Глава 15
Время говорить
Два часа спустя Джонни все еще колесил по городу, пытаясь решить, что делать. Он вернулся к водохранилищу и расспросил всех, но никто ничего не мог предложить. Никто не видел, чтобы по окрестностям бродила девушка в красном выпускном платье, и все, с кем он разговаривал, смотрели на него так, будто он немного спятил, когда предложил это.
Был прекрасный воскресный день в мае, и люди гуляли и наслаждались днем. Он видел, как люди выходили из церкви, все нарядные, женщины в шляпках, дети в бантах и галстуках. Два маленьких мальчика бежали по улице, на бегу распуская галстуки, желая размять ноги и освободиться от церкви еще на одну неделю. Это немного напомнило Джонни, как они с Билли мчались домой в те редкие разы, когда мама заставляла их идти. Это было давно, когда они были ненамного больше тех мальчишек, которых он только что видел.
Какое-то время мама была очень верной прихожанкой, пока молодой проповедник в церкви, которую она выбрала, не женился на другой. Сразу после этого она перестала ходить в церковь, и они больше никогда не приходили снова. Когда Джонни спросил ее об этом, она расстроилась и сказала, что Богу не нужны такие люди, как она, в его церкви. Джонни не понял, что имела в виду, но с тех пор думал об этом. Мама считала, что у нее очень милое личико. Она всегда считала, что это все, что может предложить, и, казалось, терялась, когда это было не то, чего хотели некоторые мужчины. Он подумал, что если бы мама родилась некрасивой женщиной, то в конце концов это пошло бы ей на пользу.
Проезжая мимо полицейского участка, он вспомнил, как шеф Бейли просил его передать маме привет от него. Она никогда бы не посмотрела дважды на шефа Бейли, и если бы Бейли был умным человеком, он бы не стал тратить время на то, чтобы смотреть на маму. Джонни сбавил скорость и въехал в участок. В воскресенье здесь никого не должно быть, поэтому он немного удивился, увидев на пустой стоянке черно-белый автомобиль. Шеф Бейли протиснулся через двойные двери в передней части здания и направился к своей машине в тот самый момент, когда Джонни решил, что терять ему нечего.
Когда Кларк Бейли увидел, как Джонни Кинросс выходит из своего низкоуровневого Бель-Эйра, его шаг замедлился, а глаза слегка сузились. Джонни Кинросс был последним человеком, которого шеф Бейли ожидал увидеть где-либо рядом с полицейским участком, да еще и в воскресный день.
Джонни прислонился к своей машине и смотрел, как к нему приближается начальник полиции.
— Мистер Кинросс. Что я могу сделать для тебя, сынок? — сердечно сказал шеф Бейли, протягивая руку к молодому человеку, как будто он был равным и не имел репутации преступника.
— Шериф. — Джонни сжал руку и выпрямился, глядя мужчине в глаза, оценивая его на полсекунды. Он надеялся, что не пожалеет об этом.
— Думаю, я хочу подать заявление. Я не уверен, что этот человек вообще пропал, но если она пропала, а я ничего с этим не делаю, что ж… Мне было бы ужасно, если бы девушка попала в беду.
— Как давно твоей мамы нет? — ответил шеф Бейли, и на его любезном лице отразилась озабоченность.
— Нет, эм… С мамой все в порядке. Я здесь не ради нее. — Джонни покачал головой.
— Я понимаю. Тогда заходи внутрь, Джонни, и мы посмотрим, что можно сделать. На улице уже чертовски жарко. К августу весь город превратится в большую лужу. Мы все растворимся. Слишком жарко, слишком рано.
Джонни последовал за шефом Бейли внутрь и почувствовал небольшое облегчение, обещанное стражем порядка, но он был слишком напряжен, чтобы его успокоила небольшая тень и жужжащий вентилятор.
— Все в порядке. — Шеф опустился в свое офисное кресло и достал ручку и официальный бланк. — Скажи мне, кто пропал.
— Ее зовут Мэгги, — начал Джонни, — и я скажу вам кое-что, что вы не сможете написать на этой бумаге. — Джонни кивнул головой в сторону бумаги, над которой стояла ручка шефа Бейли. Он смотрел на него, пока шеф Бейли не вздохнул, не бросил ручку и не сел в кресло, закинув одну ногу на угол стола.
