, так я сталкиваюсь с кем-нибудь из головорезов, что были там в ту ночь! Этим проходимцам хватает наглости кивать мне!
— Вы из-за этого пришли сюда? — поинтересовался Арус. — Потому что кто-то проявляет вежливость?
— Какая, к демонам, вежливость?! Представьте, что
