Когда мы выходили в море, я мельком заметил на берегу девушку с волосами почти того же цвета, что и у Данни. Стройная, нагая, она была поглощена работой над рыбачьей сетью на берегу. Конечно, это была не Данни. Но я поймал себя на том, что страстно желаю, чтобы на берегу появилась сестра Мелеагра и помахала мне на прощание рукой. А еще лучше, если бы она ждала меня на берегу, если я где-нибудь причалю. Но – увы, ее, конечно, нигде поблизости не было, между нами лежали мили и мили.
Вид одной девушки и мысль о другой пробудили во мне воспоминания еще об одной. В моем воображении возникла Мегана, наша несчастная служанка. Но сейчас, когда я сидел в лодке, она казалась мне принадлежащей совсем к другому миру, очень слабо или почти совсем не связанному с тем, в котором я жил сейчас, ища приключений вдалеке от дома. Но сейчас даже это придавало ее образу волшебное очарование, делая ее еще более желанной.
* * *
В начале нашего путешествия погода казалась несколько зловещей, и имей хотя бы один из нас хоть какой-то опыт морских путешествий, мы бы от одной мысли о том, что мы сейчас пытались сделать, перепугались бы. Но наше невежество было нам защитой. Энкид, вцепившись в путеводный ларчик и восхищаясь теми способностями, которые он ему придавал, уверенно прокладывал курс, а я сидел, похлопывая по крепкому борту лодочки.
Итак, это сооружение из дерева, парусины и магии оказалось той самой наградой, которую мне пообещали. Конечно, это было вовсе не то, о чем я просил, но вещь была стоящая и прочная и, если Вестник не врал, достаточно чудесная, чтобы быть подарком благосклонного божества. Лодочка была весомым доказательством, если таковое было вообще нужно, того, что Гермес был не самозванцем и не плодом воображения. Игра теперь велась уже на другом уровне.
Мы плыли всего несколько минут, все набирая скорость, когда земля окончательно исчезла за кормой. Но наша лодка, будучи под управлением данного нам Гермесом магического устройства, шла точно вперед. Поскольку моя жизнь теперь зависела от нее, я захотел узнать как можно больше о том, как она работает. Я напомнил себе спросить об этом Дедала, когда встречусь с ним в следующий раз. Правда, может, путеводный ларчик слишком магическая вещь, чтобы он все о ней знал, но я все равно спрошу.
Ларец стоял в ящичке или нактоузе почти в самой середине лодки, и его четыре стороны были магически связаны с соответствующими сторонами света.
Когда я первый раз близко наклонился над ларчиком, я услышал откуда-то тоненькое гудение. Я испуганно отдернул голову и огляделся, подняв руку, чтобы прихлопнуть огромное насекомое, но никого не было видно.
– Ты слышишь гудение, Гер? – ухмыльнулся Энкид. – Я тоже его слышал. Но никакого вреда от него нет.
И тут меня осенило.
– Владыка Гермес сказал, что оставляет нам духа для помощи в управлении лодкой. – Пока я говорил, гудение резко взлетело вверх и оборвалось.
Мой племянник был скорее заинтересован, чем испуган.
– Что он будет делать?
– Надеюсь, немного. Разве что нам понадобится его помощь. – На самом деле я знал о таких существах не больше, чем Энкид, но мне хотелось быть убедительным. – Попробуй опять воспользоваться ларчиком – чем меньше нам будет нужна помощь, тем лучше.
Он последовал моему совету, да так успешно, что мы оба на время забыли о нашем невидимом спутнике.
Мои же главные заботы касались таких основополагающих и важных вещей, в которых дух вряд ли мог мне помочь. И уж точно не мог помочь Энкид. Все великие дела в моей жизни касались меня и богов. Я все перебирал в уме те факты, в которых я был уверен, и те, о которых лишь подозревал, судя по моей жизни. И то, что может со мной приключиться в будущем.
Какие бы в свое время ни терзали меня сомнения насчет того, что моим отцом действительно был Зевс, для них оставалось все меньше места – откуда еще могли взяться мои невероятные способности? И все соглашались в том, что у Громовержца по миру разбросано несметное число детей и что полным-полно более дальних потомков, явившихся последствием его извечной безудержной похоти. Но, согласно легендам, он редко проявлял интерес хоть к одному из своих потомков, если таковое вообще было. Так что я был не слишком уверен в том, что Вестника с приказаниями ко мне посылал именно Зевс и что именно он подарил мне чудесную лодку. Меркурий говорил с властностью божества и ясно дал мне понять, что это именно Зевс, но можно ли доверять богу воров и торговцев?
Вскоре я поделился своими мыслями с Энкидом, который все приставал ко мне, чего это я такой молчаливый и задумчивый. Мы с племянником думали – вдруг однажды нам доведется говорить с Гелиосом-Солнцем или, может, с самим Аполлоном. Или Герой и Афродитой.
Боги, как всегда, давали неистощимую пищу для разговоров.
– Гер? Я тут подумал…
– О чем?
– Если твой отец… ну, ты понимаешь, о ком я… то почему он гоняет тебя по свету и заставляет вышибать мозги из чудовищ? Он же мог бы их просто прикончить ударом молнии.
– Да откуда мне знать? Почему он потребовал, чтобы мы приволокли вепря живьем, если он все равно собирался его уничтожить? Может, ему просто забавно на все это смотреть. Он никогда ничего мне не говорит.
– Однако ты так стараешься выполнить то, что он от тебя хочет.
– Ну, он мой отец. Хотя с самого рождения я от него ни словечка не слышал.
– Да знаю я, ты мне все время об этом талдычишь.
На этом наша тогдашняя беседа окончилась.
– На Крите живет Минотавр, – заметил Энкид после задумчивого молчания.
– Опять? Ты что, пропустил мимо ушей то, что говорил Дедал, да и Гермес тоже? Когда мы доберемся до Крита, лучше не произносить имени Минотавр. Он – царевич Астерион, брат царицы Федры и, как и я, сын Зевса. И Гермес хочет, чтобы я с ним поговорил.
– А у него вправду бычья голова?
– Похоже на то.
– А говорит он как человек? И ты должен просто побеседовать с ним?
– Так я понял.
– А вдруг они ждут, что ты… – не закончил Энкид.
– Чтобы я запихнул Минотавра в клетку и привез его куда-нибудь? Нет, Энк, давай решим раз и навсегда. – И я постарался объяснить племяннику то, о чем рассказал мне Гермес.
Когда я закончил или думал, что закончил, мы некоторое время молчали. Затем Энкид сказал:
– А на Крите все, наверное, по-другому. Так, Гер? Владыка Гермес сказал, что нам там никого не надо убивать. Сколько мы там пробудем?
– По мне, так если никого не придется бить палицей, это хорошо. А если никто не попытается стукнуть меня – еще лучше. Не знаю, сколько мы там пробудем.
Опять повисло долгое молчание, затем мой спутник сказал:
– А вот где сейчас Ясон со своими друзьями?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