— Как насчет того, чтобы просто поговорить минутку, а там уже решить, как быть. Договорились? — предложил шеф Бейли, сложив руки на коленях в замок. Джонни кивнул головой в ответ и откинулся на спинку стула, чувствуя себя немного удобнее.
— Ее зовут Мэгги. — Начал за Джонни полицейский.
— Ее зовут Мэгги. Фамилию не знаю. Знаю, что она родственница Ханикаттов. Она была со мной вчера вечером на танцах. Вы помните ее?
Шеф Бейли кивнул и положил сцепленные руки на голову:
— Помню. Настоящая красотка в красном, да? Я думал, ты собираешься на танцы с дочерью Уилки, поэтому был немного удивлен, увидев, что ты уходишь с кем-то еще.
Джонни пришел не для того, чтобы посплетничать, как дамы, собравшиеся перед церковью в нескольких кварталах отсюда, и он медленно поднял бровь, глядя на шефа Бейли. Шеф слегка улыбнулся, и тем больше мальчик понравился ему из-за его нежелания целоваться на людях и рассказывать подробности.
— Тогда все в порядке. Продолжай. Вы ушли с танцев вместе. И что?
— Мы оказались на водохранилище. Танцевали и разговаривали. В моей машине разрядился аккумулятор, поэтому помощь мы смогли получить только утром. В итоге мы заснули. Когда я проснулся, ее уже не было, но туфли все еще были там. Я искал ее все утро и вернулся сегодня днем. Никто ее не видел, и я знаю о ней недостаточно, чтобы знать, где еще искать.
Шеф сосредоточенно сморщил лицо и несколько мгновений отводил взгляд, все еще держа руки на голове:
— Она еще что-нибудь оставила после себя?
— У нее была маленькая серебряная сумочка, и она лежала на сиденье моей машины там, где она ее оставила. Я заглянул внутрь, думая, что, возможно, она оставила какое-то удостоверение личности или что-то подобное. Однако там было пусто. Нашел на полу золотой колпачок, похоже от помады, — добавил Джонни. Его желудок сжался еще сильнее. Говоря об этом, все казалось еще более странным. Никакого смысла. Зачем девушке вынимать сумочку, оставлять ее, а также оставлять туфли?
— И ты не услышал ничего, что разбудило бы тебя, может быть, предупредило, что она ушла, да?
— Нет. Я проснулся от того, что палило солнце, и мне было жарко. Не мог поверить, как так долго и глубоко спал. Увидел туфли Мэгги, подумал, что она, наверное, прогуливалась по пляжу, ожидая, пока проснусь. Водительская дверь была приоткрыта.
— Я хочу увидеть туфли и сумочку, а также колпачок от помады.
— Оу, дерьмо, — подумал Джонни и раздраженно провел рукой по волосам. Почему он не придержал туфли? Он не думал, вот почему. Теперь ему придется объяснить шефу Бейли все о связи с Ханикаттами. И как он мог это сделать, не навлекая на Мэгги кучу неприятностей?
— Произошло ли что-нибудь необычное во время танцев или перед тем, как вы добрались до водоема, что вызывает у тебя подозрения? — Голос шефа Бейли стал мягче, и он сосредоточился на лице Джонни, наблюдая за ним, как будто знал, что парень пытается определить, что ему следует говорить, а что нет.
Блин, как быть? Джонни думал.
— Вся ночь была необычной. — Парень наклонился вперед, положив руки на грязный стол шефа. — Наступает момент, где мы с вами только разговариваем.
Шеф убрал руки от головы, тоже наклонился вперед и внимательно посмотрел на Джонни:
— Она взяла эту машину вчера вечером, не так ли?
Джонни вздохнул и опустил голову, признавая поражение. Шеф Бейли не был дураком. Если Джонни собирался помочь Мэгги, он не мог сейчас лгать.
— Она. Кажется, они с Лиззи Ханикатт дружат. Лиззи помогла ей разработать план как одолжить машину домработницы. Они думали, что миссис Смит даже заметит пропажу, а Мэгги собиралась вернуть автомобиль обратно, когда танцы закончатся.
— Лиззи Ханикатт? Не Ирен? — Начальник полиции был немного озадачен.
— Нет, я имею в виду младшаю. Лиззи и Мэгги говорят, что они родственники, но ни одна из них не сказала мне большего. Лиззи, кажется, думает, что она пошла домой… или, по ее словам, «туда, откуда пришла». Но она, похоже, не знает, где это.
