на пороге смерти, когда наконец получил то единственное, что так страстно желал.
Мо Цин посмотрел на мою руку, и его взгляд потеплел. В этих темных глазах отражались яркие звезды. Казалось, он втайне обрадовался, огорчился и смутился одновременно.
– Я тоже, – вдруг произнес Мо Цин.
Я лишь изображала сердечную привязанность, а он ответил так искренне… На мгновение, из-за выражения его лица у меня возникло стойкое ощущение, будто что-то не так… Неужели это… Чувство вины? Мне вдруг стало немного… совестно…
– Если что-то Темные стражи не смогут решить – дождись моего возвращения.
Мо Цин встал и ушел, а я осталась сидеть на каменной ступени и долго еще смотрела на далекие горы и реки, озаренные звездным светом. Мне не хотелось расставаться с ними. Чжиянь опустилась рядом со мной, рисуя круги на ступеньке:
– Мне кажется, этот демон очень хорошо к тебе относится. Только что он так волновался… Возможно, ты ему действительно нравишься. Он так долго был одинок… Наверное, ты – его первая любовь.
– Ему нравишься ты, – возразила я.
– Днем он даже не смотрит на меня, – сказала Чжиянь. – А вот вечером, когда он встречается с тобой, то становится совсем другим. Ночью он меняется.
Девушка на мгновение задумалась, а потом продолжила свою мысль:
– Может, не стоит его больше обманывать? Давай расскажем правду? Что если… после того как он узнает, что ты занимаешь мое тело по ночам, он все равно будет испытывать к тебе чувства? А вдруг он поможет воскресить тебя?
– Заткнись, – тут же одернула я ее. Услышав это восклицание, охранники у врат испуганно замерли, как цикады зимой.
Я не верила в настоящую привязанность. Я была рождена, чтобы стать великой демоницей. Влияние, богатство, абсолютная власть – вот к чему всегда стремилась. Пожелай я чего-то другого, это было бы слишком утомительно и трудоемко, да и результат все равно оказался бы плачевным. Однажды я уже получила горький урок.
Я посмотрела на ладони Чжиянь: такие мягкие, кожа светлая. В этом мире мужчины предпочитали женщин, которые не представляли для них угрозы. Таких, как Чжиянь. И терпеть не могли девиц, способных занять их место. Таких, как я. Лишь мужчины могли быть во главе всего, и не важно, как сильно я к этому стремилась, как многим готова была пожертвовать…
Я встала, отряхнула одежду. С помощью техники Мгновенного Перемещения Мо Цин уже наверняка добрался до побережья. Дальше ему нужно будет лететь над морем к острову Бессмертных, и вот этот путь потребует кучу времени… Потянувшись, я размяла мышцы и решила заняться сжиганием жертвенных денег. Использовав технику Мгновенного Перемещения, я тут же оказалась в городе Цзян.
Как и в прошлый раз, я купила благовония, жертвенные деньги и свечи и отправилась на мост, что на улице Цветов. Развернув тряпочную вывеску, я опустилась на землю и стала ждать. На меня почему-то нахлынули неприятные воспоминания, и настроение испортилось. Чтобы отвлечься, я сосредоточилась на двух некрасивых прохожих и потащила их сжигать жертвенные деньги. Вдоволь поиздевавшись над ними, я немного расслабилась и взбодрилась. Вот только я не была ни Цзян У, ни прежней собой. Даже несмотря на то, что я заставляла сжигать жертвенные деньги для Лу Чжаояо, в их глазах я совсем не была грозной и страшной. И стоило мне только утратить бдительность… Кто-то из тех, над кем я только что издевалась, явно разозлился и привел с собой несколько мужчин. Мою крохотную лавочку окружили плотным кольцом. У каждого в руках был меч, и выглядели они очень агрессивно. Видимо, эти ребята решили как следует повеселиться. Они припугнули прохожих, велев им не путаться под ногами.
Худой, как бамбуковый шест, человек, над которым я только что издевалась, выделялся из толпы. Когда он был один, то у него от страха волосы на голове дыбом встали. А сейчас, притащив подмогу, он втянул живот, выпятил грудь и подбородок и, яростно сопя, бросал на меня торжествующие взгляды:
– Не думай, что раз ты женщина, то я не преподам тебе урок! Я живу в городе Цзян уже очень давно и не позволю жалким проходимцам окунать меня в дерьмо!
Я огляделась, рассматривая мускулистых мужчин, и почувствовала себя немного счастливой. Задирать этот мелкий бамбуковый шест было не так уж весело. А теперь он притащил с собой целую толпу, чтобы я над ними поиздевалась. Кроме того, на мой банковский счет в Загробном царстве могла поступить значительная сумма денег.
– На колени! И извинись передо мной! Трижды поклонись, назови своим господином и развлеки меня этой ночью. Может, тогда я и смилуюсь над тобой.
«О, очень хорошо, бамбуковая ты жердь! Столько непростительных требований – теперь ты первый в Цзянху в очереди на смерть от моих рук! С моей стороны было бы глупо оставлять тебя в живых!» Мой взгляд похолодел, и я уже собиралась было засучить рукава и ринуться в бой, как вдруг услышала леденящий кровь крик позади толпы вооруженных мужчин. У меня от этого вопля чуть барабанные перепонки не лопнули. Окружившие меня мужланы обернулись, и выражение их лиц тут же изменилось. Они явно были напуганы до смерти и тут же растеряли весь задор. Задрожав, мужчины стали поспешно расходиться.
Я увидела Цзян У и одного из его подчиненных. Цзян У держал окровавленную руку, которую только что вырвал у одного из окруживших меня мужчин. Несчастный катался по земле в агонии. Мой неожиданный союзник не обращал внимания на истошные вопли и лишь отшвырнул в реку оторванную руку. Посмотрев на меня, он усмехнулся:
– Услышал, что кто-то поставил на мосту лавку и заставляет сжигать жертвенные деньги. Я сразу понял, что это ты. И, конечно же, не ошибся.
Бамбуковый Шест тут же смертельно побледнел. Цзян У подошел к моей лавочке, осмотрел кучу жертвенных денег и вздохнул:
– О, все точно так же, как и в тот раз. Попадаешь в передряги и пытаешься сжечь жертвенные деньги для Лу Чжаояо. Она что, платит тебе жалование?
Я на мгновение задумалась:
– Считай, что я получаю с этого процент.
Цзян У от души рассмеялся. Пока он хохотал, Бамбуковый Шест вдруг задрожал и опустился на колени перед с ним:
– Цзян… благородный воин Цзян… Меня, ничтожного человечишку, подвели глаза, и я не разглядел горы Тайшань [39]… Я не знал, что эта женщина – ваш друг… Я, ничтожный…
Прежде чем он успел закончить, Цзян У внезапно помрачнел:
– А, да, только что именно ты сказал те слова.
Бамбуковый Шест отчаянно кланялся, пытаясь
