по назначению – Адриан атаковал первым. И водителя, и пассажира.
– Езжай чуть быстрее, я пошел на заднее сидение, – приказал он Себастьяну.
Правая машина осталась позади, а с левой стороны раздались. Себастьян последовал совету друга и дал газу. Как раз впереди была только прямая дорога, а машин не наблюдалось. Резкий шум стрельбы и визг пулей раздались всего пару мгновений, затем прекратились, а Адриан пересел на переднее сидение.
– Еле вырвались, – произнес он устало, стирая пот с висков.
– Номера запомнил?
– Да. И, кажется, я догадываюсь, чьи они.
Себастьян верил другу. Тот обязательно выяснит, чьих рук дело. Однако та потасовка ушла на второй план, когда он увидел на пороге своего дома свою женщину с перепуганными глазами.
– Где ты был? – резко спросила Лиззи, наступая на него.
– Что? О чем ты…
– Где ты сейчас был? Что с тобой? – горячо спросила она, подойдя вплотную к мужчине. Она глядела то на его слегка помятый костюм, то на его чуть подрагивающие руки после слежки на дороге, то в глаза.
Хорошо, что он успел отвести Адриана в гостиницу, где тот остановился, иначе она пристала бы к другу. Или рассказала бы его жене.
– Мы ездили в университет с Адрианом.
– В какой университет? Для чего?
– Я стал спонсором университета имени Малькольма Герберта. Ничего особенного, деловая поездка.
– Что там делал Салливан? – не унималась Элли.
«Лучше так, чем она узнает, что нас только что пытались убить. Снова», – подумал про себя Себастьян и спокойно ответил:
– Адриан теперь профессор, имеет много связей с другими университетами страны. Он попросил меня… С тобой все в порядке?
Внезапно по щекам девушки потекли маленькие капельки слез. Одна за другой. Ее голубые глаза стали чуть темнее, словно ясно небо скрылось с людских глаз за дождевыми облаками. Они темные, серовато-синие, а под глазами становилось совсем красно.
– Я… я просто…
Однако она ничего не ответила, а молча прижалась к губам Себастьяна. Сладко. Нежно. Влажно и чуть солоновато от слез. Элизабет замерла на месте, дышала прерывисто. То ли от нахлынувших эмоций и слез, то ли от нарастающего желания. Пальцами касалась его чуть колючих щек, поглаживала их, слегка царапала.
– Я волновалась, – прошептала Лиззи, оторвавшись от желанных губ. – Тебя долго не было. После сегодняшнего я совсем раскисла.
– Извини, что оставил, – он погладил нежную макушку.
Себастьян не стал спрашивать, куда она сорвалась и почему закрылась в спальне. Однако сам факт, что она плакала не на его плечах, а в комнате, в полном одиночестве, заставили его поволноваться.
– Кстати, где Аманда?
– У Элис. Я подумала, ей с Крисом будет веселее, чем с вечно ревущей мамой.
– Ты не вечно ревущая. Ты моя. Единственная.
Он впился в полные, сладкие губки своей женщины. Любимой женщины. Чьи глаза он вспоминал, когда спасал жизни на дороге. Ради которой проделал длинный путь, влюбил в себя, привязал. Единственная, ради которой он отдал бы жизнь, не задумываясь.
А она отдала бы?
Наверняка.
Но этот вопрос засел в голове мужчины, когда следующим утром он обнаружил под матрасом знакомые документы.
Глава 27
POV Эндрю
– Как ты мог? Почему ты не спросил у меня? – разразился раскатным громом Алекс. – Может, я не хочу детей! Ты об этом подумал, прежде чем соглашаться на опеку!
– Но ты мечтал об этом, я тоже…
Пытаюсь возразить мужу, но, судя по его сгустившимся на переносице светлым бровям и испепеляющему взгляду, вряд ли он услышит меня, вряд ли вспомнит, как сам заговаривал о детях пару лет назад, когда сделал мне предложение.
– Помнишь, когда мы жили в Лондоне, то…
– Тогда мы были подростками и выживали, как могли! – возражает Алекс. – Сейчас у нас есть возможность пожить для себя! Мы хотели посетить самые красивые отели мира, помнишь? С ребёнком разве получится? Черт, Эндрю, почему ты не слушаешь меня?
Если бы мы находились дома, то Алекс не сдерживался бы. Возможно, ударил бы кулаком по стене, стукнул бы по столу. Но мы в клубе. Звукоизоляция в кабинете потрясающая, однако портить мебель никому не хотелось.
Хотя меня ни капли не беспокоит имущество, когда твой любимый глядит на тебя так ненавистно и презрительно.
Каждое его слово отражается в моей душе ударом клинка по сердцу. Почему Алекс так жесток? Он же знает, как я хочу полноценную семью. Ту, которая не предаст и не откажется от тебя из-за ориентации и жизненных ценностей. Которая не выкинет тебя на помойку, потому что ты портишь репутацию древнего рода.
Она будет поддерживать тебя, и я буду поддерживать своих детей, несмотря ни на что.
– Я слушал голос твоего сердца, когда соглашался, – отвечаю тихо, подойдя ближе к Алексу.
– Голос моего сердца обычно разговаривает через рот!
«Через рот ты делаешь кое-что другое», – пронеслось мысленно, но я помалкиваю.
Алекс опирается попой остол, а я зажимаю его двумя руками по обе стороны. Гляжу в любимые небесные глаза, опускаюсь к плотно сжатым губам. Хочу коснуться их, расслабить, но знаю, что не позволит, когда зол. Он высокий, как черт, если захочет вырваться, я не удержу.
– Эй, вы скоро? Мы напитки принесли! – окликнул Роберт – наш бармен через дверь. Странно, что мы его вообще услышали сквозь биты музыки с основного зала.
Алекс приподнимается во весь рост, заставляя меня терять т стола руки и дать ему проход.
– Идём, – кричит он в ответ и внимательно смотрит на меня с тем же презрением и непониманием.
Почему он так жесток?
Помню, как мы только встретились, он не казался таким черствым. Тот светловолосый мальчишка с буйным нравом привлек меня еще тогда, у копов. Что произошло с ним за эти годы? Вырос? Изменил приоритеты?
– Поговорим дома, но я против этого ребенка!
Мы возвращаемся вниз. Он с уверенностью,
